Северное сияние подо льдом

Ходит легенда, что в морях существуют предательски зловещие пространства, подобные космическим черным дырам. Когда человек погружается в манящую стихию, зияющая под ним многокилометровая бездна начинает издавать парализующий волю гул и затягивает ошарашенного пловца все глубже и глубже. Так в свое время не в меру голосистые Сирены своим сладким пением сажали на рифы античных бизнесменов.

Впрочем, нынешних любителей подводного плавания — дайверов — не пугают никакие дыры. С каждым годом число желающих погрузиться в леденящую кровь пучину множится с невероятной скоростью.

Одни стремятся пощупать за жабры отвратительную мурену, другие мечтают отыскать на дне морском симпатичный сундучок от Джона Сильвера, третьим просто не хватает острых ощущений. Но есть и четвертые, которые опускаются под воду, чтобы отдохнуть от земли. К ним относится Сергей Куриков, старший инструктор клуба “Акванавт”, водолаз с семнадцатилетним стажем, погружавшийся практически во все моря и океаны мира, включая Северный Ледовитый океан.

— Сергей Сергеевич, получается, вы плавали подо льдом?

— На самом полюсе я не нырял. Не люблю это место. Там погиб мой друг. И вообще я не люблю плавать подо льдом и в подводных пещерах — видеть свод над головой. Хотя в подледном плавании есть свой определенный интерес. Летом в подмосковной воде видимость метра два—три. А подо льдом все восемь—десять. И еще один момент. Когда плывешь подо льдом, воздух поднимается кверху и как бы растекается там. Если осветить образовавшийся плоский блин фонарем, он начинает переливаться ультрафиолетом — очень красиво. Такое северное сияние. И раков хорошо собирать, как картошку, — они же спят, не шевелятся.

Всего курсов дайвинга более тридцати. Хочешь водить подводную торпеду — пожалуйста. Хочешь фотографировать нечеловеческой красоты кораллы — нет проблем. Обычному дайвингу для отдыха (recreation-дайвинг) научиться может практически каждый.

— Какой же самый опасный курс дайвинга?

— Глубоководный. Одно дело, когда погружаешься в барокамере, выходишь за борт, и за тобой тащится здоровенный пучок шлангов. И то несчастные случаи бывают. Другой вопрос, когда опускаешься один. Все висит на тебе: шесть-восемь баллонов с газовыми смесями. И если что-то идет не так — хоть чуть-чуть, — последствия оказываются самыми тяжелыми.

— А максимальная глубина для одиночного погружения?

Я лично погружался на глубину 350 метров, используя гелиокислородный комплекс. На специальном судне смонтировано сложнейшее оборудование, вокруг которого крутятся тридцать человек. И ты прекрасно знаешь, что если кто-то из них что-то повернет не так, то тебе придет стопроцентная хана. Что же касается обычного recreation-дайвинга, то он реально безопасен, прост и легок. На сегодняшний день он находится на 23-м месте по количеству несчастных случаев на десять тысяч занимающихся. Сразу после боулинга.

Золотое правило водолазов: профессиональный водолаз должен быть здоровый (чтобы выдержать стокилограммовую амуницию), толстый (чтобы не замерзнуть в пучине), заторможенный (в смысле с железными нервами, дабы не упасть в обморок от внезапно обнаруженного полусгнившего черепа), вечно пьяный (выдаваемый для протирки оборудования спирт используется по прямому назначению), бесконечно преданный (без комментариев) и лысый (проплешина образуется на затылке от постоянного нажима на специальную педальку для подачи воздуха).

— Насколько мне известно, вы не раз погружались на затонувшие корабли.

— Этот вид дайвинга называется wreck-дайвинг. Например, для исследования хорошо подходит затонувшее шестнадцать лет назад в Красном море судно Salem Express. Паром внутри очень широкий, поэтому плавать в нем довольно удобно. В сильную волну он налетел на риф, распорол бок и за пятнадцать минут ушел ко дну, где и покоится сейчас на глубине 36 метров. Вместе с судном утонули 510 человек. Самое интересное, что там не возникает никаких психологических проблем. Конечно, кругом разбросана одежда, коляски детские валяются. Но тем не менее.

