ГАЛЛЕЯ В СТАРОСАДСКОМ

Двадцать лет назад по команде первого лица СССР тайком от прессы Академия наук взялась за экстрасенсов. Слово это тогда мало кто знал. И самой лаборатории не существовало вблизи Солянки. Ее предписывалось создать, согласно секретной программе "Физические поля биологических объектов". Они были с телом и душой! Один такой "объект" наделал много шуму в Москве летом 1980 года. Пошла молва: Брежнева лечит какая-то колдунья, "Распутин в юбке"... Этот "объект" прославился диагностикой и лечением руками. То была жена одного из помощников первого секретаря ЦК компартии Грузии. Вот ее способности и задумали изучить. Решение, принятое в Кремле — исследовать волнующую проблему человечества, — было историческим. Заслуга в этом принадлежит птице высокого полета в советском руководстве, Николаю Константиновичу Байбакову. В 33 года он вошел в правительство Сталина наркомом нефтяной промышленности. В год знакомства с ним был заместителем премьера и председателем Госплана СССР. На такой высоте он не оторвался от тьмы низких истин, отличался доброжелательностью, любознательностью. Тбилисский "объект" появился в Москве его усилиями и был зачислен в хозуправление Госплана "экспертом". Но работал в госплановской поликлинике. Там впервые врачи убедились: руки диагностируют и лечат. Профессора и доктора наук Госплана (Байбаков — доктор технических наук) разработали программу, выделив под нее валюту и рубли. В то самое время, когда в Госплане составляли научную программу, прошло общее собрание двух академий, Большой и Малой, АН СССР и АМН СССР. С высокой трибуны трижды герой президент Анатолий Александров напомнил членам академии о "непозволительности поддерживать лженаучные направления". Запахло жареным. Другой трижды герой в тишине зала напомнил о спиритах и Распутине в царской России, который лечил царевича, но в "заседаниях Российской академии они не участвовали!". Что должны были чувствовать тогда профессора Юрий Гуляев и Эдуард Годик, которым поручили создать лабораторию для исследования "спиритов" и "Распутина в юбке"?.. Они были известными в мире науки специалистами в области измерений слабых сигналов, успешно выполняли задания военных, получали награды. И вдруг какие-то сомнительные "биологические объекты"! Дело начали в подвале Института физиологии, в университетском дворе на Моховой, куда завезли аппаратуру и вычислительную машину "Норд". Своего помещения у радиофизиков не было. Поэтому академия попросила у Москвы здание. Чиновники не спешили выполнить просьбу. Вот тут пришлось прийти на помощь мне как знатоку "Москвы и москвичей". Я выполнял роль наводчика и лоббиста. Вместе с Гуляевым и Годиком ходил на прием к начальству, ездил осматривать развалюхи, которые было не жаль отдать советской науке. Побывали по 20 адресам! Лишь 21-й адрес, дом в Старосадском, 8, стал нашим. Было много помощников, приложивших усилия, чтобы в Москве появилась лаборатория. Но все вместе взятые они никогда ничего бы не смогли, если бы не уникальная личность, которую впервые хочу назвать. В паспорте она значилась Евгения Ювашевна Давиташвили. Себя называла звучным, как звон струны, именем — Джуна. Мы встретились впервые в квартире на Соколе, предоставленной родственниками Байбакова. — Дайте мне кафедру и институт, или я уйду в монастырь! — Я хочу войти в таблицу Менделеева! Неистовствовала в трехкомнатной квартире южанка, худая, как манекенщица, и пластичная, как балерина... Частым гостем был Андрей Вознесенский, не раз вдохновляемый красивыми руками. Иосиф Кобзон привел за несколько дней до смерти Владимира Высоцкого. "Не пей и приходи завтра!" — пригласила Джуна обреченного завтра умереть. Высоцкий, как известно, автор стихов о такой девице, как она. Без умолку безумная девица Кричала: "Ясно вижу Трою павшей в прах!" Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, Во все века сжигали люди на кострах. Сжечь могли в арбатском переулке, в институте, носящем имя Сербского. Туда пошла, не особенно представляя, что могла не выйти на свободу. В числе экспертов в белых халатах встречал печально известный профессор Снежневский, автор книги "Медицинский оккультизм"... Его заключения приравнивались к приговорам. Гостью заводили в темные боксы, где сидели во тьме подследственные. "У него на голове шрам!" — сказала она во мраке. "Каким предметом нанесена рана?" — "Я вам не следователь", — отреагировала Джуна. И продолжила обход, диагностируя у каждого разные хвори и раны... Домой вернулась триумфатором. Там самым дорогим гостем был Аркадий Райкин. Его доставили на носилках. Приговоренный к худшему артист встал с одра и выпорхнул на сцену. Самые популярные люди того времени, космонавты, пригласили целительницу в Звездный городок, откуда увезли в госпиталь к умиравшему другу. Одним словом, интерес к себе "объект" пробудил колоссальный. Весь день колесила героиня со мной по Москве. Машина подъезжала к служебному входу высотки на Смоленской площади. Ее принимали в кабинетах Министерства внешней торговли, где служил сын генсека Юрий Брежнев, земляк, знакомый со студенческих лет. От высотки углублялись в арбатские переулки, к патриарху Пимену. Уезжала от него Джуна с золотой ложечкой на блюдечке с чашкой, подарком Святейшего. Что не оградило от хулы церковников, назвавших благословленную патриархом — сатаной. Джуна проснулась знаменитой на следующее утро, когда вышла моя статья "На прогулку в биополе?". Тогда у газеты был большой тираж, ее читали миллионы. Произошел информационный взрыв. Статью заслал в набор Георгий Пряхин, будущий помощник президента Горбачева. Спустя несколько дней на полном ходу в типографии "Правды" остановили полиграфические машины, печатавшие "Огонек" с подобным материалом. Приказал это сделать секретарь ЦК и член Политбюро ЦК КПСС Суслов! Отпечатанную часть тиража собирались пустить под нож! Джуна металась всю ночь в квартире, молила о помощи Байбакова, Райкина, помощника Брежнева... Но отменить команду Суслова мог только сам Брежнев. До него дозвонились утром, в субботу. Лишь после этого машинам снова дали ход. "Мы победили", — ликовала Джуна. То была пиррова победа. После скандала Главлит получил директиву — ни слова о ней не упоминать ни под каким видом! Обстановка накалялась. С одной стороны — госпрограмма, Госплан СССР, поддержка известных лиц. С другой — отделы, ведавшие наукой и идеологией в ЦК партии, Минздрав, Главлит. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы Райкин не отнес письмо другу молодости, Леониду Ильичу, с которым был знаком с довоенных гастролей в Днепропетровске. Райкина охрана впустила в секретариат Генсека без пропуска, настолько он был популярен. В письме содержались ссылки на поликлинику Госплана, Байбакова. — Аркадий, если она тебе помогла, мы ей поможем! — пообещал Брежнев. Второй звонок раздался в кабинете Байбакова. После чего состоялся такой диалог: — Коля! Что за баба эта Джуна? Ты ее пробовал? Услышав, что в поликлинике ее "пробовали" и у Байбакова сомнений нет, Генсек попросил: — Коля, возьми ее под свое крыло! Два года разворачивалась тяжелая артиллерия науки, закупалась за границей техника, приборы, способные зафиксировать самые слабые физические поля, ультрафиолетовое, инфракрасное излучение... Наконец, 1 сентября 1982-го я услышал от Юрия Гуляева новость: — Мы Джуну берем. Ее зачислили в штат старшим научным сотрудником без защиты диссертации. А это должность доктора наук! Оклад — 180 рублей. ...В один прекрасный день мы помчались по осевой улицы Горького в Старосадский. Ехали в машине, которая обслуживала секретаря ЦК Зимянина, ехали не с ним, с Наташей Зимяниной и ее ребенком, побывавшим в руках Джуны. Вошли в старинный дом, четыре атланта поддерживали своды вестибюля. Комнаты были забиты аппаратурой. Лаборатория! Так три года мы ездили с Джуной в лабораторию, которую она по наивности считала "своей". В Старосадский доставляли из больниц пациентов с разными диагнозами. Над каждым она водила руками по своей отработанной методике, в будущем — запатентованной. Когда сомнения у физиков улетучились, в протоколах появился термин — "аномальный биологический объект", сокращенно "АБО". В одной из комнат особняка вырыли глубокую яму и залили бетоном, чтобы на неколебимом фундаменте проводить новые эксперименты. В жидкий бетон Джуна бросила бутылку с шампанским. Но рано я торжествовал. Через несколько дней после публикации за стеной Овального кабинета собрали журналистов и сообщили, что редакция не поняла юмора президента, неправильно истолковала его иронию. На собрании председательствовал... Велихов, тот самый, что отвечал за программу! Но, глядя мне в глаза, он заявил: никакими опытами с Джуной академия не занимается! Совместима ли Академия наук СССР с ложью? Да, что-то с советской наукой было не в порядке. О Системе что говорить — она прогнила тогда до основания... Время шло. Умер Леонид Ильич, интересовавшийся, что за баба эта Джуна. Умер Генсек Юрий Андропов, который помог ей перебраться из двухкомнатной квартиры в трехкомнатную на Арбате... Казалось, с избранием молодого Горбачева работа в Старосадском закипит, займутся феноменом медики. Но жизнь не укладывается в схемы. Стоило журналу над подборкой стихов сообщить, что поэтесса служит в Институте радиотехники и электроники, как последовала команда из ЦК — немедленно уволить! Вот тогда лишь на Старой площади узнали, что происходило в Старосадском. 29 марта 1985 года мы приезжаем, как всегда, а нас не пускают за порог "своей лаборатории". Все. Finita la commedia, представление окончено! Почему? Физики не знали, как относится к экстрасенсам новый Генсек. И на всякий случай подстраховались, издав приказ об "увольнении по собственному желанию". Но Джуна не ушла просто так. Она расплатилась с физиками той же монетой. Не знаю, каким образом, но у нее на руках оказались все утаиваемые докладные, письма "наверх", 27 страниц реферата, не предназначавшегося для печати. В реферате испытуемую не называли "АБО". Там она фигурировала под знаком "Д", ее воздействие объяснялось инфракрасным излучением рук, а не психикой и мистикой! Так Джуна из официального источника спустя пять лет узнала о себе, что она действительно феномен! А в мае в Старосадском притормозил лимузин Байбакова, пригласившего меня в машину. Следом за ним в переулок вкатились президент Александров и вице-президент, директор Института радиотехники и электроники, Котельников. — А сейчас мы вам покажем "эффект Джуны", — заговорщически сказал высоким гостям Юрий Гуляев. На экране засияла красками знакомая мне картина... Вот тогда я впервые услышал то, что так долго скрывали от "старшего научного сотрудника" и от меня, опасаясь, что все предам огласке. Три часа докладывали физики, как разогревалась рука, как откликались на нее подопытные люди, здоровые и больные, в полном здравии и спавшие гипнотическим сном. В книге почетных гостей президент расписался, но визы под моим очерком не поставил. — Вы слышали что-нибудь о комете Галлея? — спросил президент. — Так вот и о вашей Джуне не следует писать, чтобы не будоражить население. Может, комета Галлея приблизится к Земле и не заденет нас хвостом, а может, и заденет, кто знает. А паника начнется, если писать об этом. Это было приятное утешение. И конец надеждам на сенсацию. Где сегодня герои этой истории? Профессор Годик звонил недавно из Америки. Академик Гуляев директорствует в ИРЭ. Николай Константинович Байбаков живет в атмосфере всеобщего уважения бывших сослуживцев. "У нас такое горе", — после катастрофы в Чернобыле услышал я в трубке слова Анатолия Петровича Александрова, который вскоре умер, безутешный. Ну, а "Д" здравствует. Получила патенты на методы лечения "бесконтактным массажем". Аппараты с ее именем, созданные конструкторами ФАПСИ при содействии генерала Старовойтова, бывшего шефа этой тайной организации. Аппараты генерируют волны, как ее руки, той же длины и частоты. Феномен "Д" материализовался. Это с одной стороны. А другая сторона — расплодились шарлатаны, лжеэкстрасенсы. Но феномен "Д" в этом не виноват.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру