В консульство РФ в Афинах пришло из Москвы решение: удовлетворить просьбу госпожи Ксении Сфири и выдать ей российский паспорт. Это удивительно уже само по себе — с чего это греческая гражданка вдруг захотела заиметь российскую "корочку" с двуглавым орлом? Ведь в наши времена многие, наоборот, норовят уехать из России или обзавестись паспортами других, куда более благополучных государств. Однако загадка объясняется просто: девичья фамилия госпожи Сфири по отцу — Шереметева, а по матери — Юсупова. Убийца Распутина был добрейшим человеком Другими словами, российское гражданство получила живущая сейчас в Афинах графиня Ксения Шереметева-Юсупова, дед которой — князь Феликс Феликсович Юсупов — навсегда вошел в историю как человек, который убил Распутина. А ее мать была близкой родственницей царя, именно у Ксении Николаевны (как и у английского принца) брали в свое время кровь для идентификации царских останков. Носительница двух самых громких на Руси аристократических фамилий родилась в Риме, где оказались после революции ее родители. Предки Ксении Николаевны были едва ли не самыми богатейшими и родовитейшими в Москве и Петербурге людьми, но их наследница живет сейчас довольно скромно. Ее муж — грек, Илияс Сфири, родом с острова Итака, работал в компании "Шелл", а сейчас на пенсии. Есть дочь Татьяна. В облике внучки князя Юсупова сохранились характерные черты той особой, "аристократической" породы, носители которой в России были почти полностью истреблены большевиками. Похожее лицо я видел однажды в каком-то музее на старинном портрете с изображением крепостной актрисы театра графа Шереметева Жемчуговой, ставшей впоследствии его женой. И вот чудеса генетики: столько поколений прошло, а нынешняя жительница Афин г-жа Сфири как две капли воды похожа на красавицу в русском сарафане на старом портрете. Разговор с Ксенией Николаевной пошел о ее заграничной одиссее и о ее родственниках, которых безжалостные бури революции разметали по Европе. — Да, знаменитый русский аристократ Феликс Феликсович Юсупов, о котором по странной иронии судьбы помнят лишь то, что "он убил Распутина", — мой родной дед, — рассказывает Ксения Николаевна. — Кстати, все его родственники никак не могли понять, как он мог на такое решиться. Ведь Феликс Феликсович был добродушнейшим человеком... Хождение по мукам — После революции, — рассказывает русская графиня, — Шереметевым и Юсуповым пришлось покинуть Россию. Там их пути разошлись: Юсуповы поехали в Париж, а Шереметевы — в Италию, где я и родилась. В Афины мы переехали потому, что здесь жил Эмиль Демидов, бывший царский посол в Греции, а его жена Воронцова-Дашкова приходилась нам тетей. Кстати, и Демидов, и его жена похоронены сейчас в самом центре Афин, возле русской церкви. Там на небольшом, заросшем кустами участке, напротив греческого парламента, до сих пор чудом сохранились две мраморные могильные плиты. Бывший греческий король Константин (он сейчас живет в Лондоне) был свидетелем на моей свадьбе. Моя мать, Ирина Феликсовна, влюбилась в Грецию, но жилось в ней моим родителям трудно. Мать делала какие-то безделушки на продажу, приходилось продавать привезенные из России вещи. Мой отец, Николай Дмитриевич Шереметев, работал в Австралии в пароходной компании Власова, и видели мы его редко. Он приезжал домой два раза в год. А во Франции ему пришлось работать даже шофером такси. Потом отец заболел туберкулезом. Два года жил в горах, и моя мать писала ему письма каждый день, два года подряд. Врачи давали ему два месяца жизни, но их печальные прогнозы, к счастью, не сбылись. Я верю: это мамина любовь спасла отца. — Как и всем русским аристократам после революции, — вспоминает Ксения Николаевна, — моему отцу пришлось пережить в России немало трагических минут. Помню, он рассказывал мне, как в Сибири его вместе с братом ссадили с поезда красноармейцы и хотели расстрелять. Тогда это было просто. К ним подошли солдаты с винтовками и сказали: "Пойдем, господа! Будем пускать вас в расход...". Младший брат заплакал: "Я не хочу умирать!". А старший — мой отец — одернул: "Не плачь, будь мужчиной!". А было ему тогда всего 15 лет. Выказать страх не позволила фамильная гордость. От красноармейских пуль их спасла случайность. Какая-то простая женщина вступилась, отвела уже наведенные винтовки: пожалейте мальчишек — они-то чем виноваты перед революцией. Пожалели... Блеск и нищета эмиграции — Надо сказать, что русские