— А трупы?

— Да что вы, это все слухи. Мягкие ткани растворяются за месяц, а еще через месяц исчезает скелет. А вот когда плаваешь по тому же “Адмиралу Нахимову”, обстановка совершенно иная. Возникает ощущение, что ты находишься под прицелом и через секунду в затылок влетит пуля. Получается, арабы на тот свет идут легко, а наши — не очень... Биополе на “Нахимове” крайне плохое, тяжелое. Я плавал там еще в советские времена, и на моих глазах многие водолазы сходили с ума. Ведь туда кинули молодых пацанов из севастопольской водолазной школы. Танцзал внутри судна перекосило, дверь оказалась недоступна, и никто не сумел выбраться. Когда ребята в первый раз заплыли, а под потолком висели четыреста трупов, представьте, что они испытали...

— Ну а сокровища под водой не пробовали искать?

— Искать клады — труд невероятно тяжелый, дорогостоящий и высокопрофессиональный. К тому же вывоз ценностей, включая кораллы, как правило, строжайше регламентируется местными законами. Штраф варьируется от нескольких тысяч долларов до тюрьмы. А потом, когда коралл извлекаешь из пучины, он выглядит просто замечательно. Но ведь он живой. И через некоторое время начинает пахнуть так, что лучшего рвотного средства просто не сыскать. Те, что продают в магазинах, проходят серьезную предварительную обработку.

— Сергей Сергеевич, вы наверняка общались на своем веку с хищными акулами. Как вам удалось не попасть к ним на обед?

— С акулами, конечно же, сталкивался. Например, с рыбой-молотом. Ее особенность в том, что, пользуясь своей Т-образной головой, она моментально разворачивается для нападения. Однажды я с удивлением увидел, как она копала головой дно, словно лопатой. Наверное, хотела кем-нибудь поживиться. На самом же деле большинство фильмов и книг о жестокости акул беззастенчиво врут. За последние семь лет из нескольких миллионов дайверов не был сожран ни один. Существует банальное правило дорожного движения: не езди на красный свет, и все будет в порядке. С акулами то же самое: нужно выполнять ряд простых условий, и они тебя не тронут. Например, не плавать с кровоточащей раной. У акулы ведь мозгов почти нет — одни инстинкты. Своего рода капкан, заключенный в мышцы. Как только хищница чувствует кровь, у нее срабатывает пищевой инстинкт, и она жрет все подряд. К тому же надо знать места, где акулы действительно очень агрессивны, и обходить их стороной.

Дайверы шутят: Плывут две акулы. Одна другой говорит: “Слушай, вон дайверы резвятся, мордастые, аппетитные. Давай закусим?” Другая ей отвечает: “Да я вчера одного попробовала — такая гадость! До сих пор отрыжка резиной”. Первая: “Дура, его же чистить надо”.

— А как насчет прочей смертоносной живности?

— Печально знаменитая мурена — довольно подслеповатое создание. К тому же она, как и все остальные, подчиняется четкому морскому закону: “Тот, кто больше, тот и прав”. Поэтому, когда мурена чувствует, что рядом проплывает нечто здоровое, а раз здоровое, то явно с зубами, она понимает, что лучше его не трогать. Конечно, если ты лезешь к ней в нору и пытаешься дергать ее за хвост, то уж извини. Из медуз наиболее опасная — португальский кораблик. Но его хорошо видно с поверхности. Он маленький, как туфля, фиолетовый — очень красивый. Но ожог оставляет, тем не менее, весьма серьезный. Такое ощущение, что ударили плетью, да еще и провели, как следует рассекая кожу. Но поскольку мы плаваем в костюме, то это не проблема.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру