Именно стольким детям отказал в приюте и участии в устройстве их дальнейшей судьбы Центр временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей (ЦВИНП) ГУВД Москвы. Но отнюдь не по доброй воле. А по букве нового Федерального закона об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, принятого в июле прошлого года. Этот закон обязал размещать в ЦВИНПе лишь правонарушителей и только по решению суда. Заблудившимися, подкинутыми и беспризорными, ни в чем не повинными детьми теперь должны заниматься реабилитационные центры и приюты. Центр в Москве только собираются строить, а приюты принимают только москвичей и заполнены под завязку. В сложившейся чрезвычайной ситуации бесспорно одно: к вступлению закона в силу столица оказалась совершенно не подготовленной. "У нас тут беспризорный парнишка в подъезде живет, вы его не заберете?" — В день десятки подобных звонков из милиции, больниц, отделов опеки, от жильцов домов... К нам обращаются как в последнюю инстанцию, когда безрезультатно обзвонили не одно учреждение. Просят забрать брошенных, подкинутых, потерявшихся детей, — говорит старший воспитатель ЦВИНПа майор милиции Людмила Контанистова. — Еще в декабре мы принимали всех. А сегодня бессильны помочь таким детям. Хотя у нас для этого есть все необходимое. Даже свой кружок творчества с учителем рисования. Дошкольное отделение Центра со спальными и игровыми комнатами с января пустует. А за 1999 год через него прошло более 500 детей от 3 до 8 лет. Всего же Центр за год приютил более шести с половиной тысяч детей. Доставляли беспризорных большей частью из аэропортов, метро, с вокзалов. Только транспортная милиция доставила за год 1700 детей. Привозили также из больниц, когда не могли установить личность ребенка. Простые москвичи приводили детей, подобранных на рынках, в магазинах, которые, кроме своего имени и мата, ничего не знали. И только 30 процентов из них были правонарушителями. В Центре по наработанным годами методикам устанавливали личность ребенка и выясняли обстоятельства, выгнавшие его на улицу. Детей лечили, откармливали, передавали органам опеки по месту прописки или проживания. За потерянными детьми приходили родители. Работала и специальная служба эвакуации и сопровождения детей домой. На подкинутых посылали запросы в информационные центры. Если не удавалось установить личность, проводили судмедэкспертизу на возраст. В загсе регистрировали рождение и направляли в городские детские дома. А документы на ребенка еще долго хранились в Центре на случай, если родители обнаружатся. Здешние воспитатели — тонкие психологи. Работая с дошкольниками, за год помогли раскрыть 12 серьезных преступлений, совершенных взрослыми, в том числе и в отношении детей. Например, был задержан мужчина, купивший у отца девочку пяти лет для сексуальных утех и попрошайничества. До начала нового года решения начальника местного ОВД, заявления человека, доставившего ребенка, обращения службы опеки, даже собственного постановления ЦВИНП было достаточно, чтобы разместить здесь ребенка. Теперь Центр стал принимать только правонарушителей от 8 до 18 лет и только по решению суда. Сейчас доставляют, как правило, уже сформировавшихся преступников, совершивших убийство, другие тяжкие преступления. Среди них и воры, и замешанные в ограблениях, и отпетые наркоманы, и сбежавшие из спецучреждений... Таких на сегодня здесь около ста человек. А вот нормальных детей привозить перестали. — Только в январе мы отказали в приеме почти пятистам детям, — с горечью говорит начальник ЦВИНПа подполковник милиции Юрий Лапшин. Теперь, от бессилия, воспитатели Центра часто советуют тем, кто обращается, самим подыскать для детей приют. Но задача эта архисложная. При столичном Комитете социальной защиты их два — в Марьине (рассчитан на 30 детей) и на улице Декабристов (на 60 человек). Приюты переполнены, да и, опять же, они принимают только московских детей. Они живут здесь по полгода, ожидая решения суда о лишении родителей родительских прав. — Недавно мне чудом удалось устроить трех подкинутых малышей в открывшийся маленький приют в Восточном округе при первом детдоме, — рассказывает Контанистова. — Еще для двух брошенных девочек мы нашли приют-пансион при храме Марфо-Мариинской обители милосердия. Что с остальными? Они снова поселились на улице, в подъездах, подвалах, аэропортах, на вокзалах, в отстоях электричек... Чтобы добыть средства к существованию, учатся попрошайничать, воровать, заниматься проституцией, сбывать наркотики... — Мы знаем, что есть мнение Правительства Москвы — до открытия новых приютов и решения вопроса об их финансировании временно принимать детей к нам, — говорит начальник ЦВИНПа. — Городское правительство даже направило письмо в Госдуму с просьбой приостановить действие закона до создания необходимых условий. Но в чрезвычайной ситуации, когда сотни детей болтаются по улице, письмами и мнениями проблему не решить. Нужны экстренные меры. Прежде всего — приостановить действие закона и позволить нам временно принимать детей, в срочном порядке организовать новые приюты, а в дальнейшем — центр социальной реабилитации подростков. Поймите — это наш крик о помощи! Сотрудники ЦВИНПа и так полгода (с июля по декабрь), нарушая закон, принимали обездоленных детей, пока в декабре не нагрянула проверка из Генпрокуратуры. Многие сотрудники за "самоуправство" получили взыскания и были наказаны. А на прощание прокуратура пригрозила: ждите следующей проверки, если не исправитесь, ждите неприятностей. — Я не могу принять ребенка, как бы вы меня ни просили, — отвечает старший воспитатель на очередной звонок и кладет трубку. — А если его подбросят прямо под дверь приемника? — задаю провокационный вопрос. И по глазам женщины-майора понимаю: это будет, пожалуй, единственное исключение.
