Что делают стаи воронья, когда их птенцы пищат и грызутся между собой от голода? Летят искать бездыханную добычу, не так ли?.. Иногда диким вороньем, кормящимся в царстве мертвых, становятся люди. Для одних мародерство на кладбищах — последняя возможность не умереть с голоду, для других — запах легкой добычи, хороший способ наживы.
Со столичных усыпальниц тащат все: простенькие железные оградки и цветочные клумбы, свежие венки и чугунные надгробия, изделия из цветных металлов и всевозможную снедь. Количество похищенных надгробий на кладбищах Москвы за три последних года исчисляется тысячами. Остальное просто не поддается никакому учету.
“Тихо, как на кладбище” — это не про Москву...
Сколько стоит бессмертие?
Хованское кладбище — самое большое в Москве. Территория 220 гектаров. Рядом — свалка “Саларьево”, пристанище бомжей. Каждое утро они приходят к могилам, как на работу.
— Вам памятник не поставить, может, оградку, или цветник разбить? — с ходу предложил мужик у входа на кладбище. — Ты не сомневайся, как новые будут. Недорого сговоримся. Меня Колян зовут.
Насчет металлической ограды мы с Коляном легко сговорились на трехстах рублях (официальная цена — 810). За железобетонный цветник он запросил полторы сотни (официально — 350 рублей). Встретиться решили на следующий день...
— А кабель они вам не предлагали? — поинтересовался директор кладбища, когда я рассказал ему об этой “сделке”. — Недавно два кабеля умыкнули. А на следующее утро телефон отключился, — продолжает его “хозяин”. — Оказывается, в телефонной шахте товарищи из Таджикистана поселились. И сдали провода в ближайший приемный пункт...
Действительно. По странному стечению обстоятельств такие пункты приема почти вплотную примыкают к Кунцевскому, Кузьминскому, Митинскому кладбищам, аж по две таких точки — возле Покровского, Рогожского и Ваганьковского. Всего же вокруг столичных усыпальниц официальных скупок краденого — больше двадцати.
— Два года назад мы установили больше двух тысяч алюминиевых оград собственного производства, — рассказывает директор. — И хлебнули горя. Года не прошло — четверти оград как не бывало. Гарантия на них не закончилась, убытки колоссальные.
— Нас много раз грозились закрыть, — сказал мне приемщик из прикладбищенской точки. — Но ты ж понимаешь, здесь крутятся такие деньги, которые делают нас бессмертными...
Капуста лучше всего растет на кладбище
Мы с Коляном шли по узкой тропинке. По обе стороны от нас — холмы с грудами мусора. Вдруг я услышал детский голос. За кучей отбросов — крошечная покосившаяся хибарка. В наваленной у входа груде тряпок — девочка лет восьми.
— Дядя, у тебя хлебушек есть?
— С собой — нет.
— Тогда завтра что-нибудь принеси...
— Она теперь вас ждать будет, — из хибары послышался женский голос.
— И так — каждый день: жена с дочкой смотрят голодными глазами, — говорит Колян, показывая на лежащий рядом с хибарой могильный “заказ”. — Вот я и рассудил: не воровство это — ради семьи стараюсь! Мертвым же все равно. Да и родственникам их, видать, тоже: сколько могил поросло бурьяном!.. С одной такой прошлой ночью мы с другом надгробие сняли. Осталось вывезти и клиента найти.
По наводке Коляна мы с директором решили пройти по Хованскому кладбищу. “Хозяин” приглядывается к одной из могил:
— Черт, опять памятник увели... Хотя нет, подожди, — вздыхает он с облегчением, подойдя поближе. — Вот он, под снегом. И ограда тоже здесь.
Похоже, Колян не шутил: рядом, присыпанные снегом, стояли сани с парой крепких веревок.
— Видно, всю ночь памятник снимали, а днем везти не рискнули. Но ничего: теперь мы на этих санях отвезем его в наш цех, сообщим хозяевам могилы, составим акт, а потом восстановим за свой счет...
За прошлый год только на восстановление поваленных надгробий, которые не успели утащить, ГУП “Ритуал”, ведающее кладбищами Москвы, потратило около 2 миллионов рублей.
Впрочем, целые надгробия интересуют лишь воров, работающих целенаправленно — на заказ. Но таких немного. Большинству мародеров нужна их “начинка” из цветных металлов. Как это делается? Один разбивает надгробие кувалдой, другой идет следом и складывает обломки металла в сумку, а потом, через лаз в заборе, — на пункт приема вторсырья. Если милиция остановит, всегда есть отговорка: валялось ничейное на дороге, я подобрал. Как говорят опера, для следствия — безнадега.
— Кроме памятников наша хроническая болезнь — цветочное мародерство, — говорит сторож. Светлана Лысенко, похоронившая в октябре мужа, рассказала нам такую историю:
— После похорон могила утопала в венках и живых цветах. Когда же мы с дочерью приехали на девять дней, все было перевернуто, венки разграблены, ленты оторваны, корзинки стояли без цветов...
Ритуальная еда — “епархия” бомжей и цыган. Последние появляются, как правило, во время крупных религиозных праздников. Проносятся табором по кладбищу, обвешанные мешками, — собирают с могил яйца и прочую снедь, сливают в бидоны водку...
Помимо пищевого и цветочного мародерства есть еще и цветочное надувательство.
— Я посеяла на могилке семена цветов, которые купила у кладбища на цветочном лотке, — говорит другая посетительница кладбища. — А когда осенью могилку навестила, вместо цветов увидела... кочаны капусты. Единственное утешение — их хоть никто не трогает.
