Сегодня — День российской печати. Пресса в России переживает не самые легкие времена — давление власти, продолжение информвойн, экономические проблемы... О ситуации со СМИ мы побеседовали с секретарем Союза журналистов, автором действующего Закона о СМИ, доктором юридических наук Михаилом ФЕДОТОВЫМ.
— С тех пор как начал действовать нынешний Закон о СМИ, как изменилась, на ваш взгляд, ситуация с прессой в России?
— В этом году мы будем отмечать 10 лет, как принят российский Закон о СМИ. И надо сказать, что я все-таки горжусь нашим с Юрием Батуриным и Владимиром Энтиным общим детищем. Потому что ребенок оказался вполне жизнеспособный. Но сейчас ситуация в стране изменилась. Например, есть проблема, связанная с монополизацией прессы. Это, с одной стороны, вещь хорошая — она позволяет СМИ быть более экономически самостоятельными. Но, с другой стороны, журналист не должен быть игрушкой в руках хозяина. Мы все время забываем, что СМИ существуют не для себя. Журналист работает на аудиторию, на читателя, на зрителя. Поэтому, когда мы говорим о правах СМИ, о правах журналиста, то должны говорить — это не наши права, это ваши права, читатели. Если журналист не имеет права потребовать от чиновника информацию, значит, читатель не имеет права получить эту информацию... Сегодняшний Закон о СМИ задачу профессиональной самостоятельности провозглашает, но он ее в значительной степени не решает.
— Видите ли вы угрозу независимым СМИ в “единой информационной госполитике”, которая сейчас провозглашена?
— В начале 90-х годов мы пытались всячески бороться с экстремизмом в прессе. Были знаменитые процессы, связанные с газетой “День”, другими изданиями. Потом борьба с экстремистской и фашистской прессой не велась вообще. Сейчас министерство очень активно решило бороться с нарушениями законодательства о СМИ. И явился колоссальный всплеск предупреждений, которые рассылаются министерством направо и налево. Здесь, мне кажется, с одной стороны, погоня за цифрой — ах, смотрите, скольких мы наказали. А с другой — попытка придавить неугодные, оппозиционные средства массовой информации. Заметьте, не тех, кто нарушает закон. Подобная вещь абсолютно недопустима... Пресса всегда должна находиться в строгих рамках. В рамках закона. Все прочее от лукавого. Есть второй регулятор — профессиональная этика. Здесь государство должно слушать, что скажет профессиональное сообщество, и не вмешиваться, не навязывать свои правила. А в России сейчас возникла идея его расколоть, создать другое журналистское сообщество, более удобное и послушное.
— В Думе распространялись разные варианты проектов нового закона о СМИ. Какие пункты в них вас насторожили?
— Проекты вроде бы содержат разумные предложения. Но некоторые похожи на аппетитный с виду бутерброд с ядом. Например, в одном из них предлагают исключить из закона статью 30. Если депутат не прочитал и проголосовал “за” — статью исключат. А она говорит о том, что лицензированием теле- и радиовещания должна заниматься федеральная комиссия, которая образуется в соответствии с федеральным законом. Пока этого закона нет. Потому что министерство сделало все, чтобы его не было. Ведь если такая комиссия появится как независимый, но государственный орган, наподобие Центризбиркома, то министерство оказывается простым исполнителем. А тогда уходят все рычаги! И появилось предложение вообще ликвидировать эту статью, чтобы навсегда похоронить саму идею создания комиссии. Уши Кремля не обнаруживаются, но уши министерства видны...
Один из проектов, на мой взгляд, достоин того, чтобы пресса уделила ему особое внимание. Он называется “О порядке присвоения наименований СМИ”. По закону кто учреждает газету, тот и присваивает название. Для чего нужен такой закон? Для того чтобы в нем написать, что министерство имеет право проводить проверки везде и всюду. Предлог — использование наименований.
— Какой ваш прогноз по поводу будущего телевидения в России, хотя бы на ближайшие 3—4 года?
— Идеальным мне представляется вариант, когда будет введена плата за пользование ТВ. И тогда государственное телевидение превратится именно в общественное — оно будет напрямую финансироваться нами, зрителями. Плата должна быть небольшая. И эти деньги распределятся между государственными каналами. Но одновременно с этим государство должно запретить на них рекламу. Десять рублей ни для кого не составят проблемы. А если пересчитать на количество зрителей, то окажется, что это большие суммы. И тогда мы, зрители, сможем назначать наблюдательные советы на телевидении. Потому что то, что происходит сегодня в Чехии, может произойти и у нас. Причем гораздо быстрее.
— Но до идеала, увы, пока далеко... Как, например, будет, по-вашему, развиваться ситуация с НТВ? Может оно превратиться из частного канала в государственный?
— НТВ должно принадлежать его собственникам, акционерам. Акционер может свои акции продать, заложить и т.д. Здесь есть только одна деталь. Когда создавался Закон о СМИ, то была совершенно иная правовая обстановка. Сейчас уже другая Конституция, другие кодексы. Как соединить в статусе НТВ новые правила и Закон о СМИ? Сейчас они соединяются очень трудно. И по этой причине в числе прочих нужен новый закон...
Если какому-то безумцу придет в голову национализировать НТВ, то мы вместо независимого телевидения получим еще один госканал зависимого телевидения. Можно это сделать? В принципе, можно все: опустить железный занавес, ввести диктатуру, национализировать НТВ, ввести лицензирование газет и журналов, как в свое время предлагалось Министерством печати. Но нужно понимать, что на этой лестнице есть и другие ступеньки. Есть логика, и она требует, чтобы все совпадало. Не может быть свободы печати и репрессий. Это несовместимо.
Или у нас открытое общество, и тогда мы постепенно уравниваемся в уровне своего развития и благосостояния с другими странами — сначала с Чехией, потом с Францией, потом со Швецией... Или мы идем в другую сторону и уравниваемся с беднейшими странами мира. Нельзя идти в две стороны одновременно. Прогресс цивилизации идет наступательно, в одном направлении. И я боюсь, что если мы пойдем в другую сторону, то мы не встретимся со всеми остальными...
СМИ должны принадлежать обществу, читателю, зрителю, слушателю.
