Может пройти полжизни, пока человек догадается о своем истинном предназначении в этом мире. Но в поисках себя он подсознательно выбирает ту дорогу, которая ведет его к непознанной еще цели. Какой? Убийство в июле прошлого года в Колокольниковом переулке предпринимателя Александра Тимофеева вывело на "прямую дорогу" к тюрьме двух молодых людей: 17-летнего Сергея Леонидова, способного парня, увлекающегося электроникой, и 25-летнего Романа Рощина, ветерана первой чеченской войны, кавалера ордена Мужества (фамилии подозреваемых изменены до вынесения приговора. — О. Т.). — Скоро опера из УВД Центрального округа будут отказываться ездить со мной на дежурство, — шутит следователь Мещанской прокуратуры Анна Станишевская. — У других следователей "сутки" проходят спокойно. А как я заступаю — обязательно покойники выпадают... Станишевская работает в Мещанской прокуратуре несколько лет после окончания университета и успела насмотреться самых кровавых "картинок". Поэтому вид зарезанного в квартире дома в Колокольниковом переулке директора фирмы "Дэвис" никаких особых эмоций у нее не вызвал. Хотя на искромсанном трупе насчитали 21 ножевую рану, и рубашка, отправленная на экспертизу, стояла колом от засохшей крови. Следователя больше заинтересовал психологический тип не пойманного пока убийцы, его явные садистические наклонности. "Голубой" след Чтобы найти преступника, требовалось определить, что представлял собой погибший, и "отработать" круг его знакомых. Оказалось, Александр Тимофеев перебрался в Москву в начале 90-х и занялся выгодным бизнесом — расселением коммуналок в центре под офисы и квартиры для богатых. И себя не обидел: переоборудовал себе под квартиру... арку в старинном доме, выложив в ней кирпичные стены и снабдив жилье всеми удобствами. Получилась не квартира, а мечта шпиона — два выхода на противоположные улицы, что позволяет принимать "секретных" посетителей. Странная прихоть, если учесть, что удачливый риэлтер мог себе позволить любую квартиру в престижном районе. Впрочем, в ходе следствия выяснилось, что причины для такой конспирации были, и достаточно веские... Следствие практически сразу отмело версию о простом ограблении с целью наживы залетными гастролерами, хотя из квартиры пропало примерно 5000 долларов и еще кое-какие вещи. На входной двери следов взлома не обнаружилось, поэтому первый вывод напрашивался сам собой: убийцу впустили добровольно как хорошего знакомого. На "голубой" след в преступлении следователя подтолкнуло огромное количество ножевых ран — типичный почерк т.н. "ремонтников", грабителей и убийц, "специализирующихся" на гомосексуалистах. "Ремонтниками" обычно становятся тоже выходцы из всяких "групп риска" — от наркоманов до проститутов. Отработка этой версии дала огромнейший поток возможных подозреваемых. Александр Тимофеев был дважды женат, но женщины интересовали его мало. Для своих забав богатый риэлтер находил предостаточно "мальчиков" — где угодно, не гнушаясь бомжеватыми наркоманами и "зарабатывающими" на водку солдатиками. И оперативники 7-го РОВД ЦАО буквально рыли носом землю, перетряхивая "блатхаты" в центре Москвы и допрашивая всех подозрительных личностей. Во время одного из таких допросов замначальника отдела уголовного розыска Валерий Юдин чуть было не задержал настоящего убийцу. Баловавшийся наркотой 24-летний безработный держался спокойно, алиби вроде бы имел железное, но "верхнее" чутье опытного оперативника просигналило: "Что-то здесь не так". "Верхним" охотники называют нюх у собаки, умеющей брать след по запаху, сохранившемуся не на земле, а в воздухе. Это считается супервысоким уровнем. Юдину же чутье подсказывало, что с парня имеет смысл снять обувь и отправить ее на экспертизу как раз на запах. Валерию не давали покоя кроссовки, найденные в квартире покойного и явно тому не принадлежавшие. Кто его знает: может, разнервничавшийся убийца забыл обуться и удрал в одних носках? Но, как потом признался Юдин следователю, тогда у него совсем не было времени, и он обманул сам себя: мол, интуиция тоже может врать... Тем более подозрительный парень оказался ветераном первой чеченской войны и орденоносцем. Губит фраера не жадность... ...