Черный кот веселой девочки

Она вязла премию на легендарном для всех советскиих певиц Международнлом фестивале в Сопоте, когда Алла Пугачева только заканчивала среднюю школу. Под ее песни "Пусть всегда будет Солнце", "Черный кот", "Топ-топ, топает малыш" выросло целое поколение советских людей - поколение 60-х. В то время, когда страна была отгроржена от остального мира "железным занавесом", ей апплодировали в Финляндии и Швеции, Италии и Германии, Чехословакии, Польше, Болгарии,Камбодже и Лаосе. Международная слава оборвалась внезапно: она стала невыездной. "Почему? Такое было время." - говорит Тамара Григроьевна Миагсарова - женщина-легенда, которой сегодня исполняется 70 лет. Хотя выглядит она - видит Бог - едва на 50... —Так какое было оно — то время? — Счастливое: я ведь была молодая... — Счастливое? Это когда вас не выпускали на гастроли, не платили гонорары за записи и концерты, запрещали песни?.. Ну чем помешал властям “Черный кот”?!

— “Черный кот” пострадал как “песня дурного вкуса”. Но я все равно ее исполняла, что называется, “без объявления”. Потом в газетах писали, что Миансарова поет запрещенную песню... Я, между прочим, привезла первый твист в Россию. “Руды-Рыдз” начиналась со слова “твист”, и его тут же вырезали... С гонорарами тогда была ситуация следующая. Мы получали деньги не от сборов — были ставки. У меня была высшая категория — вторая шкала, по которой я получала 49 рублей 50 копеек. Мы не получали гонорары ни за пластинки, ни за записи. За студийную запись одной песни платили 15 рублей. А это же адский труд!

— А правда, что песня “Черный кот” была записана за час?

— Я тогда жила на Садово-Кудринской, рядом с Домом звукозаписи. Мне позвонил Юрий Саульский и говорит: “Приходи, послушай кое-что”. У него уже была записана оркестровая фонограмма. Я репетировала полчаса, а потом записала песню. Ее любят до сих пор. Недавно с помощью сына — а он у меня музыкант, занимается аранжировками, — я с большим удовольствием сделала ремикс “Черного кота”.

— Вы стали первой советской певицей, победившей на фестивале в Сопоте в 1963 году. Песня “Пусть всегда будет солнце” стала известна всему миру. Кто выбрал ее для конкурса?

— “Пусть всегда будет солнце” для меня купил у авторов ЦК ВЛКСМ. С этой песней я ездила в 62-м году на Фестиваль молодежи и студентов в Хельсинки. А потом спела ее в Сопоте. Когда я исполняла припев, имитируя голос маленького ребенка, шеститысячный зал встал. Ведь война закончилась не так уж и давно, люди помнили все ее ужасы... В зале было много поляков — они плакали: Польша ведь очень пострадала от фашистов. А мне это было так близко!

— Вы ведь тоже пережили оккупацию...

— Мы с мамой тогда жили в Минске, куда ее еще до войны пригласили на работу в оперный театр. Оккупацию не забуду никогда. На моих глазах расстреливали военнопленных и тех, кто осмеливался бросить им кусочек хлеба. По всему Минску стояли виселицы. Был страшный голод, болезни. Я заболела туберкулезом.

— На международный фестиваль в 1966 году вы поехали с Кобзоном?

— Да, от каждой страны участвовали мужчина и женщина. Моей главной соперницей была Лили Иванова — очень популярная болгарская певица. Несмотря на это, мы остались с ней добрыми друзьями... После Сопота началась моя настоящая слава. “Солнце” попросили записать на одиннадцати языках, в том числе на китайском и вьетнамском. После фестиваля меня встречали в аэропорту Кобзон и Герман Титов. Мы потом всю ночь сидели у меня дома, отмечали победу, разговаривали... Кстати, я — единственная советская певица, которая сидела в жюри Сопотского фестиваля в 88-м году. Это был 25-летний юбилей конкурса, и поляки во что бы то ни стало хотели заполучить меня к себе.

— Вас приглашали выступать перед руководителями партии и правительства?

— В 1962-м Никита Хрущев пригласил меня вместе с другими артистами 31 декабря в Кремль встречать Новый год — я тогда спела две песни. Выступала на правительственных дачах. Однажды после встречи в ЦДРИ с этого правительственного мероприятия меня провожал Юрий Гагарин. Простой был парень, веселый, смеялся открыто, искренне. Ну да, немного ухаживал. Через три месяца он погиб... Я тогда попросила у него автограф на водительских правах (я, кстати, очень неплохо водила автомобиль) — он расписался. И представьте себе: несколько лет спустя в Кисловодске у меня украли сумку, где были эти самые права!

