Фамилии этих модельеров уже давно не пишут по-русски. В Париже с другими знаменитыми домами мод марка Seredin et Vasiliev котируется на равных. Их коллекции — непременные участники Недели высокой моды, им аплодируют влиятельные персоны мира от кутюр, а простые французы видят постеры с изображением моделей из их коллекций на стенах парижского метро. В России Середин и Васильев показов не устраивали давно. И потому об идеях, созревающих в недрах этого альянса, наши критики узнают по отголоскам, имеющим сильный французский акцент. Середин и Васильев не любят общаться с прессой. С нашей в особенности. "Образ художника, — считают модельеры, — не должен быть полностью раскрыт. Мы хотим оставаться недосказанными". На днях Владимир Середин ненадолго прилетел в Москву и дал эксклюзивное интервью "МК". -Вас называют русскими Дольче и Габбана. Вы согласны с таким сравнением? — Это не совсем правильно хотя бы потому, что наша марка сформировалась на два года раньше. Если же говорить о названии... У нас с Сергеем одинаковые инициалы, и как мы ни крутили, получалось как-то неблагозвучно. Поэтому в конце концов просто объединили фамилии. — На вашем показе во время последней парижской Недели высокой моды лидировал восточный стиль? — Да. Коллекция называлась "Панджара". Это восточные резные окна, инкрустированные золотом и разноцветными камнями. Мир, увиденный через них, преображается и кажется волшебным. Показ, который проходил под сводами средневекового особняка, где древность сочеталась с признаками современного дизайна, завершало свадебное платье "а-ля Восток" "Панджара". В корсет была затянута стройная фигура Крошки — любимицы Мюглера и Готье, одна из тех русских "топ", которым отдают предпочтение Середин и Васильев. — Конечно, не только им. У нас есть возможность выбирать. Спасибо парижскому агентству за то, что оно соглашается выделять для нас манекенщиц за вполне умеренные гонорары. Но с русскими моделями мы продолжаем дружить. С теми, которые давно живут во Франции. Модель Светлана Золотова, по сценарию, изображала девушку, выходящую из ванной комнаты. Шубка из розовой белки, короткое платье с шитьем, а на голове Светланы было накручено меховое "полотенце". Стилист Николя Дежан нанес на лицо модели с помощью косметики от Живанши маску из огурцов и кружочков лимона. На веки Золотовой Дежан приклеил пушистые меховые ресницы. — Идея родилась случайно. Приглашения на наш показ с фотографией, где был фрагмент восточного украшения на женской груди, мы обвязали тонкими полосками меха. Чтобы создать ощущение зимы. Это и вдохновило Дежана. Середин и Васильев были приятно удивлены, когда в назначенный день команда Живанши была на месте уже к шести часам утра (показ состоялся в половине двенадцатого). В огромных коробках поместилось, кажется, все, что называется "последние тенденции макияжа". Сочетание с темой коллекции было идеальным. Большую часть меховых костюмов шили в Париже. Несмотря на то, что Россия богата мехами, делать из них привыкли в основном тяжелые шубы. Мех, обработанный по новым технологиям, в коллекции модельеров — результат стараний всемирно известной, но, увы, не нашей фирмы. — Мех — универсальный материал. И в данном случае нам хотелось максимально показать его нестандартные возможности. — Почему возник такой колоссальный интерес к Востоку? — Я несколько раз путешествовал по Средней Азии, и для меня Восток — это всегда яркие краски, какая-то трепетность и тайна. Образ восточной женщины состоит из контрастов и невероятно живописен. И одежда характеризует прежде всего саму хозяйку. В этом смысле Восток, в отличие от Европы, свободен от штампов. Там вообще с трудом понимают, что такое прет-а-порте. И поскольку одежда создается в основном вручную, она очень индивидуальна. — Но в вашей коллекции есть не только элементы восточной эстетики. — Достоинство показов от кутюр как раз в том, что не нужно загонять себя в заданные рамки, как это происходит в случае с прет-а-порте. Здесь главное — фантазия, эксперимент с формой, сочетаниями цветов и фактур. В нашем понимании от кутюр — значит больше творчества и максимальная возможность выражения образа. Фирменный образ Seredin et Vasiliev — женщина, которая шокирует и не признает штампов. Она любит одеваться изысканно и несет в себе элемент интриги. Как говорит Владимир, непростая дамочка. Еще один костюм из коллекции "Панджара" — "XXL" — гимн сочетанию несочетаемого. Гигантский мужской пиджак с отрезанными рукавами и стилизованным воротником спадал с миниатюрных плеч манекенщицы, одетой в изысканное платье от кутюр. Другой контраст — неожиданный джинсовый пояс. Новая общая тенденция — прямой квадратный силуэт. А пастельное лето сменит зима — яркая и насыщенная по цвету. — Было приятно читать то, что о нас писали. Не в обиду будь сказано нашим журналистам, но там критики все понимают правильно. Например, нашу предыдущую коллекцию мы намеренно закодировали для того, чтобы проверить — отгадают ли наши загадки. Оказалось — да. — Тяжело досталось признание парижской прессы? — Самое трудное — доказать, что ты другой. Прорваться через стереотипы, которые есть в восприятии французов по отношению к нам. — Даже после такого мощного десанта тех же Юдашкина и Зайцева? Вы, кстати, с ними общаетесь? — С Валентином мы не знакомы. А Зайцева приглашаем на все наши дефиле. И он очень грамотно и восторженно их оценивает. Это дорогого стоит. Потому что для меня Зайцев действительно мэтр. Ведь вся модная индустрия, которая сейчас существует в России, вышла из Дома моды на Проспекте мира, 21. Такая широкая взлетная полоса. Но во Франции русские модельеры по-прежнему экзотика. Не хочу сказать, что все плохие, а мы такие хорошие. Нет. — Но так уж получается... — У нас не было цели всех поразить и завоевать Париж. Мол, вы будьте любезны посмотрите и дайте хороший отзыв. Если говорить по-театральному о сверхзадаче, то мы мысленно говорили зрителям: мы знаем, что вы видели все, и вас, как говорят французы, трудно удивить. Но мы и не хотим. Мы только показываем, как представляем себе работу с силуэтом, формой и образом. А те идеи, которые вы считаете невыполнимыми, мы можем реализовать. Для предыдущей коллекции мы сделали платье, которое назвали "Комплимент Диор". Узкий силуэт, талия затянута в корсет. Костюм был сделан из натуральной соломы с многочисленными вытачками. Мы должны были показать, что умеем работать даже с таким сложным материалом. Солома — как один из вариантов. Потому что в принципе ее используют многие художники и здесь, и в Европе. Но мы заявили эту тему по-своему. И там нужно постоянно доказывать, что вам известна история моды, что вы понимаете ее тенденции. — И непрерывные реверансы великой столице прекрасного? — Обязательно. Потому что тогда зачем мы им нужны? Мы же не пришли со своей модной революцией. Не выбросили наш национальный флаг и не скомандовали — постройтесь, и к нам на дефиле! — Хотя в общем-то этот флаг выброшен. — В принципе да. В любой коллекции мы так или иначе подчеркиваем, что мы русские, у нас богатые традиции шитья, народных костюмов, моды начала века. Потому что любая другая нация не уважает людей, которые говорят: я русский, или я бельгиец, но я не уважаю свою страну. Однако нам было необыкновенно приятно, когда в метро мы увидели огромный щит с фотографией моделей из нашей коллекции. Это была реклама выставки в Лувре, представляющей на снимках самые яркие коллекции прошлого сезона двадцати домов от кутюр. Конечно, это признание. Потому что встать в один ряд с такими известными домами, как Кристиан Диор, Тьери Мюглер, Живанши и другими, очень почетно. И это дает основания считать, что там мы свои. Середин и Васильев работают вместе уже 10 лет. — Раньше, кроме Пугачевой, мы как стилисты и художники-модельеры работали, кажется, со всеми исполнителями. Среди них — Киркоров, Буланова, Апина, Насыров, Цыганова, "На-На". Было огромное количество показов. И это продолжалось до 96-го года, когда мы решили больше не демонстрировать свои коллекции здесь. Нам хотелось получить тот резонанс, который мы действительно заслужили. Это не обида, не поза. Просто любому художнику необходимо, чтобы то, что он делает, во-первых, профессионально оценили и, во-вторых, купили. Российской прессе не доставляло особого удовольствия смаковать наши успехи. А наши модные журналы сформировались совсем недавно. И я прекрасно знаю тех людей, которые в них работают. А Париж для нас был той меркой, которая помогает понять, чего ты стоишь на самом деле. Может, ты раскопал сундучную тему или, наоборот, твои идеи — это новое слово. — Как произошло знакомство с вами французской публики? — Это было в отеле Ритц. Нас пригласили на дефиле, которое устраивалось совместно с домами Сваровски и Роша. Даниэль Сваровски показывал аксессуары и бижутерию, Мадам Роша — только одежду, а мы — демонстрировали возможности трансформации традиционной вышивки, приемы отделки камнем. Головные уборы, туфли, сапоги, платья, палочки, украшенные камнями Сваровски. Это было наше первое парижское дефиле на серьезном уровне. После показа нам подарили смонтированный клип, что само по себе стоит недешево. Был очень большой резонанс. — В ваших коллекциях почти не присутствует одежда для мужчин. — Да. Только для контраста. На последнем парижском показе единственным мужчиной был персонаж, исполняющий роль друга "цыганки". Модель в этом образе была в огромном рыжем парике и меховом балахоне, собранном из маленьких цветных лоскутков. По сюжету это фантазия по поводу того, как бы цыганка нарядилась для показа от кутюр. Она (точнее, это сделали Середин и Васильев) прикрепила себе на туфли яркие цветы, на шубу набросила домашний халат из натурального леопарда, стянула его монистами и непрерывно дымила огромной трубкой. Стилизация была доведена до совершенства нюансом, добавленным Николя Дежаном. Верхнюю челюсть модели он сделал полностью золотой. Модель эффектно поблескивала зубами. У французов был настоящий шок. — Хотя эта коллекция была более понятна, один эксперимент мы ввели — космическую путешественницу. (Белый шлем с жемчугом, рожки-антеннки и т.