губит фраера язык. Эта незамысловатая зэковская мудрость была неизвестна 17-летнему Сергею Леонидову. Летом 1999 года Сергей Леонидов "кумарился" в одном из наркопритонов в районе Тверской улицы. Наркота по-разному действует на людей: одни начинают безудержно хохотать, другие сосредоточенно, несколько часов кряду, пытаются делать какую-то незамысловатую работенку, третьи пускают слюни, кувыркаясь в собственных "глюках". А у Леонидова тут же развязывался язык. Хотя справедливости ради следует заметить, что потрепаться он любил и без "дури". Тема его разговоров в любом случае была одинаковой: как и где можно "срубить бабок". В 1998-м Леонидов попал в милицию за кражу и как несовершеннолетний получил 2 года лишения свободы с отсрочкой приговора. Вот эта самая мысль — что в прошлый раз он "залетел" глупо и по мелочевке, что надо учиться на собственных ошибках — теперь не отпускала его. После первого знакомства с Фемидой он бросил коммерческое училище. Но с помощью знаний, полученных там, стал шабашить, устанавливая богатым людям домофоны и скрытые видеокамеры при входе. А скоро большой спрос на подобные услуги появился в среде богатых гомосексуалистов — завелась мода на установку скрытых видеокамер в квартирах. Для самых разных целей: от элементарных мер безопасности до съемки порнофильмов "для внутреннего пользования" или шантажа. Так Леонидов познакомился с Тимофеевым, заказавшим установку видео... в туалете. — Есть у меня на примете один... Там "бабок" можно заработать — море! — разглагольствовал в наркопритоне Сергей. — Я ему домофон на дверь ставил и видеокамеру в сортир... Вот умора — в сортир! Баксов у него — немерено. Сам видел, когда он из бумажника доставал мне за работу. Большинство "торчунов", расслабленно вдыхавших "кумар", отнеслось к его словам безразлично. Отреагировал один 24-летний Роман Рощин: — Ты знаешь, где у него бабки лежат? Схему квартиры нарисовать можешь? "Обезбашенные" Так сами ветераны "горячих точек" именуют товарищей, которым война отменила все нравственные понятия и для которых убить человека — правого ли, виноватого ли — раз плюнуть. На первую чеченскую войну Рощин попал уже не желторотым "салабоном", а вполне сформировавшимся бойцом с определенным зарядом злости. У "дембелей" злости всегда в избытке: на не желающих пахать "молодых", на заставляющих "тащить службу" офицеров, на "духов", из-за которых вовремя не попали домой... И вся эта злоба нашла наконец конструктивное применение. Боец разведроты Роман Рощин прекрасно вписался в войну и вернулся с нее в лаврах победителя. И любимая девушка дождалась своего героя, контуженного в боях и награжденного орденом Мужества за спасение раненого командира роты. Вернувшись из армии, он так и не устроился на постоянную работу, перебивался случайными заработками. А к лету 1999-го началась настоящая "непруха". Наркотиков же, без которых Роман уже не мог, требовалось все больше. Жена, закончившая юрфак и, по иронии судьбы, ставшая сотрудником правоохранительных органов, собиралась подавать на развод. "Он по Зодиаку — Близнец, — скажет она потом про мужа. — Двойственное сочетание хорошего и плохого начал. Он мог быть храбрым, великодушным человеком, интересным собеседником. Или мерзавцем..." В перестроечные времена "афганцам" с их синдромом выделили для социальной реабилитации бывший дом отдыха ЦК КПСС в Рузе, для этих же целей строились специальные центры. Сейчас большинство из них ориентированы на действующих офицеров Минобороны и сотрудников МВД, возвращающихся из командировок по Чечне. А кому нужен "отстой" в виде "срочников"? Впрочем, не стоит все списывать на "систему", которая что-то упустила. Существует психологический тип людей с "пограничным сознанием". Они себя прекрасно чувствуют только в экстремальной обстановке, обычная же "телега жизни" кажется им унылой и неинтересной. Любители быть в центре внимания, они во время войны часто становятся героями, а на "гражданке" — преступниками. — Да я вообще по жизни такой, — явно бахвалясь, заявил Рощин на одном из первых допросов. — Воспитала меня улица — "пикой" (ножом. — О.Т.) всегда любил побаловаться. В школе, помнится, одного борзого "пописал" ножичком. Но дело замяли, чтобы не выносить сор из избы. "Я бил его, а он совал деньги" План был прост. Леонидов знакомит Тимофеева с Рощиным, который якобы был не прочь подзаработать одним местом. Спустя время Рощин приходит к риэлтеру в гости, тот его впускает в квартиру, после чего Рощин ударом в сонную артерию "вырубает" Тимофеева и впускает Леонидова, поджидающего у "черного" хода. Таким образом, за "обнос хаты" отвечает Сергей, за "отключку клиента" — Рощин. "Я его мог вырубить влегкую, — бахвалился потом Роман. — Я ж бывший разведчик!" Однако Рощин не смог "вырубить" Тимофеева одним ударом по сонной артерии. То ли плохо