— Значит, в правительстве вас любили — и все равно сделали невыездной?..

— Если бы любили, наверное, не было бы этого запрета... Хотя Фурцева относилась ко мне замечательно. Когда я поехала в Сопот и взяла там первую премию, я получила от нее телеграмму: “Гордимся Вами!”. Когда вручали дипломы за “Солнце” авторам и мне, она подошла ко мне и сказала: “Вот главная виновница нашего торжества”. А что касается этого запрета... Видимо, кому-то я наступила на больную мозоль. До 70-го года я объездила очень много стран и во многих была первой российской исполнительницей. Когда поляков спрашивали: “Кого из советских женщин вы знаете?” — они говорили: “Пани Миансарову и пани Терешкову”. А в 79-м году польский журнал “Панорама” проводил опрос среди читателей разных стран под названием “25 лет с музыкой и песней”. Так вот, моя фамилия стояла в первой десятке вместе с “Битлз”, “Роллинг Стоунз” и “АББА”. Несмотря на эти успехи, меня запретили — разрешили выезжать только в 94-м году...

— В зените своей славы вы вдруг все бросаете и переходите работать в Донецкую филармонию...

— После конкурса “Дружба” мне подали документы на звание заслуженной артистки РФ. Прошел год. Я решила выяснить, что и как. Прихожу в министерство, а мне говорят: “Ваших документов нигде нет”. Я стала проверять по другим инстанциям и выяснила, что 17 марта 1966 года вышли бумаги — и больше никуда не пришли... Скорее всего, просто кто-то очень не хотел, чтобы эти документы дошли по назначению. Я кинулась к новому директору Росконцерта — Зельману. Он сказал, что ничего “на меня” не посылал... Тут я поняла, что за меня некому постоять и нужно уходить. У меня как раз были гастроли в Донецке — там устроили прием, на котором присутствовали секретарь Донецкого обкома и директор местной филармонии. Они и предложили мне работать у них. Я подала заявление об уходе из Москонцерта.

Впервые популярная певица сама уходила из Москонцерта. Может быть, я поступила опрометчиво: не сделай я этого, то не исчезла бы на столько лет с экранов. Но мне в голову не приходило, что меня так просто отпустят. Я была уверена, что меня вызовут, спросят: “Почему ты уходишь?”. Меня никто не спросил...

В Донбассе мне дали временную квартиру. В 72-м году присвоили звание заслуженной артистки Украины. А в 96-м году, минуя звание заслуженной, указом Ельцина мне было присвоено звание народной артистки России.

— Как вы вернулись в Москву?

— Когда моей дочери уже пора было идти в школу (когда малышка родилась, я возила ее с собой, а потом до восьми лет девочка жила с бабушкой).

— Вам предлагали уехать за рубеж и работать там?

— Были разговоры, но как я могла покинуть Россию? Да и зачем? Меня очень любили на родине, популярность была сумасшедшая. Хотя, конечно, я не могла не видеть, как живут люди там и как — здесь...

— Вам предлагали сниматься в кино?

— В 60-м году предлагали сценарий, но он к моей профессии никакого отношения не имел, и я отказалась. Больше меня не приглашали. Если бы было что-то действительно стоящее, я бы согласилась.

* * *

— Тамара Григорьевна, вы, такая миниатюрная, никогда не стеснялись маленького роста?

— Нет, наоборот, ко мне все очень трепетно относились, а в консерватории называли Мышкой. В 70-х я носила платформы, потому что это было модно. Недавно снова купила себе ботинки на небольшой платформе: очень удобно, ноги не промокают и не мерзнут.

— Вы никогда не скрывали свой возраст?

— Женщине столько лет, на сколько она выглядит. Я никогда не чувствовала дискомфорта от того, что кто-то знает, сколько мне лет.

— Вашей манере одеваться, краситься, стричься многие подражали. Вы сами меняли свою внешность или кто-то вас направлял?

— В наше время имиджмейкеров не было. Временами я меняла прически и цвет волос и даже носила парики на сцене. Один из них украли из гримерки поклонники...

— Известной и красивой женщине часто дарили подарки?

— Моя комната была заполнена сувенирами и цветами. В 64-м году из Польши мне прислали ящик духов, названных в честь меня: “Тамара”.

— Вы уже более 40 лет на эстраде. А помните свой первый выход?