аристократы мужественно переживали выпавшие на их долю невзгоды. Особенно много в нашей семье рассказывали про дедушку — знаменитого Феликса Феликсовича Юсупова. Как несметно богатый в прошлом человек и настоящий русский барин, он не умел считать деньги, хотя за границу в отличие от моих родителей он приехал не с пустыми руками. Но очень скоро все потратил. У него, например, никогда не было бумажника. Деньги лежали повсюду в конвертах, которые он раздавал не считая. Его верный слуга Гриша, зная этот недостаток барина, прятал его деньги и хранил, чтобы тот все не потратил. Кончилось все тем, что Феликс Феликсович под старость стал жить на сбережения своего верного Гриши. А поначалу у старого князя Юсупова были редчайшие вещи. Однажды, вовсе обезденежев, он принес знаменитому парижскому ювелиру Картье жемчужину. — Сколько вы можете мне за нее дать, мсье? — скромно спросил князь. Увидев драгоценность, бывалый ювелир от волнения лишился дара речи. Перед ним была уникальнейшая жемчужина "Перегрина" — другой такой, говорят, больше нет в мире. Похожую на нее, но гораздо худшую жемчужину "Клеопатра" купила, как известно, Элизабет Тейлор. А в чьих руках теперь наша необыкновенная "Перегрина" — неизвестно... Мои бабушка и дедушка были людьми совершенно разными, но нежно любили друг друга. Я таких людей потом никогда не встречала. Не видела такой нежности и внимания друг к другу, хотя Феликс Феликсович не только в молодости, но и в более зрелые годы славился своим сумасбродством и экстравагантными выходками. Он "любил пожить", как говаривали раньше на Руси. Бабушка же всегда была тихая и скромная. Она ему все прощала и сдерживала его буйную натуру. Когда дедушка умирал, он сказал верной подруге: "Я всю жизнь любил только тебя, прости меня за все..." Сокровища Юсуповых — По преданию, которое сохранила наша семья, нашим предком был татарин Юсуф из Казани. Юсуповым он стал после крещения. Дело было в XVII веке. Он явился к русскому царю в Москве и скромно попросил: — Великий государь, дозволь жить на Руси бедному Юсуфу. Бедный я, очень бедный! А царь уже был наслышан о его несметных богатствах. Он засмеялся и ответил: — Бедный? Да ты можешь купить всю Россию! Где же теперь сокровища семьи Юсуповых? Почти все осталось в России: земли, дворцы, коллекции картин, все имущество. Увезено очень немногое. Несколько лет назад Ксения Николаевна была вынуждена практически за бесценок продать в Лондоне картину Серова "Князь Юсупов на белом коне". Через некоторое время картина появилась на аукционе "Сотбис", где была перепродана за куда большую сумму. Столь необходимого на Западе умения "делать деньги" не было и нет ни у кого из Юсуповых. — В Греции вокруг нас было мало русских, — говорит Ксения Николаевна. — Тут не было такой большой русской колонии, как в Париже или в Риме. Поэтому любовь к России, ощущение того, что русская, пришло от моей мамы, через рассказы родственников, старые книги... Графиня Шереметева-Юсупова впервые смогла попасть на свою родину только после того, как началось "время перемен". Приезжала она в Петербург на церемонию захоронения останков царской семьи. — Это было удивительное событие, — не скрывая волнения, вспоминает Ксения Николаевна. — Мы, потомки старых русских аристократов, шли за царскими гробами по улицам Петербурга, а его жители нам аплодировали и кричали: "Простите нас!". Я безумно люблю Россию, мой родной Петербург, который считаю самым красивым городом на земле, чувствую себя частичкой своей родины. Мои родители никогда не отказывались от русского гражданства и не хотели принимать иностранное. Они так и умерли. А я получила греческое подданство, лишь когда вышла замуж за грека. Именно поэтому я и решила стать теперь гражданкой России, обратилась в посольство с просьбой выдать мне российский паспорт. В посольстве мне неожиданно сказали, что со мной хочет встретиться новый президент Владимир Путин. Что ж, я бы с удовольствием с ним познакомилась... Однако русской графине, предки которой владели множеством красивейших дворцов в Петербурге и в Москве, теперь в России негде жить. — По этой причине, — говорит Ксения Николаевна, — мне трудно приезжать на родину, даже получив российский паспорт. Я понимаю, что прошлого уже не вернешь, родовые дворцы и поместья моих родителей давно стали музеями... Но неужто власти не могли бы выделить графине Шереметевой-Юсуповой хотя бы небольшую квартиру в Петербурге?
