По закону сегодня нельзя вести предвыборную агитацию. На всякий случай лучше вообще не говорить и не писать ничего такого, что может быть отнесено к выборам. Нельзя, скажем, говорить про здоровье кандидатов. Про то, что после Ельцина здоровье президента — очень больной для нас вопрос. Поэтому теперь надо выбирать здорового президента. И, желательно, непьющего. А все остальное — опыт, ум, авторитет, образование, таланты управленца, моральные качества — второстепенно. Не это главное. Кто у нас самый здоровый? Смотрите первый телеканал — там подробно рассказывают, чем болел каждый кандидат, какую операцию делал, какой зуб вставлял. В доказательство демонстрируют их внутренности, рентгеновские снимки и больничные карты, объясняя, что любое обращение кандидата в президенты к врачу — преступление перед народом. Даже если оно случилось в дошкольном возрасте. ...Кстати, надо учесть на будущее: если здоровье — основное требование к президенту, разумнее президента не выбирать, а выстаивать. Поставить всех кандидатов в один ряд — на жаре, под палящим солнцем, и смотреть, когда они начнут терять сознание и падать. Кто последним упадет — тот и будет президентом. Простой и дешевый способ сделать выбор. И не надо телевидению стараться, добывать рентгеновские снимки, а кандидатам тратить безумные деньги на рекламу. А не очень-то здоровым избирателям — жалеть средства, потраченные впустую. Сглатывать слюни, глядя на плакаты, и подсчитывать, сколько тысяч пенсионеров можно было бы напоить на эти деньги немыслимо дорогим валокордином. n n n Еще сегодня лучше не писать про Чечню. Про то, что к выборам войска там все зачистили, как обещали. Теперь ничего не осталось — ни людей, ни домов, ни кустов, ни птиц. Полная тишина. Одни только боевики бегают. В селении Комсомольском специально к выборам провели жесткую зачистку с применением танков и артиллерии. Потом мягкую — с гранатами и автоматами. Потом опять жесткую. Потом снова мягкую. И опять жесткую. И еще мягкую. В результате добились желаемого результата. Боевиков там больше нет — ушли в соседнее село Алхазурово. n n n Нет, все-таки немножко нужно про Чечню. Больная тема. Не к выборам, а так просто. Картинки из жизни военной базы... Солнечный полдень. Купе младшего офицерского состава в стоящем на путях вагоне. Кислый запах перегара. Боец с черным фингалом гоняет веником по коридору гору мусора. — Слышь, ты, закрой дверь, а то мы задохнемся тут от пыли. Пьем кофе, разболтав его в чуть теплой воде из титана, и говорим про войну. — Знаешь, как Грозный брали? На "грибков". Здесь так срочников зовут, которые по полгода отслужили. Потому что они дохлые и безответные. На него каску надень с бронежилетом, у него уже ноги подгибаются. А если автомат еще, он и вовсе на гриб делается похож. Вот только таких "грибков" и можно вперед послать. Они слушаются, идут. Его положишь в окоп — он будет стрелять, как робот, пока патроны не кончатся. А всякие там контрактники, СОБРы, ОМОНы — эти под пули ни в жизнь не полезут. Или в кустах где-нибудь пересидят, или вообще на хрен тебя пошлют... Отсюда, с Ханкалы, 506-й полк в Грозный заходил. Мотострелки. Вперед по улице запускали "грибков", за ними ехали три танка. А в домах сидели чеченские снайперы. И в блиндажах вдоль всей улицы тоже сидели. Снайперы стреляли в "грибков", а те, кто сидел в танках, по этим выстрелам снайперов засекали. Поймут, где снайпер, и бьют туда из пушек, пока дом не развалят и не прикончат снайпера. "Грибки" были как живая приманка. Без них бы ни фига Грозный не взяли. — Один раз духи по "грибкам" из минометов шарахнули. Те сразу залегли в грязь, по канавам попрятались, а духи такой обстрел устроили — полчаса дым столбом стоял. Потом они отошли, а мы двинулись "грибков" собирать. Оказалось, трое, пока лежали в канаве, уснули. Прикинь, заснуть под минометным обстрелом... — Конечно, изо дня в день голодные, усталые, в напряжении. Где положат его, там и уснет. В купе заглядывает чудо-девушка в камуфляже, растрепанная и катастрофически нетрезвая. Чистая голубица. — Ой, мальчики, умоляю, бутылку водки. Вечером отдам. Мальчик-офицер зашел в соседнее купе, вынес полстакана спирта. — Медицинский! Дарю. Чего празднуем? — Медалью меня наградили. Вот, смотрите, утром