Если бы не Горбачев, то в эти дни, повсеместно и обязательно, в большой-пребольшой стране под названием СССР проходило бы единое комсомольское собрание. Вопрос — один: “82-я годовщина ВЛКСМ и очередные задачи по усилению коммунистического воспитания молодежи”. Внесли бы знамена, отметили бы передовиков, дали бы оценку текущего момента и вероломной политики Израиля по отношению к несчастным палестинцам. Избрали бы почетный Президиум во главе с отсутствующими на собрании членами Политбюро нашей партии и одобрили бы ее линию — как единственно правильную.
О погибшем “Курске”, разбившемся под Батуми самолете не говорили бы. Потому что ничего не знали бы об этом.
29 октября — День рождения комсомола. Это праздник.
Плохо или хорошо, что нет ТОЙ мощной, всеохватной и на все влияющей организации — в полном смысле слова “отвечающей за молодежь”? Нет в то время, когда, как на проявленной фотокарточке, на лице общества выступили загримированные ранее, а сейчас зримые и обнаженные язвы — наркомания, преступность, проституция среди молодежи, ее неверие в будущее и нежелание принимать настоящее? Почему никто громко не скажет, как Ленин на III съезде: “Товарищи, мне хотелось бы сегодня побеседовать о том, каковы основные задачи...” — теперь уже Союза антикоммунистической молодежи, наверное? Или демократической? Или национал-патриотической? Какой, черт побери, молодежи?.. Эти вопросы задают многие.
Когда принимали в ряды ВЛКСМ, обязательно спрашивали: “Сколько орденов у комсомола?” И если вступающий терялся, ему подсказывали: “Шесть — за гражданскую, за Великую Отечественную, за восстановление народного хозяйства и т.д.”. И это правда. Сходство между историей нашей страны и историей единственной молодежной организации — полное. Неоднозначной, мягко сказать, историей.
Судьба ВЛКСМ закончилась в каком-то смысле странно. Можно сказать — неуклюже. От имени то ли 40, то ли меньше, но все-таки миллионов “членов Союза” с трибуны последнего (!) съезда начальник ТОЙ организации изрек: “Комсомол выполнил свою историческую миссию”. Лидеры четко сориентировались в обстановке: выждали и не стали поддерживать ГКЧП, умело припрятали и поделили комсомольскую собственность, показали кукиш и демократам, и тем немногочисленным “новым комсомольцам”, что пришли требовать свою долю. ТОГО комсомола не стало: “Мы были высоки, русоволосы, вы в книгах прочитаете, как миф, о людях, что ушли, недолюбив, не докурив последней папиросы...”
Некому стало отделять зерна от плевел. Бороться с врагами, которые “не дремлют”, отнимать у юнцов пластинки “Битлз” и иностранную жвачку. Вовлекать в такую “нужную” для страны работу — формировать батальоны на войну в Чечне, тушить Останкинскую башню и проводить Всемирные юношеские игры. Миллионы членов союза растворились в бурном потоке новой жизни, открывшей шлюзы самым разнообразным по качеству, но все же инициативе и творчеству, о которых мечтали воспитатели юных ленинцев.
Последнего розлива комсомол был в чем-то похож на НХЛ. Если пробился в высшую лигу — а ей можно считать высший слой комсомольской номенклатуры, — значит, играть и драться умеешь. Когда некому стало давать тренерские указания — за что драться и против кого играть, — самые крепкие, не побоимся этого слова, кадры комсомола стали играть сами на себя. И в основном отыграли неплохо. Правда, кто-то не выдержал и сошел с дистанции. Кто-то, увы, ушел из жизни. Никого не хочется, да и не надо обижать.
В этот день, 29 октября, они соберутся обязательно. Обнимутся, махнут рюмку-другую, вспомнят друзей и то, как все было. Кто-то — поездку на Всемирный фестиваль молодежи и получение ордена, а кто-то — как его “исключали из рядов” (выгоняли из комсомола), а потом, автоматически, — и из института. Их немало среди миллионов — тех, кто именно так “прошел” через комсомол. Что они скажут о нем сегодня?..
