—Это квартира моего жениха Дениса, он тут хочет ремонт сделать, — сразу же по-хозяйски принялась объяснять мне Юля. — Ему, знаешь, нравится все такое модерновое — с острыми углами...
Вообще-то я думал, что олимпийские чемпионки могут позволить себе после завершения карьеры какой-нибудь помпезный особняк. Но лучшая “художница” Сиднея-2000 согласна с теми, кто считает, что с милым рай и в обычной квартире (даже если милый твой — известный фигурист Денис Самохин). “Главное, чтобы с человеком было интересно! — начинает убеждать меня Юля и тут же спрашивает: — Ты что будешь — чай или кофе со сливками?”
—А вообще для меня приготовить обед не проблема, — расскажет мне Барсукова пятью минутами позже, — борщ или щи запросто сварю. Картошку могу потушить, а овощное рагу так делаю — пальчики оближешь...
И тут я, признаться, начну жалеть, что пришел к ней не на званый обед, а всего лишь на интервью. Впрочем, и общаться с олимпийской чемпионкой — штука интересная. Ну разве вам, например, не любопытно узнать, как она сейчас от большого спорта отдыхает: поспать предпочитает подольше, шатается по дорогим бутикам или навещает салоны красоты?
-Вот и не угадал, — опровергает мои предположения Юля. — Сейчас я... снова учусь кататься на коньках. Было бы здорово потом в каких-нибудь ледовых шоу выступать.
— А что, разве гимнасток туда берут?
— Слышала, что в Америке есть одна девочка, которая катается с лентой. Да и сама я видела ледовых жонглеров. Вообще я и так могу работать в шоу: достаточно на лед ковровую дорожку положить, а уж гимнастические номера исполню. Но ведь хочется чего-то нового. Например, совместить художественную гимнастику и фигурное катание...
— Кто же взялся за твою “фигурную” подготовку?
— Папа моего жениха, Дениса. Он сразу же согласился помочь. Хотя многие, когда узнавали о моем желании встать на коньки, только рты раскрывали от удивления: зачем мне это понадобилось?
— Действительно, зачем?
— Интересно же! К тому же я планирую кататься с партнером — хорошая одиночница из меня уже вряд ли получится. А в парном катании один может как бы скрыть недостатки другого. Можно разучить интересные поддержки и очень хорошо смотреться за счет этого...
— И поставить на льду, скажем, номер “Умирающий лебедь” (упражнение с мячом на музыку Сен-Санса, в котором Юля превосходила, наверное, всех в мире. — П.С.). Все-таки там не нужны резкие движения...
— О, это мечта Ирины Александровны Винер! Когда я ей сообщила, чем я собираюсь заняться после гимнастики, она спросила: “Встанешь на коньки и будешь делать “Умирающего лебедя”?” Этот образ останется за мной, похоже, навсегда. Даже когда заходишь на мой интернетовский сайт, который сделала одна испанская журналистка, звучит эта музыка.
— Кстати, о музыке. Как ты попала в жюри на Евровидение?
— Очень просто. С ОРТ позвонили и предложили — я согласилась. Как раз подходила под категорию “кому нет тридцати и кто не имеет прямого отношения к музыке”. Там были еще Рита Митрофанова с радио “Максимум”, ведущая программы “12 злобных зрителей” Яна Чурикова, ди-джей Грув, Валдис Пельш, продюсер “Иванушек” Игорь Матвиенко и один солист балета Большого театра...
— Кто-нибудь из певунов-исполнителей понравился?
— Если честно — нет, никто не понравился. Кому-то даже единичку — самую низшую оценку — поставила. Я вообще так оценивала: симпатичная, платье ничего, вроде голос есть — ставлю десятку. Гречанка с француженкой там пели — еще куда ни шло. А вот “Мумий Тролль” не произвел впечатления...
— Ну ладно, давай лучше про тебя. Когда-нибудь нам еще посчастливится увидеть твои выступления?
— В августе планируются мои проводы — на “Гран-при “Газпрома”.
— И чего хочется больше всего?
— Аплодисментов зрителей. Это обалденно: стоишь на ковре — и несколько тысяч тебе аплодируют. У меня как-то были показательные выступления в Америке. На турнире по бодибилдингу, который устраивал Арнольд Шварценеггер. И зрители так тепло приняли моего “Умирающего лебедя”, что тогда я, наверное, и поняла, зачем надо выступать — ради вот этих аплодисментов. Кстати, Шварценеггер приходил посмотреть специально на российских гимнастов: Хоркину, Немова, Продунову и меня...
— И что он после твоего выступления сказал?
— Я плохо знаю английский, но поняла, что Шварценеггер был в восторге. И его жена тоже сказала, что ей все очень понравилось, и поинтересовалась, сколько я занимаюсь гимнастикой. Потом мы с ним сфотографировались. (Тут Юля достала из шкафа исторический снимок, закованный в рамочку. — П.С.) Между прочим, в тот день Арнольд должен был сфотографироваться с двумя тысячами человек. И всем улыбался, давал автографы. Было видно, что это его не напрягает. Он мне, кстати, всегда нравился — и как актер, и как мужчина. Но я даже представить не могла, что когда-нибудь с ним встречусь!
