—В НХЛ, что ли, кого-то провожают? — обратился один таксист к другому.
—Ты что, это же зал прилета! — поправил того коллега. — Наоборот: кого-нибудь оттуда встречают...
Впрочем, субботним утром недоумение читалось на лицах многих людей, оказавшихся в аэропорту “Шереметьево-1”. Некоторые даже останавливались, чтобы повнимательнее разглядеть этого молодого человека с девочкой на руках — и понять: зачем же столько операторов с видеокамерами? Уверен: немногие, к сожалению, узнали в возмутителе спокойствия лучшего хоккеиста чемпионата России-2000/01, центрального нападающего национальной сборной Андрея Разина, который только-только подписал контракт с московским “Динамо”.
-Честно скажу: еще дней десять назад я не мог предположить, что окажусь в Москве, — сказал Андрей в интервью “МК”. — Все-таки хотел вернуться в родной город — Тольятти. Но теперь у меня одна цель: помочь динамовцам вернуться на прежние позиции!
Разина и вправду встречали как самую настоящую звезду: такой ажиотаж, насколько припоминаю, в минувшем году вызывали только прилеты Вячеслава Фетисова и Павла Буре. Впрочем, Андрей заехал в Первопрестольную лишь на один день: уже воскресным утром он с женой Натальей и дочкой Кристиной отправился на недельный отдых в Турцию...
— Да перестаньте называть меня звездой! — принялся скромничать Андрей, с которым мы встретились накануне в его гостиничном номере. — Сегодня в аэропорту вы все меня сильно напугали: предупреждали-то, что будет только один корреспондент да одна камера. Но чтоб столько!.. И вообще, сейчас все мысли только об одном: отдохнуть по-человечески. Вроде недавно была последняя игра — со шведами на чемпионате мира, — а уже через три недели отпуск заканчивается... Дочка с Нового года спрашивает: “Папа, а когда мы поедем камешки мыть?!” Мы в том году были на каменистом пляже — так Кристина собирала камешки, складывала в ведро и мыла их в море...
— Как думаешь, дочке понравится в Москве?
— Знаешь, когда мы с женой обсуждали мой отъезд из Магнитогорска, поинтересовались и мнением Кристины. Она согласилась, только попросила в садик ее устроить. И сейчас уже, кстати, постоянно спрашивает: “Вы нашли мне садик?..” Вот так: не проведешь...
— Наверное, все магнитогорские кавалеры в шортиках плакали в три ручья?
— Да уж, дочка у меня очень общительная. По Жене Гольцу скучает — сыну Сашиному. Она тут как-то нашла длинную шерстяную нитку и говорит: “Мама, давай из этой нитки сошьем Жене шарфик!..”
— Вот если представить: ваши дети поженятся, родится у них мальчик, вырастет в хоккеиста — и будет забивать, как Гольц, и пасовать, как Разин... Суперзвезда же получится!
— Только не это! Ребенка надо держать подальше от профессионального спорта. Лучше уж развивать другие способности... Правда, дочка сейчас говорит, что ее жених будет играть в хоккей, а сама она будет работать в садике психологом — как мама.
— Так у тебя жена — психолог?
— Наташа меня иногда тестирует. Я так скажу: этих тестов вполне хватает, чтобы научиться разбираться в себе и вести себя в зависимости от ситуации. Кстати, только благодаря жене я научился общаться с людьми. Когда мы с ней познакомились десять лет назад, я был настолько замкнутый, что вообще не умел с людьми общаться. Зато теперь знаю, как надо разговаривать с окружающими, как держаться в компании. Вот сейчас вел переговоры и чувствовал себя уверенно. Не то что раньше...
— Говоришь, замкнутым был. А как же свою будущую жену на первое свидание приглашал?
— Скажу так: если бы все вернуть, то сейчас все было бы по-другому — гораздо красивее и романтичнее. Хотя наши свидания в парках, сидения вечером на скамеечке по нескольку часов — были красивыми.
