Недавняя публикация А.Будберга в “Московском комсомольце” №242 от 27.10.2000 г. “Новолиповый кризис. Лисин бизнес отечественных производителей. Россия содержит Италию” посвящена конфликту между Новолипецким металлургическим комбинатом и “Норильским никелем”.
Сюжет таков: задолжал Новолипецкий комбинат государственному Внешэкономбанку (ВЭБ) в 95-м году сумму более 150 миллионов долларов; государство в лице ВЭБ, решив простить долг, уступило (?!) право требования по нему акционеру НЛМК — иностранной компании SMU, получив при этом соответствующую компенсацию. НЛМК продолжил выплачивать долг, но только теперь не ВЭБу, а иностранному кредитору. И выплачивал, пока компания СМУ не потребовала всю сумму полностью и немедленно к платежу. НЛМК в поисках денег решил выпустить дополнительные акции, но бдительный младший акционер НЛМК “Норильский никель” заблокировал такую эмиссию и фактически вынудил НЛМК продать за бесценок завод холодильников “Стинол”. НЛМК, расставшись со “Стинолом”, принял единственно верное, по мнению автора, решение — мстить “Норильскому никелю” во что бы то ни стало. И отомстил-таки, инициировав уголовное дело против “Норильского никеля”. Ну уж, и конечно, конфликт такого масштаба не мог не вызвать кризис в отношениях между бизнесом и государством. Вот такой поворот!
Итак, что получается в остатке? Уступка долга НЛМК перед ВЭБом иностранной компании: а) приносит убытки бюджету; б) вынуждает НЛМК продать за бесценок завод “Стинол”; в) рождает месть “Норильскому никелю” и, как результат — разложение бизнеса и государства. Алле ап! И за всем этим таинственный и ужасный — НЛМК.
Ловко получилось, ничего не скажешь.
Вам же, уважаемый читатель, мы предлагаем разгадку фокуса. В нашем случае она очень проста — для этого необходимо обратиться к фактам, а не к их интерпретации.
Факт первый. В 1991 году НЛМК действительно заключил кредитное соглашение с Внешэкономбанком на оплату контракта на строительство завода холодильников. Через четыре года банк объявил всю сумму долга срочной к платежу и подал в суд на предмет погашения долга по кредиту. Именно на тот период пришлись самые черные дни для российских производителей. Система неплатежей, помните? Денег — ни копейки. В общем, ситуация аховая. Но государственный банк был непреклонен в своем требовании платить всю сумму плюс проценты, включая штрафные, немедленно. Много копий было сломано в многочисленных арбитражных судах. И чем бы все это закончилось для НЛМК, одному богу известно, если бы один из акционеров НЛМК — компания SMU — не предложил бы ВЭБу уступить ему спорное право требования по долгу. Проявленная добрая воля акционера позволила НЛМК уменьшить сумму исковых требований более чем на 20 миллионов долларов (необоснованно начисленные штрафные санкции) и реструктуризировать свою задолженность, договорившись об отсрочке в выплате долга на несколько лет. ВЭБ получил немедленную (как и требовал) компенсацию, которая была произведена финансовыми инструментами на всю сумму задолженности, составлявшую порядка 188,6 миллиона долларов.
Государство в лице Министерства финансов РФ, естественно, такое предложение акционера НЛМК одобрило. А как не одобрить, ведь выданный Внешэкономбанком кредит был погашен иностранным кредитором полностью путем передачи банку долговых обязательств Российской Федерации. Проблемы же дальнейших расчетов НЛМК со своим акционером стали вопросом взаимоотношений двух независимых хозяйствующих субъектов. Чего же государству еще желать?
Добавим, что вопрос выплаты долга акционерное общество и его акционер самостоятельно и довольно успешно решают на протяжении последних лет. Недавнее требование SMU о немедленном погашении долга было урегулировано переговорным путем, и платежи продолжают поступать кредитору по установленному сторонами графику. Вот, собственно, и вся история о том, как банк, с одной стороны, заключил самую обычную в мировой практике сделку по уступке права требования, а с другой — новый кредитор скинул государственную удавку с металлургического гиганта.
Теперь о втором факте — еще в 1996 году на НЛМК была разработана программа технического перевооружения. Руководство комбината рассчитывало, что акционеры и на этот раз пойдут навстречу своему предприятию, осознав его нужды. Не раз вопрос о дополнительной эмиссии акций с целью направления полученных средств на модернизацию производства обсуждался для включения в повестку дня собрания акционеров. Однако неконструктивная позиция небезызвестной группы TWG, контролировавшей 34% акций и отвергавшей любые предложения по предоставлению средств на развитие комбината, делала голосование по вопросу привлечения средств на техническое перевооружение путем дополнительной эмиссии просто бессмысленным.
Смена TWG на “Норильский никель” породила слабую надежду на изменение отношения к назревшей необходимости привлечения средств на переоборудование. И совет директоров вновь внес вопрос об увеличении уставного капитала в повестку дня общего собрания. Причем мотивировка вынесения вопроса гласила (внимание!): “с целью привлечения средств на техническое перевооружение НЛМК”. Но вскоре выяснилось, что модернизация Новолипецкого комбината так же мало волнует “Норильский никель”, как и TWG. Однако это не означает, что на 5-летней программе развития НЛМК, на которую предполагается потратить 1,1 млрд. долларов, можно ставить крест. В настоящее время менеджмент НЛМК направляет на эти цели средства, полученные от продажи ЗАО “ЗХ “Стинол”, и ведет переговоры с рядом инвесторов о привлечении финансовых ресурсов для претворения в жизнь программы модернизации основного производства.
Ну и последнее — в 1998 году на комбинате была принята программа реализации акций ЗАО “Завод холодильников “Стинол”. В ней, в частности, указывалось, что причиной продажи завода является его непрофильный (для металлургического предприятия) характер, требующий постоянного отвлечения денежных средств от основного производства НЛМК, которому и так требуются средства на развитие. В ряду потенциальных покупателей фигурировали Daewoo, Samsung, Merloni Projetti, Electrolux, Bosch—Siemens. Предложение компании Merloni Projetti оказалось в итоге наиболее выгодным. Парадоксально, что цена в 120 миллионов долларов некоторым комментаторам показалась смешной. Итальянцам же было не до смеха, когда им пришлось заплатить столь высокую цену, намного превышающую запланированную первоначально, исходя из реалий рынка.
Ну и что? Пора подводить итог: НЛМК, получив финансовый источник, приступил к осуществлению программы технического перевооружения и продолжает, таким образом, планомерно воплощать свои наработки в жизнь; федеральный и региональный бюджеты пополнили около 600 миллионов рублей налогов от сделки; Липецкая область получит более 50 миллионов долларов инвестиций, запланированных итальянцами для расширения производства бытовой техники, и в связи с этим дополнительные рабочие места.
Вот, пожалуй, и все. Ах да! Мы совсем забыли про “Норильский никель”. Ведь, если верить автору, именно с ним у НЛМК “возник конфликт”. А что “Норильский никель”? “Норильский никель” и в целом группа “Интеррос” выступили против и технического перевооружения НЛМК, и поступления инвестиций от продажи завода холодильников “Стинол”. Учитывая стиль ведения бизнеса, принятый в группе “Интеррос”, другого никто и не ожидал...