На самом деле все мерится пользой, принесенной людям. Или болью, им же доставленной. Был ли комсомол тягловой лошадью, которой кто-то погонял, или самостоятельным, думающим организмом? Кто оказался честнее перед своей страной — спившийся комсомольский функционер или спикер Думы? Пусть посудачит и поспорит об этом поседевшее “комсомольское племя”.
На лацкане пиджака — дырка от комсомольского значка.
На левой стороне — там, где сердце.
ИЩУ РАБОТУ
“Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше”, — почему-то эти древние строки из стихотворения накрепко склеились с мучающими каждого из нас вопросами: “Как жить? С кого брать пример?”
Мама моя, кстати, почти всю жизнь проработала в комсомоле.
Исследование по принципу “кто где” и “куда ушел после комсомола” оказалось делом хлопотным. Но то, что удалось узнать, подтвердило правильность вывода — бывшие комсомольские работники оказались куда жизнеспособней своих партийных шефов. Как они говорят, “сегодня куда ни ткнись — везде “наши люди”.
Высший пилотаж в достижении руководящего Олимпа — это, конечно же, Сергей Кириенко, он, бывший секретарь обкома комсомола, стал премьером правительства, а сейчас — полпредом президента. Правда, есть и еще один крутой пик — Геннадий Янаев. Бывший первый секретарь Горьковского обкома ВЛКСМ, потом Председатель Комитета молодежных организаций (это покруче, чем секретарь ЦК ВЛКСМ) стал не кем-нибудь, а вице-президентом СССР. Но совмещение этой высокой должности с руководством ГКЧП было признано недопустимым. Сейчас Геннадий Иванович пенсионер и одновременно консультант Комитета ветеранов госслужбы.
Валентина Матвиенко, нынешний вице-премьер Белого дома, со студенческой скамьи тоже была на руководящих должностях комсомола. Во времена Григория Романова она возглавляла Ленинградский обком ВЛКСМ.
В госаппарате экс-комсомольцев действительно много. В Администрации Президента, например, из девяти волошинских замов — двое с комсомольскими билетами в кармане (шутка). Александр Абрамов был первым секретарем Московского обкома комсомола, Джохан Поллыева тоже из “номенклатуры” — работала в Высшей комсомольской школе. Ельцинский протокол до сих пор возглавляет бывший замзав общим отделом ЦК ВЛКСМ Владимир Шевченко. А оргуправление Кремля — Валерий Чернов (в прошлом инструктор отдела рабочей молодежи ЦК, а ныне один из прародителей “Единства”).
Среди лужковских кадров (даже на уровне ранга замов) есть бывшие комсомольские работники, например Иосиф Орджоникидзе и Людмила Швецова. Они, как и Владимир Андрианов (руководитель департамента правительства), были секретарями ЦК ВЛКСМ.
Сразу несколько секретарей ЦК ВЛКСМ постигают ныне тайны международной политики. Сурен Арутюнян, экс-секретарь ЦК комсомола по патриотическому воспитанию молодежи, после 1991 года работал главным советником министра в российском МИДе. Сегодня Арутюнян по личной просьбе армянского президента Кочеряна представляет Армению в Минске и структурах СНГ. Владимир Григорьев, бывший секретарь-“международник”, руководит белорусской дипмиссией в Москве. До больших дипломатических постов дорос (был в свое время замминистра иностранных дел) и один из самых авторитетных в комсомоле первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов. И сегодня он возглавляет в Думе Комитет по делам СНГ. Другим думским комитетом — международным — руководит тоже выходец из комсомола Дмитрий Рогозин, в прошлом сотрудник сектора Америки и Канады в Комитете молодежных организаций (КМО).