вручили. "За укрепление боевого содружества"... Нет, вы скажите, за что меня так опозорили? Надо мной все смеются: "Что это ты так наукрепляла, что даже медаль заслужила?" Голубица, горько похохатывая, грациозно пнула кучу мусора, заботливо собранную бойцом у двери, и исчезла в клубах пыли. — Связистка... "Грибков", кстати, еще "карандашами" зовут. — Тоже подходящее название... Боец, блин, хоть бы веник намочил! Задушил своей пылью. Мало ему одного фингала. n n n О чем писать, если все события недели так или иначе связаны с выборами? О том, как хорошо будет, когда они пройдут наконец. Прекратится вся эта мешанина, грязь, дрянь, вранье, предательство, издевательство. Проснемся в понедельник и увидим небо в алмазах. И начнется новая жизнь, просветленная и осмысленная. Первое время будем с любопытством глядеть, как новый президент меняет министров и начальников, и жадно ловить признаки наступления справедливости. Чтоб нас не разочаровывать, нескольких начальников, вероятно, даже накажут "за коррупцию". Впрочем, особо обольщаться не надо. По существу, конечно, ничего не изменится. Вся извращенная суть государственной машины останется прежней. Чиновничество будет воровать и брать взятки, а бизнес — толкаться локтями возле бюджетной кормушки. Главное же отличие новой жизни от прежней будет заключаться не в делах, а в словах. Просто отныне принято будет говорить новые слова. Раньше говорили: Россия — разрушенная, разворованная страна с заброшенной армией, поэтому с нами никто не считается. Теперь будут говорить: Россия — сильная индустриальная держава с могучими войсками, и мы заставим весь мир с нами считаться. ...Считаться с нашими "грибками". n n n Школьный приятель мой вертел как-то кубик Рубика, но не складывались у него стороны одного цвета. Тогда, намучившись и устав, он кубик разломал на кусочки, а потом собрал их "правильно" и склеил изнутри — то ли пластилином, то ли жвачкой. Показывал и хвалился — вот как я кубик здорово собрал! И все ему верили и думали: и правда, собрал. Надо же, какой молодец! И мы наслушаемся новых слов, насмотримся по телевизору на наши успехи и поверим, что Россия и правда стала сильная. А что лекарств не на что купить — это ерунда. В сильном государстве лекарства и не нужны совсем. ...Давным-давно случился в нашей истории грустный день — монголо-татары положили на русских людей доски, сели сверху и стали пировать. С тех пор привыкли русские люди лежать под досками и слушать, как пируют те, кто их давит. n n n Но если нельзя ничего писать об общественно-политической жизни страны, остается браться за письма читателей и освещать их на страницах. Невиннейшее занятие — ЦИК не придерется. Обычно читатели в своих письмах ругаются последними словами. Но вот вчера пришло на удивление доброе письмо от собаки читателя Б.Терехова. Собака сообщает, что любит читать про моих родственников и не любит — про военную прокуратуру. Поэтому специально для собаки Б.Терехова — история про сына. Просыпаюсь я как-то рано утром в совершенно неурочный час оттого, что на балконе происходит опасный шум и активное шевеление. Лежу тихо, спрятавшись под одеялом. Боюсь. Вдруг милиция за мной пришла? Залезла по простыням на наш пятый этаж без лифта? Шевеление нарастает, и, собрав волю в кулак, я все-таки выглядываю в окно. Слава Богу, всего лишь вороны! Потрошат со всей мочи пакет с мусором. Оказывается, дорогой сын, у которого единственная домашняя обязанность — выносить мусор, вчера его не вынес, а чтоб я не приставала с нравоучениями, припрятал на балконе. — Процесс воспитания зашел в тупик! — скажет собака читателя Терехова. И будет совершенно права. Но не это самое плохое. Спустя неделю, вернувшись с работы домой и обнаружив полное ведро мусора на законном месте под мойкой, я испугалась уже по-настоящему. "Балкон обвалился!" — сверкнула молнией леденящая душу мысль, и ужасное будущее нависло надо мной грозовой тучей. Боже, что теперь будет! Штрафы, ремонты, разбирательства. А вдруг этим балконом накрыло какого-нибудь прохожего! А вдруг — собаку! Или кошку! Вот где горе, где беда настоящая. Согласитесь, по сравнению с обвалившимся балконом любые выборы, президенты, политические режимы и будущее державы — мелочи жизни. Ерунда. По большому счету.
