Кинооператор-журналист Юрий Коваленко проехал с камерой по всему миру. 25 лет он отдал работе в программе "Время", став непосредственным свидетелем удивительных событий, происходивших в стране, называвшейся Советский Союз. Одной из невыдуманных историй он делится сегодня с читателями "МК". В далеком 1959 году с визитом в СССР прибыл император Эфиопии Хайле Селассие I. На летном поле выстроился весь дипкорпус в смокингах и цилиндрах, встречавшие официальные государственные лица и почетный караул. Чуть поодаль — немногочисленные представители общественности и дети с флажками. Маленькая девочка лет 7—8 с цветами одиноко стояла у ковровой дорожки. Худой император Эфиопии в длинной шинели медленно спустился по трапу под звуки военного марша. Как всегда, мощно прозвучал советский гимн, через секунду последовало приветствие Президиума Верховного Совета СССР, и тут настала очередь маленькой школьницы с цветами. Смущаясь, она сделала несколько шагов в сторону императора и, следуя наставлениям, вручила монарху букет цветов. Гость был тронут, он оценил этот жест принимающей стороны по-своему. Боясь запутаться в больших бантах, Хайле Селассие I погладил девочку по голове. Затем, передав цветы кому-то из свиты и удерживая ребенка левой рукой, правую величественно запустил в карман шинели. То ли карманы были такого огромного размера, то ли шинель была не по росту (сам император был некрупного телосложения), но чернокожий лидер Эфиопии согнулся пополам. При этом его голова опустилась ниже уровня колен, а орден, висевший на ленте, коснулся земли. Пауза явно не была предусмотрена протоколом. Военный оркестр, замедлив темп, остановился. Даже видавший виды дипломатический корпус замер в тревоге. Наконец в абсолютной тишине монарх расправил свою императорскую стать и извлек из кармана небольшую коробочку. А оттуда достал маленькое колечко, которое и водрузил на пальчик растерявшейся вконец советской школьнице. Сложилась нештатная ситуация, инструкциями не предусмотренная. И тут тишину взорвали аплодисменты — это ликовал иностранный дипкорпус. Оркестр грянул невпопад марш "Прощание славянки". Хайле Селассие I еще раз погладил девочку по голове и пошел вдоль почетного караула. Вскоре официальная церемония была закончена, высокие гости расселись по лимузинам, и кортеж вмиг исчез за зданием аэропорта. Редкие в те годы представители прессы кинулись со своими треногами и камерами на поиски осчастливленной школьницы. А она, трясясь и плача, уже стояла среди рослых чиновников в одинаковых серых костюмах, допустивших этот нонсенс с подарком и уговаривающих девочку отдать колечко по-хорошему. — Тебе не стыдно, советской школьнице, пионерке, — удерживая девочку за плечи, твердил один, — принимать подарки от незнакомого человека, даже если он и император? — Не отдашь — хуже будет. Сообщим в школу, родителям, напишем в "Пионерскую правду", — повторял второй. — У нас в стране все подарки — собственность государства, — резюмировал третий. Плачущая девочка разжала ладошку, и все увидели сверкающий многочисленными гранями большой бриллиант в обрамлении мелких зеленых изумрудов. — Иди в автобус. А о том, что было, забудь, никому не рассказывай, — разрешив проблему, напутствовали девочку взрослые дяди. А она, сделав шаг в сторону журналистов, вытирая щеки ладошкой, сказала: "Я же не себе! Я хотела Лидии Васильевне отдать, нашей учительнице. А этих я совсем не знаю, — показала она на людей в сером. — Кто они? А теперь что я скажу, все же видели, как мне дарили?" Мы, журналисты, стояли пораженные: что-то будет! — Вы что же, считаете, что мы можем позволить школьникам 3-го класса принимать в подарки золотые кольца с бриллиантами от иностранных императоров, даже если она и отличница? — заметил на прощание, видимо, старший из "серых костюмов". Это случилось в те далекие времена, когда еще не было правительственного аэропорта "Внуково-2", а детей для встречи гостей отбирали в московских школах из круглых отличников. Теперь мы вряд ли когда-нибудь узнаем, кому же в самом деле достался подарок императора.
