Вряд ли в Москве найдутся люди, никогда не сталкивавшиеся с жилищными или коммунальными проблемами. А если такие есть — они просто счастливчики. Не секрет, что хождение по всяческим инстанциям ни сил, ни здоровья не прибавляет. Однако москвичи все же вряд ли подозревают, до какой циничности доходит отношение чиновников к людям. В редакцию "МК" позвонила Катя П. и попросила о встрече: "Я полгода проработала в префектуре Северо-Восточного округа. Меня все равно со дня на день уволят: не угодила начальству. Так что терять мне уже нечего". Катя устроилась на работу секретарем начальника Управления жилищного хозяйства и благоустройства (УЖХиБ) Северо-Восточного округа. И уже в первые часы пребывания на новой службе узнала много нового. Кто бы мог подумать: оказывается, первая и наиважнейшая задача секретаря — обезопасить своего начальника от ненужных людей. Соединять его с жильцами было строжайше запрещено. Когда Катя только начинала работать, она однажды рискнула этот запрет нарушить. В УЖХиБ позвонил инвалид войны. Начальник спросил, кто на проводе, и девушка соврала, что это глава одной из управ. За этот обман Екатерина получила хорошенький нагоняй. Зато надолго запомнила, что разговаривать с жильцами должен только секретарь. Как разговаривать — ей были даны строгие инструкции. Во-первых, чтобы даже самый непробиваемый житель округа понял, что его "сопли" сотрудникам префектуры выслушивать некогда. Для достижения этой цели секретарь должен соблюдать несколько условий. Во-первых, общаться с жителями по телефону не больше одной минуты, отвечать на вопросы как можно неконкретнее. И во-вторых, по возможности отфутболить человека в нижестоящую организацию. — Седьмой этаж, где находится наше управление, — закрытый, — рассказывает Катя. — Посетителей у нас не бывает. А если кто и зайдет сюда нечаянно, все равно не поймет, куда попал. Табличек, сообщающих, что это управление жилищного хозяйства и благоустройства, на дверях нет. Однажды утром в приемную забрел старенький дедушка. Отдышался немного и говорит мне: "У нас неделю назад отключили горячую воду и свет. Посоветуйте, куда лучше обратиться". Ужасная ситуация: я же не имею права сказать, что он пришел прямо по назначению. В это время из кабинета вышел начальник с чашкой чая в руках. Увидев посетителя, стал жестикулировать: гони, мол, его отсюда. Да так размахался, что пролил чай. Дедушка повернулся к нему: "А вы, наверное, начальник?" Я сжалась от ужаса. Пришлось соврать. "Нет-нет, — говорю, — это другая организация, вам на шестой этаж". На самом деле там находится управление внешнего благоустройства... В начале этого года секретаршу завалили жалобами из Северного Медведкова. Там какая-то фирма подвизалась устанавливать (за деньги жильцов) в подъездах замки, которые ломались буквально через неделю. Что это за фирма и где ее искать, люди не знали. Когда число жалоб перевалило за десяток, Катя решила узнать у жильцов, почему они не потребовали у фирмачей гарантий. Оказалось, что всякий раз во время установки "нехорошего" замка присутствовала начальник ДЕЗа "Северное Медведково". "Мы и не предполагали, что нас могут обмануть", — говорили жильцы. Много звонков было после сентябрьских взрывов. Тогда во многих подъездах "для галочки" ставили не настоящие замки, а... бутафорские, с бездействующими кнопочками. — Люди пытались узнать, когда же наконец поставят настоящие замки, — рассказывает Катя. — А что я могла им сказать?.. Зато главы управ отчитались перед моим начальником: "Установка домофонов и кодовых замков в подъездах произведена стопроцентно". — За полгода, проведенные в префектуре, я поняла, что обычному москвичу практически невозможно чего-то добиться, — говорит Катя. — Человек звонит в РЭП — его командируют выше, в ДЕЗ. В ДЕЗе обещают "разобраться", но почти никогда не разбираются, а иногда сразу отказывают. Тогда он обращается в Управление жилищного хозяйства и благоустройства... Что происходит дальше — вы уже знаете.