— Наверняка перед первым свиданием тебе по закону подлости либо нос расквасили, либо бровь рассекли?
— Да тогда я вообще был таким некрасивым! В школе боялся девчонкам в глаза посмотреть. Да и сам на себя в зеркало — тоже: до шестого класса носил очки, затем прыщи появились. И от этого комплекса я опять-таки только благодаря жене избавился...
— Ты что, до шестого класса играл в хоккей в очках?
— Ну да. Днем — тренировка, а вечером — к окулисту. Заставляли нитку в иголку вдевать, на лампу смотрел — сначала одним глазом, потом другим. С заклеенным глазом даже ходил... А как раз к шестому классу родители достали контактные линзы. Правда, тогда они были не такого высокого качества. Помню, пришел первого сентября в школу, сел за парту, а у меня слезы текут — солнышко ярко светило. Пришлось линзы снять, но и очки уже не стал надевать. Ну а тут и зрение исправилось...
— Очкариком-то дразнили?
— Не особо. Все-таки я хоккеем занимался... Причем папа поставил меня на коньки, когда мне было всего два года. Когда пять исполнилось, меня уже иногда брали в команду к ребятам на два года старше. Знаешь, мой отец играл в русский хоккей, но у него карьера не сложилась. Поэтому ему очень хотелось, чтобы хоть из меня толк вышел. Вот я и старался ему и маме приятное сделать... Вообще хочу сказать, что, наверное, только родители и верили в то, что я смогу стать хорошим хоккеистом, и постоянно подбадривали: мол, будешь великим. Сам-то я не очень на это рассчитывал...
— Великие, если верить Анатолию Тарасову, должны одновременно видеть соперника, партнера и блондинку на трибуне в пятом ряду. Блондинку-то успеваешь заметить?
— А как же! Жену с дочкой в магнитогорском Дворце спорта имени Рамазана находил взглядом, даже когда они на седьмом ряду сидели. Помню, даже пас тогда выдал Саше Гольцу — и он забил!
— По хоккейным меркам руки у тебя золотые. А в простой жизни что умеешь?
— Помню, дома, в Магнитогорске, я вешал зеркало. Повесить-то повесил, но вот если снять его, ощущение — будто очередью из автомата прошлись. Дырок многовато осталось от дрели... Мне, сам понимаешь, легче пригласить специалиста, который это сделает так, как надо. Но жена говорит: сделай сам, пусть это и не будет красиво. Один раз ее послушал. Начал в “работающей” люстре лампочку менять. Вдруг — бац! — что-то замкнуло, и в квартире свет погас. Ну нет пока времени этому учиться... Иногда еще хочется выучить английский, чтобы за границей нормально общаться, а не только спрашивать, что сколько стоит и где здесь телефон. Правда, один раз купил курс на трех кассетах, но так ни разу не послушал. Лень было...
— Да ну?..
— Да, я немножко ленивый. И часто себя спрашиваю: почему бы не взять дрель или не научиться гвозди забивать? Ведь если посмотреть на мою квартиру в Магнитогорске — собственную, заметь, а не служебную, — в жизни не подумаешь, что здесь живет довольно-таки обеспеченный человек... Может быть, все оттого, что я думал, что вернусь домой — в Тольятти. Там очень хорошая, уютная квартира.
— И все-таки ты предпочел “Динамо”...
— В родной город всегда хочется вернуться. Причем я это собираюсь сделать уже четвертый год. Но, может быть, все сложится так, что Москва так мне понравится — и я тут навсегда останусь. А про Тольятти редко буду вспоминать.
— Кстати, при удачном раскладе ты сможешь стать первым в нашей более чем полувековой хоккейной истории, кто выигрывал золотые медали в составе трех разных команд...
— Загадывать не будем, ладно? Хотя “Динамо” укрепилось и по именам выглядит супермощным, но ведь есть и пример питерского чемпионата мира. Сейчас все зависит от того, как мы сплотимся, как тренер подберет сочетания. Вот в прошлом чемпионате на Магнитогорск вообще не ставили. А мы выиграли чемпионат так легко, будто так и должно быть...
— С таким “атаманом”, как ты, Магнитке тужить не приходилось. Еще в школе, наверное, устал от сравнений со Стенькой Разиным?
— В те годы, когда я учился, была популярна группа “Ласковый май”, а там солист — Андрей Разин. Даже вот сейчас, на вручении мне приза как лучшему хоккеисту России, пародист Михаил Грушевский вспомнил про “Ласковый май”... (Тут Андрей начал петь: “Белые розы, белые розы...” — П.С.)
— А родственных связей с тем самым Стенькой Разиным у вашей семьи нет?
— Точно — нет. Про свою семью знаю, что после революции моего деда по отцовской линии раскулачивали. Был у него большой участок земли в деревеньке под Сызранью — сейчас там город Октябрьск. Что интересно, мой тесть учился с маминой родной сестрой в одном классе. Мир тесен...
— Андрей, сейчас по закону о реституции, если повезет, можно вернуть все, что было нажито непосильным трудом предков...
— Знаешь, не нам судить, что тогда было правильно сделано, а что — нет. А с другой стороны, живем в такой стране, что в любой момент могут по новой “раскулачить”. Какой-нибудь “черный вторник” случится — и все... Кстати, два года назад руководство металлургического комбината помогло нам: конечно, потеряли, но не сильно.
— Скажи, а куда подевались твои жуткие шрамы на лбу?
— Пластическую операцию сделал. Шутка... Хотя в конце того года действительно об этом подумывал. Ведь за полмесяца мне дважды зашивали лоб — по семь швов накладывали. Помню, когда второй раз досталось, в раздевалке посмотрел в зеркало. Ужас, как раскорежено было! Не особо верил, что доктору удастся все аккуратно зашить... Что плохо — нерв зацепило. До головы дотрагивался, но ничего не чувствовал. Восстанавливался месяца два... Хорошо, что все зажило — и незнающий человек, наверное, ничего и не заметит. Что ж, работа такая: и опасна, и трудна...
— А после работы — законный отдых! Самое интересное путешествие?
— В том году мы с женой и дочкой отдыхали в Ницце. Там — классный аквапарк с дельфинами и касатками. А перед поездкой на Лазурный Берег были в Париже, посмотрели Лувр, собор Парижской Богоматери на видео поснимали. Сходили в “Лидо”...
— ...с дочкой?!
— Конечно же, нет... Зашли еще в “Мулен Руж” и в “Крейзи Хорс” — это тоже эротическое шоу. Там, кстати, и фотографировать можно. Честно говоря, я бы еще раз съездил в Париж и посмотрел то же самое...
— Жена-то как согласилась на просмотр подобных шоу?
— Мы взрослые люди — почему бы не посмотреть яркое представление с красивыми женщинами? Но самое интересное в той поездке — другое: мы с Наташей обвенчались в Париже...
— А, увидеть Париж — и обвенчаться. Это круто!
— Да, нас в русской церкви венчал отец Анатолий. Мы пришли к нему загодя, он нам рассказал, что и как будет, что все это значит. Единственное, не успели одежду подходящую купить: обидно, что Наташенька без белого платья была. Но это уже неважно... А самой красивой в тот день была Кристина в венчальном платье. Правда, она все бегала по церкви, и мы боялись, что забежит туда, где только батюшка имеет право находиться.
— А почему вы венчались не сразу после свадьбы?
— Как повзрослели, так и созрели для такого шага. А после свадьбы не хотелось просто следовать моде... К этому нужно было долго и трудно идти в духовном плане. Не менее долго и трудно, чем к званию лучшего хоккеиста России...