учили его в родной разведроте, то ли от регулярного употребления наркотиков глазомер ослаб. Александр вскочил на ноги и выхватил, по словам того же Романа (свидетелей, естественно, не было), охотничий нож. — Он замахнулся на меня ножом. Но "работать" им он не умел — я выбил нож, — рассказал Рощин. — И им же ударил Тимофеева в бок. Рана была неглубокой, и он не успел испугаться... Он начал мне угрожать. Тогда я ударил еще и еще... Я никогда не слышал, чтобы мужик так визжал, так хотел жить. Я бил его, а он уворачивался, умолял не убивать, снял с руки часы, совал мне деньги. — Почему так много ран? — спросила следователь Станишевская. — Ты же хвастался, что профессионал... — Нервы сдали, — вздохнул подследственный. — Квалификацию потерял. Если Рощин "потерял квалификацию", то у Леонидова ее отродясь не было. Он до сих пор гулял бы на свободе, если бы не его длинный язык. В тех же наркоманских кругах он начал болтать об убийстве некоего "знакомого". При этом Сергей рассказывал такие подробности преступления, которые мог знать только тот, кто как минимум был на месте убийства. Все это стало известно оперативникам. Вдобавок ко всему Леонидов сразу после смерти Тимофеева купил "Ауди". Пусть требующую ремонта, но тем не менее достаточно дорогую, на которую денег у пацана, перебивающегося случайными заработками, быть не могло. Леонидов "поплыл" после первых же допросов, когда не смог внятно объяснить, кто ему якобы рассказал об убийстве Тимофеева и откуда он взял деньги на машину. Однако Рощина не выдал. Вместе с тем было ясно, что на роль матерого убийцы, искромсавшего взрослого мужика, этот малолетка не тянет. Рощина взяли, когда обходили по второму разу сильно сузившийся уже круг подозреваемых из "группы риска". В отличие от своего молодого приятеля он сразу сознался во всем. "Я знал, что рано или поздно вы за мной придете", — заявил он оперативникам. Сказались полгода нервирующей неопределенности. Ведь он накрепко усвоил: лучше быть авторитетным зэком, чем загнанным в угол "чмом". В рабстве у ДЧП В прежние спокойные времена любого бывшего служаку из спецподразделения с опытом боевых действий не только заносили в специальную картотеку, но и пытались пристроить на работу "по профилю", чтобы не наломал дров "на гражданке". Сверхразумные англичане раньше вообще лишали на несколько лет избирательного права своих граждан, долго "куковавших" в странах с жарким климатом, мухами цеце и пулями туземцев. История бывшего разведчика, ставшего наркоманом и убийцей, хотя и смахивает на сценарий боевика, все-таки довольно типична. Из-за хронического недобора в армию даже в спецподразделения стали брать "дефективных" призывников. В личном деле призывника Рощина не могло не быть отметки о лечении его от наркомании. Но на это в свое время просто закрыли глаза или даже изъяли справку из папки. Мол, вылечился, а теперь иди отдай долг Родине. И Рощин честно его отдал. А по возвращении домой вчерашний герой-разведчик оказался никому не нужен. У него не было специальности, способной прокормить. Впрочем, скорее всего Рощин больше хочет казаться крутым, чем является таковым на самом деле. ДЧП расшифровывается как "дешевые чеченские понты". Эту аббревиатуру знают все участники кавказских войн. Они успели убедиться на практике, что боевики обожают "попонтовать", нагнать страху, показать себя полными отморозками — а это далеко не всегда соответствует действительности. — Мне было интересно замочить человека не на войне, а на воле, — заявил он на допросе Станишевской. Люди с "пограничным сознанием" обожают быть в центре внимания. А тут сам статус подозреваемого дает такую возможность — сидишь и выпендриваешься перед молодой "следачкой", которая слушает тебя, развесив уши. Травишь байки про то, как кровавая мясорубка войны приучила к наркотикам. Зато офицеры спецназа прекрасно знают настоящую цену солдатам срочной службы призывов середины 90-х — даже тем, кто служил в подразделениях разведки низшего войскового звена. — Цена таким, — сказал мне знакомый майор из спецназа ГРУ, прошедший после Афгана практически все "горячие точки" бывшего Союза, — равна цене нормально подготовленного пехотного солдата. Зато понтов — будь здоров сколько. Только в качестве подозреваемого в убийстве маргинал Рощин получил наконец определенный статус. Потерявшемуся в жизни, никому не нужному "дембелю" вдруг сыскалось место под солнцем. Он снова оказался в "системе", у него появились жизненные ориентиры и четкая иерархия — теперь уже тюремные. После освобождения он легко найдет себе место в рядах боевиков "братвы" или даже среди профессиональных киллеров. Возможно, Рощин внутренне уже примерил на свое плечо "оскал" — блатную наколку с оскаленной пастью тигра, которую наносят представителям этой категории. Поэтому он выстроил подходящую линию поведения, и все его "откровения" на допросах про интерес замочить человека на воле — как раз оттуда. Очень хотелось бы, чтобы это был частный случай с субъектом, живущим по своим собственным представлениям о добре и зле. На самом деле отморозков в этом деле хватает без него. Тот же Сергей Леонидов выкинул в подвал ближайшего дома орудие убийства, купил машину и жил себе полгода без всяких угрызений совести. Вышедший из квартиры Тимофеева убийца был с ног до головы забрызган кровью. Тем не менее он спокойно добрался до дома — многочисленным прохожим было на это абсолютно наплевать. — А что такого? — скажет позже свидетельница, с которой Роман столкнулся на улице. — Я подумала, что маляр на себя ведро краски опрокинул. Мучительный вопрос Родиона Раскольникова: "Тварь я дрожащая или право имею?" — Романом Рощиным был решен легко и бесповоротно. — Когда выйду на волю, мне будет всего 40 лет, — улыбнулся он. — Еще поживем... "БОЕВОЕ БРАТСТВО" КРИМИНАЛУ НЕ УКАЗ Вчера Россия, а с ней и все осколки большой страны под названием Советский Союз, отмечали странную дату: 11-ю годовщину вывода советских войск из Афганистана. Теперь это праздник не только тех, кто воевал в Афгане, но и прошедших последующие "горячие точки". Разница лишь в том, что "афганцам" повезло больше, чем их младшим братьям. Они вернулись в еще достаточно стабильную страну, и государство их отблагодарило как смогло. Их официально признали воевавшими, дали всякие льготы — от внеочередного получения квартир до бесплатного проезда в транспорте. Государство признало существование так называемого "афганского синдрома" и принялось его активно лечить. Тем не менее именно невиданные социальные блага породили в среде ветеранских организаций огромное расслоение и всплеск криминалитета. Взрыв на Котляковском кладбище — лишь наиболее заметная часть огромного айсберга. Немалое число региональных организаций "афганцев", расплодившихся в начале 90-х как грибы после дождя, фактически стало "крышей" для бандитских группировок, в которых бывшие бойцы-герои получили первые роли. Только к концу 90-х государство, напуганное страшным разгулом в среде "интернационалистов", а также потоком "черного нала", крутившимся там, попробовало навести хоть какой-то порядок. Бесчисленные ветеранские организации начали спешно объединять — собственно, создание "Боевого братства" под председательством несомненно авторитетного командарма 40-й армии Бориса Громова и было призвано решить эту задачу. Ветераны нынешних "горячих точек" "афганцев" недолюбливают. Им не перепало и десятой части того, что отхватили себе "интернационалисты": они не признаны участниками войны, на них не распространяется ни одна из привлекательных социальных льгот... Еще в депутатскую свою бытность Борис Громов вместе с Артуром Чилингаровым пытался внести поправки в федеральный Закон "О ветеранах", сделать так, чтобы под эту категорию попали и участники локальных конфликтов. Ничего не получилось. Война в Чечне до сих пор не признана войной. Клавшие свои головы в Абхазии, Таджикистане, Осетии, Дагестане солдаты и офицеры в лучшем случае могут продемонстрировать славную "ксиву" автобусному контролеру — и все. В их удостоверениях значится, что обладатели оных "имеют право на льготы и компенсации в соответствии с Законом Российской Федерации "О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим, выполнявшим задачи в условиях чрезвычайного положения и при вооруженных конфликтах" от 21 июля 1993 года". Но механизм предоставления всех этих "гарантий и компенсаций" нигде не прописан, а значит, не действует. Конечно, сотрудники "Боевого братства" стараются опекать солдат, вернувшихся с необъявленных войн. Но что сейчас могут им дать общественные организации, в штате которых обычно числятся по два-три человека? К сожалению, их деятельность чаще всего ограничивается рассылкой писем на официальных бланках в разные госучреждения с просьбой помочь хоть чем-нибудь. В ветеранских организациях даже не знают, сколько из тех, с кем они вместе ползали под пулями, угодило в тюрьмы, спилось, сидит в психушках или "работает" в преступных группировках. А если бы и знали — что они могут предложить взамен?..