д. — Н.К.) И снова камни — плетеная юбка из янтаря в сочетании с шубкой из лисьих лапок. Высокие сапоги, вуали, перья страуса, ручная вышивка и восточный орнамент, графика и сочетание, казалось бы, нестыкуемых фактур. — Как вы работаете вдвоем с Васильевым? — Не знаю, как это получается у Дольче и Габбана, но в любом случае у них творческий процесс организован немного по-другому. Есть стилист, который подводит под общий знаменатель идеи, которые появляются у обоих. В Европе так принято. У нас система иная. Мы фиксируем свои задумки в эскизах и потом смотрим, какие из них сочетаются с единым замыслом, а какие придется отсеять. Это самый сложный этап. — Сколько человек работает на вас? — Все зависит от коллекции и от сроков, в которые ее нужно подготовить. Последнюю шили 30 человек. — А что с авторскими правами и проблемой воровства идей? — Есть специальные формуляры, которые просто нужно не лениться заполнять. Это стоит недорого. Наклеиваются фотографии костюмов и делается описание — например, пальто, черно-белого цвета, с такими-то пуговицами. И так расписывается вся коллекция. Хотя это нормальное явление, когда твои идеи кого-то вдохновляют. В истории моды было очень много попаданий, и я не могу сказать, кто у кого своровал. Идеи, как говорится, носятся в воздухе. Был смешной эпизод, когда в одном французском журнале состыковали фотографии с нашего показа и дома Шанель. Корова по имени Ночь — по-нашему Ночка — с маленькими рожками, с сиреневыми кругами вокруг глаз и большими ресницами-палочками от Дежана. И почти то же самое у Шанель. — Скандала не было? — Это просто забавно и показывает общие тенденции. Кроме того, все знают, что своровать идею у Шанель так же трудно, как ограбить швейцарский банк. Тем более что наш показ прошел раньше. — Кто ваши клиенты здесь и там? — В России их почти не осталось. Во Франции наши клиенты — в основном обычные французы, не представители творческой богемы. Издатели, банкиры. Очень благодарная публика. Там если к костюму добавишь какую-то загогулинку — повернешь лацкан вправо-влево, расскажешь деталями какой-то сюжет, — это примут на ура. Все хотят выглядеть моложе и динамичнее. Живая одежда для конкретного человека. В России с этим гораздо сложнее. Здесь можно изощряться до безумия, но оценят это единицы. Очень сложно работать с нашими эстрадными артистами. Они сами себе модельеры, все знают и ничьих советов не слушают. Блестки, прилепить что-нибудь сбоку, вышить и все. И никакие твои изыски не нужны. Какой смысл в кружевах и камнях, если потом всю эту красоту наденут с кожаными штанами. — В Москве у вас вообще больше не будет показов? — В ближайшее время нет. Только в Париже и, может быть, где-то еще в Европе. В свое время здесь у нас было много магазинов. И я помню эту безумную работу с нашими швейными фабриками. Для того чтобы за свой ярлычок не было стыдно, там просто надо было жить, тратить колоссальное количество энергии, денег и сил, "от и до" контролировать процесс. В Париже таких трудностей нет. В этом году Середин и Васильев в числе нескольких других европейских молодых знаменитых модельеров были приглашены в Вену для участия в грандиозном костюмированном параде "Life Ball-2000". Показ наших дизайнеров открывала сама госпожа Дана Интернешнл. — Она — грандиозная и очень яркая личность, трогательный и милый человек. Дана раздевалась у нас в гримерке. Трясла свой нехитрый сундучок, доставала булавки, подвязывала себя какими-то трикотажными шнурочками. А на сцене — бешеная энергетика. И поскольку наша коллекция была тоже очень импульсивна, по настроению мы совпали. Потом Дана пригласила нас на концерт в Кремле. Но мы были в Париже и не встретились. — Вы уже обдумываете тему следующего показа? — Этот процесс не прекращается никогда. Если в голову приходит какая-то идея, я фиксирую ее и смотрю, что из нее может получиться. Вот, например, эта шоковая модель (показывает на фотографию. — Н.К.). Штаны из белого питона. Мы поехали заказывать обувь, и когда я увидел эту кожу, мне сразу же захотелось ее как-то применить в коллекции. Я тогда даже еще не знал, как именно. Сейчас питон достаточно растиражирован — серый, красный, зеленый, пятнистый, — а этот, чисто белый, выпадал из общего контекста. И мы решили его взять. Все очень просто: есть идея, которую нужно воплотить. И постоянно себя фильтруешь, чтобы не быть на кого-то похожим. — С "зелеными" у вас нормальные отношения? — Их реакция была на удивление спокойной. Но, честно говоря, от скандала мы бы не отказались.