— А почему же ты не выучила английский язык?
— Вот и Ирина Александровна все время ругалась из-за этого. В школе учила немецкий, в спортшколе — французский. Даже индивидуально год занималась. Например, ездила в Швейцарию одна — и знаний языка вполне хватало, чтобы не теряться... А с другой стороны — весь мир художественной гимнастики общается на русском. Даже с француженкой Эвой Серрано мы запросто могли по-русски разговаривать: у нее тренер — болгарка. Та же немка Шауфлер из Казахстана в свое время уехала. К тому же много русских, белорусских, украинских тренеров работает по всему миру...
— Но в конце концов можно купить самоучитель...
— Помню, мы с Алиной Кабаевой были на сборах в Греции и решили: будем учить английский. Даже учительницу нашли. Но терпения хватило только на неделю: утром тренировки, а потом — позагорать хотелось. Выучили два слова: одно обозначает “корабль”, второе — “подставка для яиц”.
— Тебе не хотелось после завершения карьеры завести, как сделала украинка Катя Серебрянская, скажем, свое модельное агентство?
— В Москве это не интересно. Салонов красоты и модельных агентств — куча. Вот Света Хоркина хочет открыть свою аптеку. Я же больше интересовалась насчет ресторана. К сожалению, для этого денег нужно больше, чем у меня есть. Еще есть идея открыть школу гимнастики, как другая украинская гимнастка — Лена Витриченко. Но пока хочу воплотить в жизнь идею с коньками...
— А карьера тренера не привлекает?
— Вообще я бы хотела попробовать. У меня в Америке есть одна знакомая, которая хочет создать свою школу. Но мне, как олимпийской чемпионке, естественно, хотелось бы воспитать классную гимнастку. А для этого надо целыми днями работать с ней в зале. И еще неизвестно: будет ли она заниматься до конца или же под давлением родителей бросит гимнастику и пойдет учиться. Кроме того, быть тренером — значит, забыть про личную жизнь, а у меня есть жених. Мужчина ведь всегда хочет, чтобы женщина за ним ухаживала.
— Юля, а ваша с Денисом любовь — с первого взгляда?
— На Дениса я сначала внимания вообще не обращала. На сборах в Новогорске поздороваемся, поговорим — а что там еще делать? Как-то я уезжала на турнир в Италию, и он мне говорит: “Давай я тебя встречу...” Я подумала: “Приятно, но забудет ведь”. Возвращаюсь — действительно ждет в аэропорту...
Когда я была на Олимпиаде, то за три дня до соревнований запретила Денису звонить мне. Он и слушать не захотел. И продолжал звонить. Хореограф мне замечание сделала: мол, у тебя Олимпийские игры, а ты по телефону треплешься. И, знаешь, меня это вдруг обидело. И потом я попросила Дениса звонить мне под вечер — я накрывалась одеялом и разговаривала.
Мне, кстати, во время Олимпиады несколько раз снилось, будто я беременна. Хорошая примета, говорят.
— А эротические сны бывают?
— Не поверишь — ни разу не было. Во сне я летаю, нахожусь на ковре или вот беременной бываю. Сейчас часто снится, как я возвращаюсь в гимнастику. А Ирина Александровна упрашивает меня поскорей это сделать...
— Ну а как продолжался ваш роман с Денисом?
— После Олимпиады я вернулась в Москву, а он был в Америке: готовился к чемпионату России по фигурному катанию. Каждый день раза по два созванивались. Денис все просил меня приехать. Сделали мне визу без проволочек — звание олимпийской чемпионки помогло, он мне купил билет, и я поехала к нему на неделю. Когда же я второй раз начала собираться, Винер говорит: “Не пущу. Мне обидно, что ты к нему ездишь, а не наоборот. Билеты сдавай, я тебе верну деньги”.
— И что?
— Ну я ей объяснила, почему Денис не может приехать, и снова уехала...
— Строгий у вас тренер.
— Да, но Ирина Александровна нас любит. Девчонкам постоянно подарки дарит. Мне вот на Новый год кольцо подарила. А когда я ей сказала, что ухожу, она просто расплакалась.
— Подарки еще на день рождения хорошо получать. У тебя он, кстати, 31 декабря...
— Честно говоря, я его не люблю. Не очень удобно. У всех этот праздник — целый день, а у меня так: полдня отмечаем, а потом начинаем готовиться к Новому году. Салаты резать, столы сервировать... Ну а назавтра люди в себя приходят — и никому уже ничего не надо. Еще один минус: всем дарят подарки и на день рождения, и на Новый год. А мне достается только один — совмещенный. Хотя, знаешь, я вообще не очень люблю быть в центре внимания...
— Стоп, а кто говорил про аплодисменты тысяч зрителей?
— Это разные вещи. Аплодисменты я заработала.
