Сегодня всем российским таможенникам пришлось... переодеться. Сменить обыденную синюю форму на парадную “зелень” и подготовиться принимать поздравления. Девять лет назад Борис Ельцин подписал указ о создании Государственного таможенного комитета России. У председателя ГТК Михаила Ванина в рабочем кабинете аж 4 парадных кителя. Он — таможенник с 20-летним стажем — привык быть готовым ко всему. — Михаил Валентинович, частенько приходится их надевать? — Только по “протокольным” дням: коллегии, праздники, доклады президенту и, конечно, выезды в регионы. Получается, что довольно часто. Несколько раз в месяц. Но сегодня — особый случай. Ровно 347 лет назад, 25 октября 1653 года, был подписан Торговый устав царя Алексея Михайловича, в котором впервые официально была упомянута таможенная служба и стоящие перед ней задачи. Так что, по счастливому стечению обстоятельств, у нас двойной праздник. И встречать нам его не стыдно. Мы стабильно выполняем задание на 120%. И выходим на уровень сборов свыше 1 миллиарда долларов США каждый месяц. — Что такое российская таможенная система сегодня? И что изменилось со времен того же царя Алексея Михайловича? — Если взять всю тысячелетнюю историю российской таможни (а первые упоминания о ней появились в Х веке), то в принципе мало что изменилось. Это по-прежнему фискальный орган, который собирает пошлины для государства. А если говорить серьезно, таможня — мощнейший правоохранительный институт. Вся страна покрыта сетью таможенных органов, это 60 тысяч офицеров, почти 700 таможенных постов, объединенных (пока) в десять региональных управлений. С 1 января начнем работать по нынешней (в семь округов) структуре федеральных органов исполнительной власти. — С одной стороны, таможня создавалась, чтобы защищать интересы отечественных производителей и не ставить заслон перед иноземными товарами. С другой — она ежедневно должна собирать для казны как можно больше денег. То есть поощрять рост импорта. Так что же все-таки делает таможенник? — Если не будет таможенников, страна будет открытой. И для “левого” импорта в том числе. Так что, собирая деньги, таможенник защищает внутреннего товаропроизводителя. Это две взаимосвязанные задачи. Но в зависимости от уровня развития страны приоритеты меняются. В России сегодня таможня собирает 38% всех бюджетных доходов. — А, скажем, в США? — Вы удивитесь — всего 1. Там перед таможней стоит совсем другая задача — прежде всего жесткий протекционизм. Защита внутреннего рынка и борьба с контрабандой наркотиков и оружия. — Говорят, что таможенники сами себе уже преподнесли подарок. В море в ближайшие дни выйдет оснащенный по последнему слову техники корабль “Павел Верещагин”. — Мы планируем поднять флаг на “Павле Верещагане” 7 ноября. Он выходит в Тихий океан. Это большое таможенное судно, которое пополнит наш мощный флот на Дальнем Востоке и станет настоящей грозой контрабандистов. Хотя мы уже используем специальный корабль “Петр Матвеев”, который контрабандисты прозвали “морским волком”. Судно способно развивать скорость до 90 километров в час, от него не уходит ни одна самая быстроходная японская шхуна. — А каких “подарков” ждете от государства? — Понимания наших потребностей. Сегодня нам нужны деньги на компьютерное перевооружение. Приведу один лишь пример: за последние несколько лет американские таможенники вложили в реконструкцию своих информационных систем 2 миллиарда долларов. Мы понимаем, что живем в другой стране, поэтому на те же цели просим всего 50 миллионов долларов. А такие деньги ГТК “зарабатывает” за один рабочий день. — Вы хотите сказать, что страна может себе это позволить? — Страна должна это позволить, потому что вложения вернутся сторицей. Каждый груз, каждое таможенное оформление могут быть отслежены, но для этого нужна мощная информационная система. У нас она пока недотягивает до необходимого уровня... — Что вы хотите пожелать в этот день своим коллегам? — Уверенности в завтрашнем дне, крепкого здоровья и крепких нервов. Без них в нашей профессии никуда. А еще — хороших зарплат и должного социального обеспечения, благополучия и спокойствия.