Комсомольские успехи в бизнесе давно стали притчей во языцех. В свое время едва ли не весь “Инкомбанк” состоял из бывших комсомольских работников. Его глава Владимир Виноградов был секретарем комитета комсомола крупнейшего советского завода “Атоммаш”, что в Волгодонске. Юрий Мишов — работал в аппарате ЦК ВЛКСМ. Нынешний председатель правления ЮКОСа Михаил Ходорковский в молодости успешно руководил НТТМ при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ. Известный бизнесмен Сергей Лисовский, председатель совета директоров “Premier-СВ”, в прошлом был инструктором Бауманского райкома комсомола. А один из первых секретарей ЦК ВЛКСМ Виктор Мишин уже четыре года председатель правления Крокус-банка. Между прочим, он еще и член политсовета “Отечества”. Бывший первый секретарь Мордовского комсомола Николай Меркушкин теперь президент Мордовии. Экс-первый секретарь Ставропольского крайкома комсомола Черногоров теперь губернатор родного края. Бывший секретарь ЦК комсомола Валентин Денисов тоже выдвинул свою кандидатуру на выборах губернатора Ульяновской области. Виктор Мироненко в эпоху перестройки был первым секретарем ЦК комсомола. Тогда-то он и познакомился с Горбачевым, у которого ныне и работает — отвечает за международные связи в социал-демократической партии. И даже докторскую успевает писать — правда, по российско-американским отношениям.
К серьезной науке некоторые бывшие комсомольские работники тоже оказались неравнодушными. В Академии госслужбы при Президенте России (бывшей Академии общественных наук при ЦК КПСС) — Владимир Егоров, Федор Демидов, Нина Курзанова и многие другие. Вячеслав Никонов (когда-то секретарь комитета комсомола истфака МГУ) сейчас президент фонда “Политика”. Валерий Квартальнов — в прошлом один из руководителей “Спутника”, выпускавший советскую молодежь за кордон, трудится сегодня по своему профилю: возглавляет академию туризма.
Не весь список, конечно. “Ветеранов” комсомола отыскать ныне можно где угодно, за исключением, как ни странно, комсомольских организаций-наследников и многочисленных коммунистических партий...
Нет, ошибся — Геннадий Зюганов по-прежнему верен делу Ленина. Это последовательно.
ЭТО НАША С ТОБОЙ БИОГРАФИЯ?
В преддверии 82-й годовщины комсомола “МК” обратился к бывшим высокопоставленным комсомольцам с одним вопросом: “Что вам дал комсомол?”
Владимир Семичастный, бывший первый секретарь ЦК комсомола, экс-председатель КГБ СССР:
— Я работал в комсомоле с 1942 по 1959 годы. У меня появились навыки управлять народом. Помню, в 1943 году кемеровскому заводу, выпускающему взрывчатку, срочно потребовалось сто аппаратчиц. В противном случае завод встанет. Представляете, без взрывчатки оставить страну во время войны? И вот я с друзьями ходил по квартирам, искал и уговаривал девушек пойти работать. Тяжело было: они только школу закончили, им учиться надо, родители тоже против. Но в итоге мы всех уговорили, и завод не остановился. А сейчас я пишу мемуары, быть может, через полгода выйдут.
Валентина Матвиенко:
— С комсомольской поры для меня лично стало важно, чтобы моя работа не просто была интересной, но и имела конкретный результат. Именно на выборной работе я научилась уважать чужое мнение, ценить доверие людей, поняла, что не имею права их подводить. Комсомол дал мне настоящих друзей. Я никогда не стыдилась своей работы в комсомоле, напротив, я горжусь этим.
Геннадий Янаев:
— Комсомол — это больше, чем просто молодость. Это моя жизнь. Как ни банально звучит, но комсомол — это моя путевка в жизнь. С трепетом вспоминаю своих комсомольских и коммунистических наставников: Катышева, Чугунова и других. Большая часть моей жизни, почти 17 лет, связана с комсомолом. И, к сожалению, все эти годы сейчас вычеркнуты из моей трудовой деятельности. Поскольку они не учитываются при выплате моей “гигантской” пенсии — 1000 рублей. Но я не сожалею о том, что работал в комсомоле.
Людмила Швецова:
— Мне лично он дал возможность для реализации моего общественного темперамента. В комсомоле меня научили работать день и ночь и быть счастливой от этого. Научили жить ради людей и общего дела, работать в команде. И семья у меня сложилась комсомольская, и друзья многие — тоже оттуда родом. Это школа жизни. Именно в комсомоле можно было в наибольшей степени реализовать качество, которое Лев Гумилев назвал пассионарностью. С другой стороны, оказывалось наверху и то, что всплывает всегда. Пена. Поэтому в недрах комсомола у меня вырабатывалось умение разбираться в людях и противостоять негативным личностям и тенденциям.
Владимир Шевченко:
— Комсомол — это потрясающая школа менеджеров, ее можно критиковать, не любить, но это школа воспитания людей, готовых на все ради страны. И обвинения, что комсомол прислуживал партии, — неверны. Любой порыв в интересах государства комсомол поддерживал.
Виктор Мишин:
— После родителей все лучшее мне дал комсомол: любимое дело, работу с людьми. Дал возможность много общаться: я дружил и с Андреем Мироновым, и с Иосифом Кобзоном, и с Александром Ширвиндтом, разговаривал в свое время с Фиделем Кастро и Ясиром Арафатом, выступал с трибуны ООН в 1985 году. При этом, конечно, я не идеализирую комсомол. Там было много глупостей и формализма. Но то, что комсомол развивал спорт, поощрял студенческие отряды, развивал кружки, давал премии Ленинского комсомола (своего рода “премии надежд”) и тем самым поддерживал науку — факт бесспорный.
Виктор Мироненко:
— Комсомол для меня — это универсальный усилитель, совершенная школа организаторского мастерства. Там меня научили ставить цель, работать с людьми, организовывать их и добиваться поставленного. Всему этому учили на практике без всяких теорий. Дают задание, и выплывай как умеешь.
ДЕТЕКТОР ПРАВДЫ
Когда комсомольская организация канула в Лету вместе с Советским Союзом, Михаил Ильчиков вместе с другими представителями комсомольского актива остался у разбитого корыта. Все “приличные” комсомольские работники ударились в бизнес или занялись созданием разнообразных молодежных организаций. А вот Михаил Ильчиков мечтал создать вуз, которого еще не было в России.
По его замыслу, новый институт должен был совместить в себе лучшие традиции западной образовательной системы, русского университетского образования и... молодежной комсомольской организации. Казалось бы, такой симбиоз невозможен по определению. А вот у Ильчикова получилось. Институт Международного права и экономики возник девять лет назад на обломках коммунистического союза молодежи.
— Михаил Захарович, у вас остались воспоминания, связанные с комсомольской организацией?
— У меня осталось такое духовно-моральное воспоминание, которое трудно передать словами. Могу сказать точно, что работать в комсомольской организации было счастьем. Там было полно отрицательного: начиная с карточек и заканчивая маразмом политическим, советским. Но тем не менее это — наша жизнь. И мы были счастливы.
— Не кажется ли вам, что совместить западную систему образования, на которую ориентируется ваш вуз, и комсомольские традиции — мягко говоря, достаточно трудно?
— Комсомол, например, инициировал создание комитетов студенческого самоуправления. Мы перенесли его и в наш институт. В ИМПЭ есть даже студенческий совет. В комсомоле было очень много рационального. Несмотря на то что, особенно на последней стадии, в нем было уже очень много глупости и пробралось достаточное количество политических карьеристов.
— И чем же ваш институт принципиально отличается от других новых вузов?
— Все начинается с поступления. Кроме обычного предметного тестирования мы проводим проверку на детекторе лжи. Если поступающий получил не “5”, а “4” или “4” с минусом, но у него высокая мотивация к выбранной специальности, его принимают. Таким образом, к нам попадают только “отборные” абитуриенты. А среди преподавателей у нас очень много “звезд”. Например, Михаил Федотов — бывший министр печати, а нынче Чрезвычайный и полномочный посол и секретарь Союза журналистов России. Александр Сухарев — бывший генеральный прокурор СССР. И так далее.
