К своему 45-летию “Современник” выпустил “Голого короля”, но не Андерсена и Шварца, а Леонида Филатова. Михаил Ефремов, призванный на Чистые пруды, рискнул повторить успех отца 40-летней давности: как известно, “Голый король” Олега Ефремова стал сенсацией в театральной и общественной жизни Москвы.
“Голый король” в сезоне 2001 года явился в навороченном дискотечном прикиде при полном арсенале машинерии. Музыка Шнитке скоренько перешла в забой группы “Нож для фрау Мюллер”, сопровождавший известную историю — принцесса полюбила свинопаса, а свинопас с дружком раздели короля, за которого прочили принцессу.
— А король-то голый, — прокричал младенец, как и задумано в первоисточнике.
У Филатова голым оказался народ, который в борьбе за выживание приспособится к любому представителю власти — хоть голому, хоть одетому с головы до пят. Правда, сценическая толпа не разоблачилась, а лишь прикрыла срам колпаками, подобными тем, что ставят дорожные рабочие. Видимо, подвижность массового политсознания и всеобщая прогнутость занимают автора больше всего в действительности, которую он местами остроумно перепел языком новых русских и дегенеративной части продвинутой молодежи.
Несмотря на яркость декораций и костюмов Александра Митты, королевская попса плохо смонтировалась с филатовским текстом. Как и не срослась с ним игра актеров за исключением Василия Мищенко (первый министр) и Александра Олешко (министр нежных чувств). Король (Дмитрий Жамойда) заставил с особой ностальгией вспомнить короля 40-летней давности — Евгения Евстигнеева. А тех, кто не видел лучшего артиста “Современника” даже на видеопленке, заставил пожимать плечами — а был ли король, как мальчик у Горького? И зачем режиссер по-садистски заставил голого бедолагу мерзнуть минут 15 на авансцене?
