Николай Петрович никогда не употреблял спиртные напитки. И в душе сильно презирал людей пьющих. Александр Хаджи, администратор команды, который по-сыновьи любил Старостина и всегда резко обрывал тех, кто за глаза называл его “дед” (“дедушка” нужно говорить!), несмотря на запреты Николая Петровича, организовал поздравление по случаю его дня рождения. Прибывающие поднимались на второй этаж и в просторном кабинете Романцева (у самого Старостина был небольшой кабинет) вручали цветы, подарки и искренне произносили стандартные монологи. Но вот лицо Старостина засветилось счастливой улыбкой: в кабинет вошли Нетто, Симонян, Парамонов, Ильин, Исаев. Нетто подталкивал для поздравления Никиту Симоняна, но тот был категоричен: “Ты, Игорь, капитан, тебе приветствовать”. “Ребята, да я знаю, мои дорогие, чего вы мне желаете. Того же желаю и я вам”, — обнимая каждого сказал Николай Петрович. Затем все поздравлявшие спускались на первый этаж, где на столах было очень много выпивки, сотни бутербродов, и поднимали рюмку за здоровье патриарха. В паузе между посетителями Николай Петрович подошел к окну и увидел для него ужасающую сцену: к машине два человека буквально волокли профсоюзного начальника, который что-то мычал и явно хотел вернуться к столу. Старостин опустил голову: “Да... Если бы Россия была страной умеренного употребления алкоголя? — ни к кому не обращаясь произнес он, и продолжил: — Сколько гениев литературы, музыки, живописи, изобретений, сколько выдающихся спортсменов погубила проклятая. Но избавления от этого зла в России нет”.* * *Три родных брата Николая Петровича — Александр, Петр и Андрей — позволяли себе употребить рюмочку-другую. Но ни в коем случае не в присутствии старшего. Вот братья собираются на традиционный чай у Николая Петровича. Хотят выпить по рюмашке, но за столом старший. Способ был найден. Следовал телефонный звонок (естественно, по договоренности), Николай Петрович уходил в коридор к телефону, и в это время братья опрокидывали по рюмочке. Возвращался Николай Петрович, охватывал взглядом присутствующих и говорил: “Ну что, уже успели приложиться?”.* * *Однажды я спросил :
— В вашей жизни было много примечательных моментов, ситуаций, неужели вы так никогда уж и не выпили?
— Признаюсь, один раз отведал водки. После войны Василий Иосифович Сталин на личном самолете привез меня в Москву и поселил в своем особняке на Гоголевском бульваре. Кто-то из адъютантов ему доложил, что ищейки Берии уже об этом знают. И тут Василий Иосифович сказал, что в этот дом они не посмеют войти и за успех нашего общего дела мы выпьем по рюмке. Пришлось. Но это был единственный раз в моей жизни.