Даже чекисты бессильны перед мародерами
Перефразируя русского классика, все 68 московских усыпальниц в своих несчастьях похожи друг на друга, но каждая — все-таки по-своему. Уже несколько лет вандалы не дают покоя известному хоккеисту Боброву, похороненному на Кунцевском кладбище. То у памятника на его могиле бронзовую клюшку вырежут, то бронзовую шайбу оттяпают...
В бессилии перед мародерами даже у чекистов прижилась такая традиция: каждый год на свой праздник на Веденском кладбище они торжественно водружают на грудь памятника похороненному здесь коллеге новую бронзовую звезду взамен украденной.
Ваганьковское кладбище хоть и считается престижным и имеет статус мемориального, “прославилось” “подвигами” мародеров всех мастей.
— Ворье совсем обнаглело! — причитает сторож с Ваганькова, когда мы подходим к разграбленной могиле вместе с ее хозяином, пожилым мужчиной.
— Попались бы мне — убил бы на месте, — дедушка дрожит от негодования. — Пенсия небольшая, на последние деньги венок на могилку жене купил...
Если пенсионеры совсем беззащитны, то новые русские еще как-то могут себя защитить.
— За богатыми могилками мы и ухаживаем, и присматриваем, — говорит сторож. — Вот на днях попросили могилку к 40 дням прибрать. Заплатить хорошо обещали. Я с моей зарплатой в 700 рублей, конечно, согласился. Цветы аккуратно разложил, венки... Родственники должны были часа через два подойти. Я отошел в сторонку и слежу — как бы чего не случилось. Вдруг вижу: пробирается к могиле, озираясь, солидная на вид дама в кожанке. Нагнулась — и ну цветы собирать. Я заорал — она деру... Так могилу и караулил, пока родственники не появились. Но ночью цветы все-таки увели. Я их на следующее утро у метро приметил: я стебельки еще тонко подрезал, чтоб не украли. Но мальчонка все равно торговал. “Мне их тетя дала — вот и торгую”, — объяснил он. А когда я его милицией стал пугать, рассмеялся: “Это, дядя, без толку — мы ж милиции платим...”
ГУП “Ритуал” организовало на всех крупных кладбищах круглосуточное дежурство: два сторожа посменно охраняют въезд и здание конторы. Но...
— В моей работе что главное? Чтобы ворота не увели, — говорит сторож. — А что до кладбища — там власть тьмы: ночью бродить — себе дороже...
Это точно . Так, на Митинском кладбище в 1998—1999 годах повреждено и разрушено только на мусульманском участке более 120 надмогильных сооружений. Виновники погромов не найдены. В июле 1999 года на Рублевском кладбище повреждено 80 памятников. Тоже никого не нашли. В апреле 2000 года на Алтуфьевском кладбище разбито 50 надмогильных сооружений. Погромщиков до сих пор ищут. На Востряковском кладбище в 1998 году за одну ночь было повреждено 155 могил. Местный бомж рассказал милиции, что видел вандалов в форме РНЕ. Но вскоре свидетель бесследно пропал, а вместе с ним пропал и интерес следствия к делу.
Кусачие собаки — лучшее средство от вандалов?
После погрома на Востряковском кладбище в 1998 году здесь установили два поста милиции. Спустя полтора месяца их сняли, но милиция частенько наведывалась на кладбище, интересовалась у сторожей насчет спиленных могильных оград и поваленных памятников. Время от времени устраивала засады со специально надрессированными собаками. После того как злые псы чуть не разорвали на куски двух воров прямо на месте преступления, на кладбище стало спокойнее. Случаев воровства стало в три раза меньше.
Местные власти хотели было организовать постоянный мобильный пост милиции на кладбище, который бы круглосуточно патрулировал территорию. Но сил у милиции не хватает.
Как же все-таки победить кладбищенских мародеров? По мнению замначальника ГУВД Москвы генерала Карнаухова, вся ответственность за безопасность кладбищ должна лежать на “Ритуале”. Для помощи в охране кладбищ генерал посоветовал его руководству привлечь либо вневедомственную охрану на коммерческой основе, либо частные охранные структуры.
— ЧОПы у нас охраняют все три крематория, — говорит гендиректор ГУП “Ритуал” Анатолий Прохоров. — Но ежегодный доход одного крематория — 30 миллионов рублей — не сравнить с доходом кладбищ. А ЧОП потребует только за один пост на кладбище не меньше полумиллиона рублей в год. Это примерно годовой доход таких кладбищ, как Леоновское, Алексеевское, Пятницкое...
А вот на Троекуровском ЧОП работает уже несколько месяцев. Как здесь говорят, “в качестве эксперимента”. Но эксперимент не оправдался: кладбище по воровству и вандализму по-прежнему считается одним из самых беспокойных.
Гендиректор “Ритуала” уверен: кладбища должны охранять не ЧОПы, а милиция. Точнее — вневедомственная охрана. И его слова подтверждаются фактами. Совместные усилия кладбищенских сторожей и милиции за последний год дали неплохие результаты. Статистика вандализма такова. За период с 1997 по 2000 год на московских кладбищах зафиксировано больше 2000 случаев вандализма и хищений. Из них только 215 случаев повреждения могил произошло в прошедшем году. По фактам преступлений на кладбищах заведено несколько уголовных дел. Задержаны подозреваемые. Ведется следствие. Но пока городские власти и милиция окончательно не могут договориться, москвичам остается уповать лишь на Божью кару, которая рано или поздно настигнет мародеров.
Через несколько дней я решил навестить семью Коляна и выполнить просьбу девочки. Но не нашел ни лачуги, ни самого Коляна, ни его семьи. Может, спутал дорогу? Нет, вряд ли...
Позже его друзья по несчастью рассказали, что грейдер во время рекультивации свалки по неосторожности завалил прикорнувшего Коляна мусором вместе с могильной оградой и цветником, которые он так и не успел продать.
