Дискуссии о смертной казни в России идут все более бурно. До такой степени, что позавчера в спор вмешался президент Путин. Его фраза возглавила рейтинг цитат недели: “Очень многие наши граждане погибли от рук террористов. Когда смотришь на это, кажется, что своими руками бы задушил. Но... ужесточение наказания к искоренению преступности не ведет”. Право лишить человека жизни президент предпочел оставить за Всевышним, не вмешивая сюда государство: “Ужесточая наказание, государство не устранит жестокость, а только порождает его вновь”.
В общем, все идет к тому, что наши законодатели скоро должны будут принять определенное решение. Ведь вопрос о смертной казни до сих пор подвешен. В 96-м Ельцин приостановил исполнение смертных приговоров: этого требовал Совет Европы, куда нам позарез надо было вступить. Б.Н. распорядился ускорить работу над законом о полной отмене смертной казни. Но проект затерялся где-то в коридорах власти. Ситуация оказалась парализованной. Сегодня в российских колониях находится 1301 приговоренный к высшей мере. Они пока сидят пожизненно, а политики продолжают спорить до хрипоты...
На жизненно важную — в буквальном смысле слова — тему мы побеседовали с лидером депутатской группы “Российские регионы” Геннадием РАЙКОВЫМ и первым заместителем руководителя фракции СПС Виктором ПОХМЕЛКИНЫМ.Геннадий РАЙКОВ: “Я видел, как выносили труп казненного”— Зачем, по-вашему, возвращать смертную казнь?
— Когда в России после войны ее отменили, преступность выросла в два раза, и казнь вынуждены были восстановить. После этого, начиная с 54-го года, убийства у нас в стране были ЧП. Помните такую расхожую фразу в преступной среде: “Я под мокрухой не подписываюсь — “вышка”. Это останавливало преступников... Сегодня мы привыкли, что нам каждый день по телевизору показывают трупы.
Противники смертной казни — это защитники убийц. Но как только кого-нибудь из них самих коснется преступление, они превращаются в сторонников смертной казни. Я знаю одну журналистку, которая все защищала заключенных. Но после того как ее изнасиловали, начала требовать смертной казни... А по статистике казнь поддерживает от 80 до 90% россиян.
Еще одна история, случившаяся в Тюмени. Наркоман и пьяница пришел из армии. Начал требовать деньги у парнишки из соседнего дома, истязал его варварски, порезал “на ремни”. И его в конечном счете отпустили, потому что у нас есть всякие амнистии. Когда он вернулся через восемь лет, его пристрелил отец убитого мальчика. После этого отца посадили на пожизненное. Это что, правильно? Если государство не наказывает за тяжкие преступления смертью, люди учиняют самосуд...
Пожизненное заключение часто хуже казни. Когда я разговаривал с одним смертником, он сказал: “Меня надо было расстрелять, зря мучают”. Для них лучше уж быстрый конец, чем мучения без конца.
— Но ведь во многих странах мира от казней отказались...
— А возьмите США. У них сейчас смертная казнь — в 38 штатах. 10 лет назад была — в 28. Почему число увеличилось? Да потому что там, где есть угроза казни, тяжких преступлений меньше или они вообще отсутствуют. Другой пример. Я три года работал в Швеции. Там нет казней. Но за эти три года не было и ни одного убийства... Все зависит от уровня преступности, от состояния общества. А у нас... Знаете, как лес тушат? Поджигают другой лес и этим соседним огнем тушат. Нам сейчас нужен встречный огонь.
По статистике, в США каждый десятый казненный — жертва судебной ошибки. Что может оправдать подобные жертвы?
— У нас все Чикатило приводят в пример. Но других примеров я не знаю. Кстати, тот, кого вместо Чикатило расстреляли, тоже два убийства совершил. Другое дело, что милиция на него еще 20 чужих повесила... Пока правосудием занимаются люди, а не Суд Божий — все равно будут ошибки. Но цена этой ошибки 0,000... неизвестно сколько сотых на общем фоне.
— За какие преступления нужно казнить?
— Я бы оставил все то, за что полагается сегодня смерть. И добавил бы еще один пункт — за торговлю наркотиками. Почти в 40 странах мира она карается подобным образом...
— Видели ли вы когда-нибудь, как исполняются казни?
— В 1974 году я присутствовал при том, как человека увели на смертную казнь. Я был директором крупного завода и работал с колонией, заключенные которой трудились на заводе. Там система: коридор, выстрел и нет человека. Когда он идет по этому коридору, там свидетелей вообще-то не бывает. А потом я видел, как выносили труп... Он совершил очень тяжелое преступление и даже на суде признал, что заслуживает этого наказания.
Можно и так осуществлять казнь: посадили на стул, включили электричество сразу несколькими рубильниками, чтобы непонятно было, кто исполнитель. Но эта процедура в Америке, мы все на Америку смотрим: газовая камера, инъекции, электрический стул. Я считаю, что это изощрение.Виктор ПОХМЕЛКИН: “Дайте потерпевшему пистолет”— Нужна ли смертная казнь в России?
— Я ее принципиальный противник. Установлено, что состояние преступности от нее никак не зависит. Мораторий действует у нас уже несколько лет, но динамика преступности не ухудшилась и не улучшилась. Более того, казнь провоцирует новые преступления. Возьмем, к примеру, изнасилование малолетних, которое у нас одно время каралось смертью. К чему это приводило? Отнюдь не к снижению изнасилований, а к увеличению умышленных убийств. Если человек решился на преступление, за которое его все равно казнят, терять ему нечего: у него остается одна цель — избавиться от потерпевшего, который может его изобличить.
Помимо этого смертная казнь чревата социально опасными последствиями. Если государству дозволено убивать, то почему не дозволено гражданам этого государства? Возникает некая атмосфера дозволенности убийства, оно становится не аномальным явлением.
Другой момент — несовершенство правосудия, когда никто не застрахован от судебной ошибки. Примерно каждый пятый у нас осуждается невиновным... Если человека лишают жизни, то судебная ошибка становится невосполнимой.
— А как быть с чувствами потерпевших, чьи дети, например, стали жертвой маньяка? Если вы или ваши близкие, не дай Бог, пострадали бы от преступления, не изменили бы вы точку зрения?
— Я не исключаю, что со мной такое может случиться и что, застигнув на месте преступления, я расправлюсь с тем, кто причинит моему близкому боль и страдание. Но, будучи гособвинителем или судьей, я никогда не отправлю его на смертную казнь... Мне не жалко негодяев и мерзавцев, совершающих взрывы жилых домов, убийства с особой жестокостью. Случись встретить их с оружием, у меня рука не дрогнет. Но это в бою, когда идет прямое столкновение. Поэтому у нас и сохраняется право необходимой самообороны... Но когда террорист задержан, арестован, под охраной государства... Мы ведь в обществе живем, а не в банде... Единственный аргумент в пользу казни — действительно, чувства потерпевшего. Но тогда уж честнее дать потерпевшему в руки пистолет, и пусть сам расправляется. Зачем вовлекать в это дело государство? Скажете, потерпевшему будет от этого легче. Неправда. Смертная казнь не добавляет его семье никаких радостей. В фильме “Улицы разбитых фонарей” капитан милиции убивает при задержании молодого человека. Семья вначале страшно негодует и требует наказать милиционера, а потом, когда все обстоятельства дела выясняются, им становится его жалко. Люди сложнее, чем эта примитивная схема: око за око, зуб за зуб.
Смертная казнь разрушительно воздействует на тех, кто ее назначает и исполняет. Поставьте себя на место исполнителя. Это лишь в материалах дела значится, что приговоренный — убийца, злодей и негодяй, а когда его приводят на смертную казнь, это сломленное, деморализованное существо, против которого вы лично ничего не имеете.
— Пожизненное заключение — более гуманно?
— По своей моральной силе это наказание ничуть не менее жестокое, чем смертная казнь. Зато оно не содержит присущих ей ущербных моментов... Это все-таки не убийство, а значит, те, кто приговаривает, не являются убийцами. Поправима и судебная ошибка — человек еще жив, его можно реабилитировать.
— С чем, по-вашему, связано то, что большинство россиян поддерживают идею возрождения казни?
— Всегда во всех странах большинство людей за смертную казнь. Парламенты многих европейских стран отменили смертную казнь вопреки воле своего населения... Народ по большей части руководствуется абстрактными эмоциями. Но на практике не все так просто. Когда дело доходит до реального требования смертной казни для конкретного преступника, люди становятся более гуманными. Суды присяжных у нас более сдержанно относятся к высшей мере, чем профессиональный суд.
— Почему в США не отказываются от казней?
— В Америке убийство долгое время было неотъемлемым компонентом образа жизни. Америка — родина суда Линча. Там свободно можно купить оружие. Поэтому она тяжело отказывается от смертной казни. Европа прошла этот путь быстрее... В отличие от России, которая идет от тоталитарного строя к свободе, Америка сейчас переживает обратный процесс: свобода там постепенно сужается, и все больше государство начинает вмешиваться в жизнь своих граждан.
Кто из двух политиков прав? Автор этих строк затрудняется с собственным ответом. Ведь я не видела глаз приговоренных перед расстрелом. Не могу и представить себя на месте родителей, которых преступники лишили детей. Взвешивать пусть самую пропащую, самую низкую жизнь на весах правосудия — задача нечеловечески трудная. Но решать ее все-таки людям — тем, кто владеет большим объемом информации, чем обычные граждане, в чьем распоряжении статистика, исследования психологов, досье уголовных дел. Главное — чтобы этими людьми руководили не эмоции и не политические амбиции. Чтобы они были объективны...
