ШЕКСПИР С ГРУЗИНСКИМ АКЦЕНТОМ

  Одним из главных “зарубежных” гостей олимпиады стал грузинский Драматический театр имени Шота Руставели. Из Тбилиси в Москву прибыл новый спектакль Роберта Стуруа “Как вам угодно, или Двенадцатая ночь Рождества”, из названия которого сразу стало ясно, что дело одним Шекспиром не обойдется.

     Намек о наличии кого-то еще, кроме английского классика, прозвучал до начала действа. Перед кулисами, словно на волнах, раскачивалась смахивающая на парус белая ткань, возле которой стоял агнец с красным воздушным шариком. Едва раскрылся занавес, как откуда-то сверху на качелях спустился архангел Гавриил в лавровом венке, босиком и со скрипкой в руках. Недоумение зрителя рассеялось через несколько секунд, когда сменивший одежды архангел превратился в герцога Орсино, во владениях которого разыгрывается спектакль по евангельским мотивам. Кстати, тема Рождества идет параллельно комедии: между страданиями влюбленных Оливии и Орсино происходит непорочное зачатие и рождение Иисуса.

     В отличие от зарубежных собратьев по театру Стуруа не пытался убедить публику потрясающим светом и абстрактно-образным действом. Режиссер взял другим: игрой актеров, которые придали шекспировскому творению новое звучание. Труппе удалось привнести и в без того негрустную пьесу новые акценты, от которых зал заходился гомерическим хохотом. Особенно это удавалось влюбленному Мальволио, с лица которого не сходила придурковатая улыбка от ошибочного сознания, что он любим госпожой. Публика смеялась в два захода: сначала грузинская часть зала, потом все остальные, слушающие синхронный перевод из наушников.

     По воле художника Георгия Алекси-Месхишвили в сцене МХАТа им. Горького были проделаны люки, откуда неожиданно возникали актеры и декорации, а также выстроена оркестровая яма, которую артисты использовали вместо кулис. Однако все эти технические изыски — ничто по сравнению с декорацией, изображающей лошадь. Бархатная лошадка с огромными глазами, весело вышагивающая при помощи четырех человеческих ног, вызывала в зале особый восторг.

     В финале спектакля, когда близнецы наконец находят друг друга и вместе с Оливией и герцогом Орсино идут под венец, под всеобщее веселье неожиданно появляется Иисус, несущий крест на Голгофу. Зачем режиссеру понадобилось заканчивать комедию трагедией, не понятно, но последняя сцена “Двенадцатой ночи” получилась очень эффектной: среди подсвеченных клубов дыма, как на картинах старых мастеров эпохи Возрождения, силуэт Христа. Смех стихает...

    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру