Государственная Дума сделала то, что Конституцией позволено делать только ей: продлила срок действия амнистии тем, кто волею судьбы оказался вовлечен в военные действия в Чечне. Речь идет и о боевиках, и о российских военнослужащих. Амнистия не распространяется на законченных бандитов-злодеев, занимавшихся похищениями людей, преднамеренными массовыми убийствами. Не касается она солдат и офицеров, похищавших в своих частях оружие и продававших его противнику. Иностранцев и рецидивистов тоже просят не беспокоиться и напрасных надежд на милосердие российской власти не питать. Постановление об амнистии было принято еще Думой прошлого созыва 13 декабря 1999 года. Срок определили так — "до ноля часов 1 февраля 2000 года". Тогда, видимо, федеральные структуры и депутаты полагали, что боевые действия к февралю в основном уже закончатся и все террористы, которые захотят сдаться добровольно, сдадутся. 1 февраля давно прошло. Боевые действия продолжаются. На сколько человек уменьшились отряды боевиков благодаря амнистии, в Думе так и не узнали. Председатель Комитета по безопасности Александр Гуров (из фракции "Единство") даже не поинтересовался в соответствующих структурах о цифрах: "Счет идет на десятки, сотни", — вот и все, что он смог сообщить по этому поводу. Исполнительная власть решила, что действие амнистии надо продлить. Мол, не все желающие сдаться сдались, потому что зловредные полевые командиры, которым уж точно никакая амнистия не светит, скрывают жест доброй воли федерального центра от рядовых членов своих бандитских коллективов... 23 февраля и.о. президента прислал в Думу письмо с просьбой дать несчастным шанс до ноля часов, но уже 1 апреля 2000 года. Депутаты думали недолго, и пришли к выводу: пожалуй, и к апрелю нам в Чечне не управиться, постановив продлить амнистию до 15 мая. Конечно, не обошлось и без определенных сомнений. Виктор Илюхин, бывший председатель Комитета по безопасности, справедливо заметил: задним числом такие вещи, как амнистия, не делаются. И вообще — в горах остались лишь "отпетые террористы, у которых руки по локоть в крови, войну нельзя расследовать, и нет никакой гарантии, что под амнистию не подпадут те, кто сбивал наши вертолеты"... Илюхин предлагал подождать до лета, а потом вернуться к сложному вопросу. Принципиальным противником амнистии чеченским боевикам выступила фракция ЛДПР. Ее представитель Алексей Митрофанов выступил в том духе, что вообще все чеченцы "днем — нормальные мирные люди, а ночью надевают бурку, берут оружие и превращаются в бандитов". Из его слов следовало, что чеченцев нужно извести всех под корень. Но подавляющее большинство народных избранников оказалось далеко не таким кровожадным. Придя к выводу, что амнистия может сократить потери среди личного состава российских Вооруженных Сил и "нельзя загонять людей в угол, ведь нам с ними, с чеченцами, потом еще жить" (Сергей Степашин), Дума более чем двумя третями голосов совершила акт гуманизма. Никаких сомнений в исходе голосования не было: Государственная Дума еще полгода назад дала исполнительной власти карт-бланш на любые действия в Чеченской Республике, которые та сочтет нужными, и изменять отношение к происходящему на Северном Кавказе пока не собирается.
