— Дайте я за Ржевского с бабой подпишусь... — потянулся к плакату подвыпивший гражданин в сапогах и спецовке. — Хорош, сукин сын! — уперся перстнем в гусара, сидящего верхом на французе, стриженый крепыш. — Нам бы такого в Сыктывкар! Нас окружила толпа... Москва утопает в официозных монументах классикам и полководцам. Столица академична и скучна: около 60 памятников — и ни одного "с огоньком". В Питере есть уникальный памятник Чижику-Пыжику. Одесситы гордятся своим Остапом Бендером. Непорядок! — решили репортеры "МК" и смело присоединились к инициативной группе, которая изучала мнение москвичей о проекте памятника поручику Ржевскому. Как мы выяснили, идея такого памятника вызревала в головах московских художников давно. Несколько скульпторов независимо друг от друга взялись за осуществление идеи. Долго рассказывать, насколько разными путями добирались проекты до официальных кабинетов, к тому же лишь одному из них было суждено воплотиться. В результате творческого конкурса к финишу пришли 3 проекта. Первый вариант памятника — резца маститого скульптора — получился как будто специально для замыленного стандартами глаза российского обывателя. На зрителей взирал привычно-монументальный гусар, оседлавший понурого коня. Второй проект предназначался для продвинутой части публики: Ржевский, размахивая шпагой, лихо восседал на... пленном французе. Третий — для любителей анекдотов об амурных похождениях поручика Ржевского: донжуан местного разлива, закручивая ус, выглядывает из-под юбки Наташи Ростовой. Каждый художник защищал свой вариант до хрипоты. Ситуация напоминала известное противоборство Лебедя, Рака и Щуки. И решение уже почти было принято. Но почему судьбу памятника, тем более такого, должны решать в высоких кабинетах? А как же мнение москвичей? — Памятник удалому гусару столице не помешал бы, — поддержал нашу акцию Юрий Яковлев, кино-Ржевский современности. — Хорошо бы и в жизни нам побольше встречать таких же геройских, бесшабашно-веселых, сильных людей! Голосую за первый вариант — с конем. Вдохновленные напутствием артиста, мы вместе с инициативной группой рванули на бойкое место — к "лужковскому нулю" возле Красной площади. — Срамота какая! — стеной надвинулись на нас красные полотнища проползавшей мимо колонны железных партийцев. — Тьфу ты, да что это у вас? Белогвардейцы?! — зашлась в истерике старая большевичка, возглавляющая процессию. — Да вам пять лет строгого режима за это дать надо... — неистовствовала сторонница Анпилова. Осыпаемые проклятиями, активисты с еще большим азартом завопили в мегафон: "В столице устанавливается памятник любимому герою анекдотов! Подходите, выбирайте...". — Да вы что! Армия и так в ж... сидит, а вы еще вояку гомиком выставляете! — окинул второй вариант цепким взглядом гражданин в драповом пальто. — Нет, я за Ржевского, сидящего на коне. — Эти варианты можете убрать, — ткнул на Наташу Ростову и пленного француза мужчина в кашне. — Памятник должен воспевать, а не порицать! — А что, прикольно! — не согласившись с ним, расписалась под вариантом с Наташей Ростовой целая ватага подростков. — Мы — за "регулярные случайные связи"! На нас то и дело наводили объективы видеокамер, обстреливали вспышками фотоаппаратов. Мелькали лощеные физиономии иностранцев. Одна из переводчиц повергла нас в изумление, сказав: "За три дня пребывания в Москве мистер Беккерфильд только сейчас понял, что мы такие же люди, как все!" Прохладнее всего акцию восприняли туристы из Франции — оно и понятно, проект "Ржевский верхом на пленном французе" больно бил по национальному самолюбию. — А я патриот, русский верхом на лягушатнике — это по-нашему! — прищурился на весеннем солнце офицер в морской форме. — Вы нос ему горбатый не делайте, пусть национальный герой курносым будет, — закашлялась бдительная бабулька. Молодежь самоопределялась быстро, люди постарше рассматривали рисунки внимательнее. Но подолгу у плакатов застревали лишь истинные ценители монументального искусства. — Нужен памятник женщине! — распалялась внушительная бальзаковская дама. — А если уж так приспичила гусарская тематика — установите памятник кавалерист-девице Надежде Дуровой. — Знаете, здесь есть некоторое несоответствие, — притормозила около "разнополого" проекта изящная девица в манто. — Я всегда думала: ну что общего у утонченной Наташи Ростовой с этим гулякой? Вам бы стоило подумать... — Ха, что общего... — осклабился брюнет маргинальной наружности. — Да вам всем, бабам, одно и то же надо! — Значит, вы всю жизнь общались не с теми женщинами, — отреагировала дорогая мадемуазель. — Коллеги, — вмешался мужчина средних лет, — вы говорите о поручике как о литературном персонаже, а известно ли вам, что поручик Ржевский на самом деле существовал? Он никогда не был гусаром, как изобразил его Эльдар Рязанов в своем фильме. Он служил в пехотном полку в Вязьме и был страстным игроком в карты. Прославился же тем, что, будучи посажен губернатором на гауптвахту, показал ему принародно свой голый зад. Почитайте подробнее об этом в журнале "Нива" за 1896 год... Между тем намечалась тенденция: наши граждане явно предпочитали экстримные варианты памятника. Ржевский на французе и Ржевский под Ростовой обставляли по очкам конного Ржевского. В итоге после подсчета голосов разразилась сенсация — Наташа и француз набрали равное количество баллов! Честно говоря, мы ставили на "дамский" вариант, под которым заботливой рукой кого-то из проголосовавших было выведено: "Пусть женщины всегда будут сверху!". Всего идею возведения памятника Ржевскому поддержали 536 человек. Чтобы внести окончательную ясность и решить, какому проекту быть на московских просторах, мы обращаемся к читателям "МК". Пишите в адрес редакции с пометкой "Ржевский". Ваши пожелания и собранные нами подписи будут направлены в "Моспроект" и "Москомархитектуру". Кроме того, нужно выбрать и соответствующее лихому поручику "место стоянки". Вариантов много. Мы предлагаем: поручик Ржевский должен красоваться на одной из самых известных московских площадей, той самой, что опустела после свержения Дзержинского. А то там уж больно мрачно... Кавалерист-девицы.
