Потускнели звезды российской оппозиции... Где толпы народа, митингующие против "временного оккупационного режима"? Где зажигательные речи с трибун? Сейчас у оппозиции в моде другие вожди — кабинетные, легко договаривающиеся с властью... О феномене этих отношений мы и решили поговорить с "несгибаемым борцом", который помнит и более счастливые времена. Но сам считает, что с тех пор не очень изменился. В чем в чем, а в умении заинтересовать публику Сергею Бабурину не откажешь. Если даже не вспоминать, как он добровольно пошел служить в Афганистан солдатом, затем, став лидером омских демократов, избрался в Верховный Совет, где возглавил первую некоммунистическую оппозицию (была такая фракция "Россия") и, наконец, оборонял Белый дом в 93-м, — Сергей Николаевич и в более спокойные времена то защищал братьев-сербов, курсируя между Москвой и Белградом и надевая в парламент камуфляжную форму, то публично исполнял "Колыбельную", написанную для собственного сына. И вот случилось неожиданное: несмотря на выказанное было намерение баллотироваться в Президенты России, "вечный оппозиционер", вместе со своим Российским Общенародным Союзом, решил поддержать кандидатуру Путина. — Вы не раз обвиняли Зюганова в двуличии и соглашательстве. Продолжает ли вождь КПРФ, по-вашему, эволюционировать в этом направлении? — О-о, 2000 год стал для Зюганова просто апофеозом. Ведь в чем для ельцинского окружения была опасность перед думскими выборами? В том, что в принципе могли найти общий язык и объединиться КПРФ и ОВР. И что это объединение могло дать единого кандидата на президентских выборах — Примакова. У него единственного был бы шанс серьезного противоборства с Путиным. А Зюганов пошел на сговор с "Единством" ради того, чтобы поделить в Думе портфели... Лично мне этот факт доказал: вожди КПРФ, в отличие от рядовых коммунистов, не собираются серьезно бороться за победу на президентских выборах. — Ходят слухи о том, что Зюганов сейчас ведет активные переговоры с Березовским... — Да не только сейчас. Об этом говорят последние три-четыре года, и ни один подобный слух не был КПРФ опровергнут. На думских выборах в Омске я убедился на собственной шкуре, что существует реальное объединение лидеров компартии и другого олигарха — Абрамовича. Эта слаженная команда и позволила нейтрализовать многих кандидатов от некоммунистической оппозиции. Против меня, например, согласованно действовали и кандидат от Абрамовича, местный омский водочник Веретено, и кандидат от Зюганова, секретарь ЦК КПРФ по идеологии Кравец. Омская коммунистическая пресса боролась только против меня, не трогая кандидата от "Сибнефти". А кандидат от "Сибнефти", соответственно, бился только за разрушение моей избирательной поддержки, не трогая Кравца... В итоге после выборов проигравший товарищ Кравец — а он все-таки прошел в Думу по списку КПРФ — так прокомментировал победу ставленника Абрамовича: мол, это ничего, не опасно... — Говорят также, что Зюганов намеренно не набирает слишком высокие обороты в президентской кампании. Вы согласны с этим мнением? — На выборах 96-го года я поддерживал Зюганова. И уже тогда, бывая в разных поездках, я с грустью видел достаточно сильный разрыв между активной работой простых коммунистов и пассивностью многих лидеров. У меня сложилось убеждение, что лидеры КПРФ просто боялись победить. А в этом году, я уверен, у Зюганова шансов на порядок меньше, потому что усилиями КПРФ разрушена единая коалиция левых и национально-патриотических организаций. Даже НПСР, который был наиболее значительным куском этой коалиции, сегодня мертв. Ведь и смех и грех, когда на президентских выборах баллотируются четыре председателя и сопредседателя НПСР — Говорухин, Зюганов, Подберезкин и Тулеев!.. — Ну а почему, на ваш взгляд, Зюганов столь пассивен? — Об этом знает, наверное, только его духовник, если он еще ходит исповедоваться. Я могу только предполагать. Дело в том, что быть парламентской оппозицией — спокойно. Ответственности меньше... Вожди КПРФ запутались в социал-демократизме, а простые члены партии запутались в оппортунизме вождей. — А что, вам хотелось бы вернуться к варианту 93-го года, когда вас, по слухам, чуть не поставили к стенке?.. — Уже после этих событий, в 98-м году, я узнал о том, что был приказ относительно нескольких человек, которые не должны выйти из здания Верховного Совета живыми: Руцкой, Хасбулатов, Баранников... И Бабурин. Мне повезло. Меня, правда, действительно поставили к стенке. Но при этом оказались свидетели: два журналиста-телевизионщика. И журналисты увидели, как меня избивают прикладами, что я не оказывал сопротивления... А спецназовцы спорили за честь меня расстрелять. Нашлись, однако, люди, которые вытащили меня оттуда и отправили "по блату" в камеру на Петровку, 38. А вернуться к тем временам не получится. Они уже историей стали... — Яркий пример сотрудничества Кремля с коммунистами — это поддержка Селезнева в Московской области. Вы Геннадия Николаевича знаете неплохо — почему он проиграл? — Причина — это излишняя самоуспокоенность после союза с президентской администрацией и с Березовским—Абрамовичем. Я принял решение поддерживать кандидатуру Громова именно после того, как увидел, кто бросился на поддержку Селезнева, когда господин Волошин стал проводить совещания глав местной администрации, давая им указания. Для большинства коммунистов союз Селезнева с Кремлем — это был шок, серьезная психологическая травма. Я встречался с людьми, которые в первом туре голосовали за Селезнева, а во втором — либо делали это стиснув зубы, либо не пошли вообще голосовать. А несколько членов КПРФ откровенно сказали, что после объединения Селезнева с Березовским и Волошиным они поддержали Громова... — Теперь, когда Громов избран, может ли Московская область стать плацдармом для войны Кремля и Лужкова? — Думаю, что нет. Сейчас Громову нужно работать и с Лужковым, с Путиным. Московская область — это один из регионов-лидеров по своему экономическому потенциалу. Отсюда и то внимание, которое этот регион должен требовать у власти. Здесь нельзя усреднять. Беда российской экономики, что за эти годы не выбрали приоритетные предприятия. Продолжают "размазывать масло" по всем. В результате все полуголодные и все полустоят. Без особого федерального внимания это не решить. А Лужкову тем более нужно решать городские вопросы, не находясь в конфликте с властью. Я думаю, многие обратили внимание на то, что Лужкова первым после его избрания мэром поздравил именно Путин. Хотя Администрация Президента при этом скрипела зубами... Кстати, у лидеров бывшего ОВР к КПРФ больше доверия не будет никогда. Старая площадь добилась, что КПРФ и ОВР разошлись, и между ними в Думе пролегла пропасть. Потом "Единство" объединилось нормально — с Союзом правых сил. А компартия осталась одна. И Кремль в лице "Единства" скорее будет искать общий язык с "Отечеством". Хотя могу себе представить, какие силы пытаются не допустить снятия конфликта между Лужковым и Путиным... — И какие силы? — Ну, прежде всего старая ельцинская команда. И, конечно, КПРФ, которая в этом союзе не заинтересована. — Как вам вообще нравится новая Дума? — Совсем не нравится. Парламент должен быть олицетворением не только партийной дисциплины, что мы видим на примере "Единства". В Думе должны быть яркие индивидуальности, а с этим пока напряженка... Эти парламентские выборы по масштабам бесчестности не имеют себе равных. Любой серьезный аналитик вам подтвердит, что не могут возникнуть у миллионов людей симпатии к организации, которой они не знают! Просто бульдозером проехались по ОВР, по некоммунистической оппозиции, вздули результаты выборов за "Единство"... — Вы сейчас поддерживаете Путина, а ведь он закрывал на грязную кампанию глаза... — Понимаете, во всех остальных кандидатах я фундаментально разочаровался. И свою кандидатуру не стал выставлять на президентские выборы, потому что не хотел быть частью уже разложенного пасьянса... Когда наша организация, Российский Общенародный Союз, принимала решение поддержать Путина, для нас это было нелегко. Потому что на сегодняшний день в Администрации Президента еще остаются те люди, которые являются соучастниками многих преступлений уходящего режима. Но одновременно есть и люди свежие, и свежие идеи... Я помню 90-й год, когда Ельцин пришел на пост председателя Верховного Совета, а руководство КПСС сказало: всем нормальным людям от Ельцина отойти и с ним не работать. Попытались создать вакуум. Но свято место пусто не бывает! Прибежала вся эта, прошу прощения, шобла, облепила со всех сторон и потащила Ельцина в геенну огненную. Поэтому я за то, чтобы нормальные люди начинали изначально с Путиным работать. Многие все больше осознают необходимость стереть пропасть между демократией и патриотизмом. Не может быть в России демократии, если она не патриотична. Это нелегко. Это сложно. Это противоречит некоторым нашим психологическим устновкам в последние 10 лет... — Может, вам просто никто никогда не предлагал мест во власти? — Если бы я делал карьеру, то еще до осени 93-го было предложение стать министром юстиции. И другое — от Черномырдина: он спрашивал, кем бы я хотел быть в правительстве, и говорил, что они готовы вопрос решить... — И все-таки почему вы, человек с имиджем вечного оппозиционера, считаете, что с Путиным будет меньше разочарований? — С одной стороны, по большинству принципиальных вопросов Путин до сих пор не дал никакого ответа. Он сегодня универсальный мастер неопределенности. Это объяснимо, потому что занять определенную позицию для него сейчас — значит связать себя намертво с той или другой финансово-олигархической группой. А он неизбежно должен будет, придя к власти, начинать с разгребания авгиевых конюшен, то есть бороться с коррупцией на вершине власти. Кто пойдет первым — Смоленский там, Абрамович или кто еще, — покажет будущее. — Но кто-то пойдет обязательно? — А у него нет другого выхода... Я прекрасно понимаю, что Путин сейчас — это олицетворение компромисса между Березовским и Чубайсом. Но одновременно я помню, что подобным олицетворением компромисса внутри Директории во Франции был и Наполеон... Вот какой парадокс: на Путина возлагаем надежды и мы, и Чубайс с Березовским. Не надо оппозиции толкать его в обьятия компрадорской олигархии, не надо отрицать все, что он делает... — Хорошо, а что должен сделать Путин для того, чтобы занять в глазах оппозиции место Ельцина? — Ему было бы достаточно ориентироваться на требования МВФ, продолжать приватизацию и ликвидировать естественные монополии — "Газпром", железные дороги, РАО "ЕЭС", все это продав в частные руки, ну и так далее. — Вы в прошлой Думе возглавляли комиссию "АнтиНАТО". А вот Владимир Владимирович на днях заявил, что не исключает возможности вступления России в эту организацию... — Я думаю, что это заявление просто должно было успокоить либералов и западников. У меня были разговоры с руководителями НАТО и в Югославии, и в Москве, и в Брюсселе, и я уверен, что НАТО как элемент нового мирового порядка внутренне с Россией несовместимо. Есть и технологическая несовместимость. Даже "Партнерство во имя мира", в которое ельцинская команда втянула Россию пять лет назад, предполагает переход на западноевропейские стандарты вооружения. Вы можете вообразить, что мы будем ликвидировать свои калибры снарядов и патронов и переходить на европейские?! — Если у Путина на президентском посту дела пойдут плохо, кто из политиков сможет составить ему конкуренцию? — На сегодняшний день такой фигуры нет. Но она начнет прорисовываться с апреля. После выборов. Сформирует ли Путин правительство народного единства, чтобы и правые, и левые в интересах возрождения экономики отложили в запасники свои догмы, или начнет списывать экономические ошибки на политических противников? Из этого и будет ясно, в какой части спектра Путин будет растить себе конкурента... Я надеюсь, что после 2000 года у соратников Зюганова терпение все-таки лопнет, и появятся действительно новые лидеры! — Вы очень много занимались Союзом Белоруссии и России. Вероятно ли, что Лукашенко возникнет на нашей политической арене? — После создания полноценного союзного государства — да. — Сможет ли он конкурировать с Путиным, так сказать, его подсидеть? — Я уверен, что в 2000 году Лукашенко был бы наиболее реальным кандидатом в президенты. Но именно поэтому ельцинская команда не допустила создания реального союзного государства... А сейчас — зачем "подсидеть"? Лукашенко и Путин могут взаимно друг друга дополнять... — Органично дополнять? — Это уже другой вопрос. — Давайте попробуем представить самый оптимистический и самый пессимистический для оппозиции сценарий правления Путина. — Оптимистический... Путин становится национальным лидером. Правительство в 2000 году возглавляет Лужков. Россия реструктуризирует все внешние и внутренние задолженности и, допечатав необходимое — но при этом научно рассчитанное — количество денег, увеличивает покупательную способность населения. Через четыре года рост производства в России составляет 12 процентов. А список тех вождей, которые гремели при Ельцине и которые арестованы при Путине, — 30 страниц. — С каким машинописным интервалом? — Через один интервал... А пессимистический сценарий: при Путине премьер-министром становится Чубайс. Нет, зачем Чубайс? Абрамович. Через 50 лет территорию нашей страны заселяют китайцы...
