КРИЧИ СИЛЬНЕЕ

Только когда Володи не стало, они поняли, что напрасно ждали, пока их сына кто-то вытащит из страшной ямы. Напрасно верили успокоительным обещаниям. Теперь они не могут простить себе, что сидели и ждали. "Если б я знала, что они ничего не делают, я бы пошла по Москве с протянутой рукой! — рыдает мать Владимира Яцины. — Я бы умоляла: "Люди добрые, помогите спасти моего сына!", я бы попыталась собрать эти деньги. Он же в этой яме семь месяцев ждал, что его спасут..." Про семью фотокора ТАСС Яцины, погибшего в заложниках у бандитов, самое бы время рассказывать на День Победы. Отец его, Юрий Арсеньевич Писарьков, воевал в составе 1-й Украинского фронта — связистом в гвардейской минометной части. Прошел пешком всю Европу, а после победы еще несколько лет бился с бандеровцами во Львовской области. В 1995 году участвовал в параде, посвященном 50-летию Победы. Был одним из маршировавших ветеранов, которым махали с трибуны президент Ельцин и президент Клинтон. В этом году ему пришло приглашение вновь пройти в парадном строю в 55-й год со дня Великой Победы. Юрий Арсеньевич вынужден был отказаться. И не потому что одряхлел. Просто в сентябре 98-го его сбила машина, и позвоночник повредило так, что в буквальном смысле слова свернуло набок шею. Переломаны кости таза и нога. Теперь он не может ходить без палочки и постоянно стискивает в ладони резиновое колечко, стараясь разработать руку. Выкарабкался Юрий Арсеньевич чудом, если, конечно, называть чудом ту удивительную силу, которой отличаются люди, вынесшие на своих плечах самую страшную войну столетия. В Первой Градской провел несколько месяцев. О больничных буднях рассказывает с ироничным недоумением. Как-то ночью проснулся от боли в сердце и долго не мог докричаться до медсестры. — Соседи по палате, уже битые, говорят: "Дядя Юра, кричи сильнее!". Хорошо, ординаторская была напротив... А разбуженная сестра пришла и сказала: "Это тебе, дед, не кардиология, а травматология. Лекарств от сердца у нас нет. Так что не ори, больше не приду". А те подонки на "Форде", которые покалечили старика, так и не выплатили ему компенсацию за потерянное здоровье. Уехали на родину, в Молдавию, пообещав вернуться с деньгами еще первого декабря 1998 года. Да так и пропали с концами. Следователю, который послал запрос на адрес, значившийся в документах виновника ДТП, из Молдовы ответили, что "улицы с таким названием не существует"... Но все это было бы не так страшно, если бы рядом был Володя, Владимир Яцина, — не кровный, но родной сын, обожавший Юрия Арсеньевича, который растил его с двух лет. n n n Володя уехал в Ингушетию 19 июля прошлого года. Обещал вернуться через пару дней, но оказался в плену у чеченских боевиков. Семь месяцев вместе с другими заложниками просидел в подвале в Урус-Мартане. Боевики иногда меняли заложников на своих сородичей, оказавшихся в плену у федералов, но в том, что касалось Яцины, жестко стояли на своем — только деньги. За него требовали выкуп в два миллиона долларов. Бандиты были уверены, что в Москве сделают все, чтобы освободить такого человека... За те семь месяцев, пока Володя, избитый, голодный, грязный и больной, мучился в холодной сырой яме, его родители пытались достучаться до всех, кто занимался освобождением заложников, кто имел отношение к контртеррористической операции в Чечне и обладал властными полномочиями, и даже до тех, кто просто знал Яцину и мог бы своим авторитетом посодействовать его вызволению. Юрий Арсеньевич и Надежда Ивановна, мать Володи, обращались к гендиректору ИТАР–ТАСС Игнатенко, к Мукомолову — руководителю созданной Александром Лебедем организации, занимающейся обменом заложников, к журналисту "Новой газеты" Вячеславу Измайлову. Везде их кормили одними только бодрыми заверениями: "Мы все делаем!", "Мы принимаем все меры!". От них отмахнулись в Генеральной прокуратуре, в РУБОПе, в ФСБ. Из отдела писем мэрии ответили, что "Лужков по таким вопросам не принимает". Дважды Володина жена Светлана пыталась попасть на прием к министру внутренних дел Рушайло и дважды — к его заму Козлову. Ни тот, ни другой так и не нашли времени поговорить с ней. Стоило родителям заикнуться насчет того, чтоб собрать деньги на выкуп, им сразу вправили мозги: "Деньги нельзя давать ни в коем случае — они пойдут на вооружение боевиков!". Но никакого другого способа вызволения тот дальновидный человек не предложил. "А что вы хотите, Надежда Ивановна? Он еще мало сидит", — огорошили несчастную мать в одной из компетентных контор, когда пошел уже шестой месяц Володиного плена. Как будто спецкор ИТАР–ТАСС все это время прохлаждался в санатории с усиленным питанием. С горя родители бросились даже к Пугачевой и Джуне, с которыми много раз работал Володя, с просьбой "замолвить словечко". Равнодушная тишина была им ответом. "Мы занимаемся, — уверяли родителей официальные лица. — А что мы делаем, вам знать незачем, а то все испортите. Уйдите и не мешайте". "Действия" закончились тем, что 20 февраля этого года, когда боевики под натиском российских войск в спешке покидали Урус-Мартан, Владимира Яцину, который уже не мог идти и стал для чеченцев обузой, убили на горной тропе. Это было в день рождения Надежды Ивановны... n n n "Прости меня, дитя мое! Это я во всем виновата!" — убивается Надежда Ивановна. Мы втроем сидим в крошечной кухоньке их квартиры на первом этаже старого дома на юго-западе Москвы. Потолок разрисован рыжими разводами от многочисленных потопов. Напротив меня рыдает, не в силах сдерживаться, старая, убитая горем мать. Теперь ее многие знакомые даже не узнают. А всего несколько месяцев назад она была здоровой, цветущей женщиной. ...Звонок в дверь. Соседка принесла из аптеки целый мешок лекарств. "Я должна 470 рублей, — всхлипывая, вслух считает Надежда Ивановна. — Этого хватит дней на десять..." Ветеранская пенсия Юрия Арсеньевича — 1375 рублей. Надежда Ивановна за всю жизнь заработала только 710. В длинном списке лекарств, необходимых двум инвалидам (он безнадежно расходится с перечнем льготных медикаментов), все цены — с двумя нулями. Раньше продукты и деньги каждую неделю привозил Володя. Но Володи больше нет, а лекарств после его смерти нужно гораздо больше... И вроде некого винить. У нас ведь никто не обязан вызволять заложников из плена. Ну да, есть какие-то структуры, которые этим занимаются (по собственному желанию в основном), но никаких обязательств на них не возложено. ...Да, так что винить некого. Просто по-разному у людей судьбы складываются. Вот так она сложилась у ветерана Великой Отечественной Писарькова Юрия Арсеньевича и у жены его Надежды Ивановны. Когда было надо, Юрий Арсеньевич себя не пожалел. Пошел и помог стране. А ему никто не помог. И, наверно, уже не поможет.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру