— Сынок, потише! Нельзя шуметь, — Эльза ловит карапуза, который и так совсем неслышно, в одних носочках, пробежался по мягкому ковру за кошкой. И объясняет:
— Едва мы сняли эту квартиру, пришел старший по подъезду: “Как? Вы чеченцы? И собираетесь здесь жить? Ну-ну, смотрите...” Мне стало не по себе... Ведь это и моя Москва — я тоже раньше жила в Советском Союзе!
Теперь они, беженцы из Гудермеса, боятся даже шорохом побеспокоить соседей. И очень просят не указывать их фамилию. Их можно понять: чеченцам в Москве сейчас не позавидуешь...
Лицо у Эльзы — по-юношески точеное, она вообще похожа на легконогую девочку, хотя на самом деле старше, чем выглядит: в семье двое детей.
В старательно подшитых документах, которые она пачками мечет на стол, Эльза, коммерческий директор в мужниной фирме, ориентируется отменно. В политике — похуже. Эльза еще верит, что российские власти, которые шесть лет подряд устанавливают в Чечне законность и правопорядок, сами намерены соблюдать свои законы.
Этим людям повезло. Их не убило, не ранило. Живут в Москве, дети — при них. Нельзя сказать, что бедствуют. И даже собственностью кое-какой владеют. Но — в Гудермесе. Вот об этой самой собственности и идет речь.
Как вы думаете, где обосновался полномочный представитель российского президента в Чечне? Сначала — Кошман, а теперь — Владимир Боковиков заодно с комендантом ЧР Иваном Бабичевым? Так вот, руководят Чечней они со всеми удобствами из двухэтажного особняка с 3-метровой оградой на центральной улице Ленина в Гудермесе. То, что на главной улице этого города вообще удалось сыскать неповрежденное и пригодное под резиденцию здание, — крупная удача. С прошлой осени, когда началась вторая чеченская война, это представительство часто показывают по ТВ.
А настоящий хозяин особняка — Эльзин муж, глава частной строительной фирмы. Дом в Гудермесе он начал строить еще во времена СССР. Вышло не здание, а вайнахская мечта: лепнина, резные двери, столы ручной работы для заседаний, несколько ванных комнат, укрепленный подвал... Первый этаж сразу взял в аренду коммерческий банк. Но с приходом к власти Дудаева арендаторы сбежали. А вскоре и сам хозяин плюнул на все дела — законсервировал помещение, оставил там сторожа и от греха подальше перебрался с женой и детьми в Москву. Чтобы переждать тяжелые времена...
— Мы даже обрадовались, когда в октябре 1999 года представитель Президента РФ в Чечне предложил выкупить у нас здание, — рассказывает Эльза. — Надеялись, что деньги нам заплатят прямо в Москве — ехать за ними в Чечню мы очень боялись. Тогда же, в октябре, муж дал согласие на заключение договора купли-продажи — при этом отказал другому покупателю, — и Кошман въехал в наш особняк.
А кто бы в здравом уме отказался от предложения властей, сделанного в разгар боевых действий, когда надеяться хоть на какую-то материальную компенсацию не приходилось?..
Три месяца здание на улице Ленина интенсивно приспосабливали под нужды новых хозяев: расширяли внутренние помещения, сносили перегородки, стены, убрали банковский бункер-хранилище. Владельца же тем временем... “разводили”, как обычного лоха.
— Нас много раз уверяли, что Москва не перечисляет денег и потому оплата задерживается, просили подождать. Но едва закончили реконструкцию нашего дома, как покупать его отказались. Единственное, что пообещали, — взять дом в аренду...
Тогда муж Эльзы обратился в российское правительство с просьбой вернуть здание. Или все-таки заключить договор купли-продажи с выплатой реальной стоимости комплекса. Ответ, полученный от руководителя территориального управления Минимущества по ЧР Исаева, был неожиданным: вопрос возврата здания должен быть решен в судебном порядке с предоставлением правоустанавливающих документов. То есть докажи-ка ты сперва, братец, что дом вообще был твоим...
В Московском арбитражном суде, куда обратился хозяин, сослались на то, что объект спора расположен не в столице, и отказались рассматривать дело. Заявление переслали в Ингушский арбитражный суд — откуда оно вернулось в Москву с той же формулировкой. Затем Москва отфутболила истца в Ставропольский арбитраж.
— Вы представляете, каково чеченцу ехать судиться в Ставрополь? Да там нас ненавидят в сто раз больше, чем в Москве! — срывается на крик такая сдержанная Эльза.
И горько заключает:
— Выходит, и те бандиты, что беззаконные, и те, что у власти...
Вчера они получили еще один ответ — из Администрации Президента РФ. Им сообщили, что обращение их передано на рассмотрение в Высший арбитражный суд РФ. Однако это вовсе не означает, что дело реально будет рассмотрено в Москве. По крайней мере Эльза и ее муж в это не очень верят.
Потому что конституционный порядок, который Россия пытается установить в Чечне, пока сильно попахивает мародерством.
