Когда просишь белорусов назвать самого популярного ведущего белорусского телевидения, они надолго задумываются. А потом звучит ответ: Киселев, Дибров, Фоменко... И уточнение: “Мы не смотрим белорусское телевидение”. Да, они смотрят ОРТ, РТР, НТВ: сигналы этих каналов прекрасно принимаются на территории Белоруссии. Национальное же телевидение представляет собой допотопное, а вернее, доперестроечное зрелище: до сих пор существуют передачи типа “На волне взаимопонимания” — для женщин, “Песню берите с собой” — про музыку и т.п. Политическую жизнь освещают выпуски новостей, аналогичные программе “Время” брежневских времен, и еженедельная передача, ведущего которой называют “рупором Лукашенко”.
Однако есть в Белоруссии один телевизионный деятель, которого знают все. Это — Зинаида Бондаренко. Она проработала на телевидении около 40 лет. Вела все программы — от выпусков новостей до “Колыханки” (аналог наших “Спокойных ночей”). За всенародную любовь была удостоена звания народной артистки Белоруссии. Все без исключения сравнивают ее с Валентиной Леонтьевой. Зинаида Бондаренко — носитель задушевности в белорусском варианте.
— Зинаида Александровна, как вы попали на телевидение?
— Я прошла огромный конкурс — 123 человека на место. Это было в Гомеле, где я тогда жила и училась в медучилище. Гомельское телевидение объявило дикторский конкурс. Моментально туда хлынуло огромное количество красивых женщин и мужчин. Руководитель нашей театральной студии сказал: “Зина, вы должны обязательно пробоваться”. На следующий день я уже была в эфире — читала программу передач: “Добрый день, дорогие сябры! Сегодня вы убачите...”
— Чем же вы покорили приемную комиссию?
— Наверное, непосредственностью. Я очень хорошо читала стихи, без декламирования. Учителя в школе всегда говорили: “Читайте, как Зина. Она рассказывает стихотворение, она его чувствует”. Потом я так же читала новости — без официального тона.
— Медицинское училище пришлось оставить?
— Нет, я его закончила, но понимала, что врачом никогда не стану. В училище-то я пошла только из-за отца. Он был главным врачом и 22 июня 1941 года дежурил в госпитале. В госпиталь попала бомба — никого в живых не осталось. На партизанской территории, в белорусских лесах, в землянке, мы с матерью провели всю войну. И все это время думали, что отец погиб. А уже после войны соседка разложила маме карты и говорит: “Маша, а ведь твой муж жив. Но рядом с ним — женщина. Ты поищи”. И выяснилось, что отец действительно жив, но у него другая семья, трое детей. Все это время он так же думал, что мы погибли: в день бомбежки он прибежал к дому, но увидел только горящее здание... Сначала я как-то ревностно смотрела на его новую семью, а сейчас мы все дружны, стали по-настоящему родными людьми. Мама моя замуж больше не вышла, хотя она была очень красива. Последнее, о чем она меня попросила, — это похоронить ее на одном кладбище с отцом. Я исполнила ее желание.
— Как сложилась ваша личная жизнь?
— Я вышла замуж в 19 лет. До сих пор мы вместе. По работе я объездила всю страну, в Москве бывала раз в месяц обязательно, иногда оставалась там по полгода. Моих двоих детей практически воспитала свекровь, а я все прогастролировала. Нет, муж не обижался. Такая работа...
— Какие тогда были требования к внешнему виду ведущих?
— Очень высокие. Конкурсы на телевидении были огромные. Во-первых, в голосе требовалось проявление белорусской национальной черты — мягкости. Ведь люди в Белоруссии очень мягкосердечные. Доброжелательность, искренность — все это принималось во внимание. И обязательно — естественная красота. Никакого прикрытия макияжем в те времена не существовало. Губы, глаза мы не красили, волосы как-то расчешешь — и вперед, в эфир! Но основным требованием было знание белорусского языка.
— Разве это само собой не подразумевается?..
— Нет. У нас же в Белоруссии с национальным языком вообще трагедия. Как в советские времена, так и сейчас. Вся страна, во главе с президентом, разговаривает на “трасянке” — смеси русского и белорусского языков. Преподавание в школе ведется на русском языке, а белорусская мова существует только как предмет. Наш президент почему-то не любит белорусский язык, хотя почему — я понять не могу. Как-то, в самом начале его президентского срока, он встречался с работниками телевидения. Я тогда выступила и говорила на белорусском языке. Когда я закончила, Александр Григорьевич говорит: “Вот Зина Бондаренко как хорошо на мове разговаривает! За это ее народ и любит. А я говорю на русском — меня журналисты все время подковыривают. Ну хорошо, буду я вам на мове разговаривать. Завтра распоряжусь, чтобы мне готовили материалы на белорусском”. Но пока что-то не говорит...
— Телевидение советской Белоруссии ориентировалось на Москву?
— Конечно. Текст в информационных выпусках читался один и тот же. Передачи мы тоже стремились делать похожими.
— А современное белорусское ТВ посматривает в сторону России?
— Современное белорусское телевидение — это вообще плохая копия российского. Например, совсем недавно появился ведущий, который очень похож на вашего Колю Фоменко. Но копия никогда не будет лучше оригинала.
— В Белоруссии что-нибудь делается для развития ТВ?
— Телевидение у нас очень бедное. Есть только один канал. Руководство его постоянно меняется. Сейчас во главе Бел-ТВ встал самый главный коммунист Белоруссии. Как вы думаете, что у него получится?.. Очень мало ведущих-профессионалов. Появляются какие-то журналисты, но по каким критериям их отбирают — я не знаю. Очевидно, здесь только свои политические ориентации: выбирать, кому работать на ТВ, — это прерогатива президента. У нас исключительно президентское телевидение. Говорят, что будет альтернативный канал, но пока это только разговоры.
— В России много слышно об усиленной работе белорусских спецслужб. Как это проявляется на телевидении?
— С КГБ у нас всегда были самые дружеские отношения. И сейчас мы дружим. Но сейчас — даже построже, я думаю. Свободы слова у нас нет.
— Как сегодня складывается ваша телевизионная карьера?
— Четыре года как я ушла с телевидения. Это сильно изменило мою жизнь. Я работаю с оркестром Финберга. Много гастролирую, часто бываю в Москве. У меня просто открылось второе дыхание...