— Мне тогда было четыре года. Моя мама пела на Олимпиаде художественной самодеятельности — раньше так назывались конкурсы. Я подошла к жюри и сказала: “Я тоже хочу выступать”. Меня спрашивают: “А ты не испугаешься?” — “Нет”. — “Ну ладно”. Так я и вышла. Танцевала, пела, читала стихи... А потом вышла заметка в местной газете: “Мати i дочка”. Это была моя первая рецензия. Кстати, через много лет аналогичная история произошла уже со мной и с моей маленькой дочерью, которая вышла на концерте во время исполнения песни “Топает малыш”. Все решили, что это срежиссированный номер...

А в качестве профессиональной артистки я впервые выступала в 57-м году на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады с номером “Веселая девчонка”. Я сама себе аккомпанировала, пела в разных тональностях, била чечетку... Выиграла третью премию. Так началась моя карьера на эстраде.

* * *

— Вы несколько раз были замужем — это потому что влюбчивая или просто не везло?

— Я прожила долгую жизнь — всякое было. Первый мой муж, Эдик Миансаров, чью фамилию я всю жизнь ношу, — из семьи русских армян. Миансарова — армянская фамилия. Моя девичья фамилия — Ремнева... С Эдиком мы вместе учились в школе, вместе заканчивали музыкальную десятилетку в Минске. Он был очень талантливым пианистом. У нас был трогательный роман — все называли нас Ромео и Джульеттой. Поженились мы на втором курсе Московской консерватории. От него у меня родился сын — Андрюша.

Второй муж — Гарин, композитор, мы с ним прожили очень мало. Он был талантливым человеком.

Третий муж — Хлебников. От него у меня дочь Катя. Мы работали вместе, прожили девять лет. Потом он стал директором чешского луна-парка, занялся бизнесом, и наши дороги разошлись. Людям сложно жить вместе, если их не объединяет общее дело.

С моим нынешним мужем Марком мы живем уже двадцать лет. Он талантливый скрипач и очень помогал мне всю жизнь — руководил моим ансамблем. Маркуша — самый дорогой мой мужчина, которого я ждала всю жизнь...

— Вы — женщина, которую надо долго добиваться, или бросаетесь сразу в омут с головой?

— У меня и времени-то не было на романы. Я родила дочь и через 4 месяца вылетела с ней в Омск. Приходилось в номерах стирать пеленки, потом — ползунки, сушить на батарее... На гастроли я ездила с маленькой кроваткой. Мне помогала костюмерша Люся — она проработала со мной 13 лет. Сейчас она работает с Пугачевой. Именно Люся помогала мне поднять мою Катю и даже стала ее крестной мамой. А крестным отцом был Кирилл Столяров.

* * *

— Ваши коллеги, с которыми вы начинали, успешно выступают, снимают клипы, записывают диски. Вы же появляетесь очень редко...

— На клипы у меня просто нет денег, но это не значит, что я не пою. Я очень много гастролировала. В 1994 году давала концерты в Америке. В 96-м вышел мой компакт с перепетыми мной хитами 60-х. Мне помогал его записать сын. Он делает аранжировки многим нашим молодым исполнителям. Последний диск-гигант я выпустила десять лет назад. Меня приглашают на сборные концерты, членом жюри на разные фестивали. Недавно я снялась в новогоднем “Огоньке”.

— Алика Смехова и Юлиан — ваши ученики. Вы с ними общаетесь?

— Да, они меня приглашают на свои концерты. Я довольна ими. Юлиан — талантливый певец. И не только он: многие мои ученики уже работают на большой профессиональной сцене.

— Вы преподаете вокал начинающим певцам. Вам нравится то, что происходит сейчас на нашей эстраде?

— Конечно, нет. Уровень музыки, текстов и тем оставляет желать лучшего...

— У вас бесчисленное множество различных наград и титулов: шесть международных премий, орден “Знак Почета”, орден дипломата Камбоджи, “Знак шахтерской славы” III степени, лаосский орден Трех Слонов...

— Да, есть такие. Орден дипломата мне вручал король Камбоджи. А почетным шахтером я стала, когда работала в Донецке. Я еще и почетный член бригады шахты “Краснолиманская”. Сейчас Землячество донбассовцев устраивает мне юбилейный концерт в культурном центре Украины...

— Чем вы занимаетесь сейчас?

— С 88-го года я преподавала в ГИТИСе. Сейчас меня пригласили работать в Культурный центр на Полянке — педагогом по вокалу.

— А ваши дети?

— Андрюша делает программы многим нашим звездам. Катя занималась в эстрадной студии, у нее хороший голос, но эстрада ее не прельщает. Ей больше нравится моделирование: она хорошо рисует, сейчас хочет освоить профессию стилиста.

— Что вы хотите в подарок на юбилей?

— Если вы придете на мои концерты, это и будет подарком для меня...

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру