...Стильные солнцезащитные очки, трехдневная примерно щетина а-ля Бандерас — по всему видно, человек нынче душой и телом в отпуске. Что ж, всякий честный НХЛовский труженик имеет право на отдых, а уж он-то — тем паче.
Нет, жаль, конечно, что “Флорида” его в плей-офф так и не попала — и все же сезон этот у Буре Павла Владимировича однозначно выдался на славу. Еще бы — 8 апреля, когда “Пантерз” в игре с “Нью-Йорк Рейнджерз” хлопнули-таки дверью, завершая незадавшийся чемпионат-2000/01, пал рекорд Бретта Халла, многим по ту сторону океана представлявшийся вечным: 27,7% от всех голов команды в регулярном первенстве.
У Буре этих процентов набежало куда больше — аж 29 с половиной: пятьдесят девять из двух сотен флоридских шайб на счету Русской Ракеты.
Вот даже интересно: многие ли в заморье-забугорье тогда вспомнили о том, что, когда великий Уэйн Гретцки из того самого “Рейнджерз” уходил (не в другую команду, а из хоккея вообще), то, отвечая на вопрос “могло ли его что-то задержать на льду — ну хоть на сезон?”, бросил: “Вот если бы к нам в Нью-Йорк Павел Буре переехал, я бы еще на годик, пожалуй, остался...”
Впрочем, что это мы вдруг о хоккее-то? Звезда-то все же — на отдыхе! Да и сидим мы, между прочим, не в раздевалке какого-нибудь из североамериканских хоккейных дворцов после очередной страстной зарубы, а в уютной открытой кафешке неподалеку от Парка культуры — Буре, кстати, за темными очками да щетиной вокруг почти не узнают — и вся эта обстановка сама по себе как-то расслабляет и настраивает поначалу на совершенно несерьезный лад.
— Очень вот интересно нам узнать, как складывается отпускной день хоккейной звезды...
— Как? Просыпаюсь, естественно. Никогда не завтракаю. Ну разве что чашку кофе выпиваю. И сразу — велосипед.
— В смысле — велотренажер?
— Ну да, тренажер... Потом — обед, какая-нибудь встреча. Впрочем, иногда бывает так много предложений, что приходится даже отказывать: не могу ведь я, к примеру, целыми днями интервью давать. А вечером — снова на велосипед...
— А не возникает, к примеру, желания уехать куда-нибудь, где никто не достанет?
— На необитаемый остров, что ли? Так там же от скуки взвоешь через два дня... Не мой вариант: для меня-то жизнь — это общение. Да, бывает, что устаешь. Но тогда можно отключить телефон и просто сидеть дома.
— Что, вот так запросто берешь и отключаешь телефон?
— А как же! Я ведь не каждый день хожу по тусовкам. А получается так: раз где-нибудь появишься, так потом пишут, будто бы я из тусовок этих не вылезаю. А я два-три дня дома спокойно могу просидеть...
— Кстати, до боссов “Флориды”-то наверняка доходит информация о том, куда ты тут ходишь?
— Ну и что — я и в Америке нередко на светских вечеринках появляюсь. Но если здесь я волен выбирать — идти или нет, то там я в большинстве случаев обязан это делать: бывает, надо объявиться на клубной вечеринке или принять участие в благотворительной акции.
— Ну а вот когда ты дома запираешься, что делаешь? В компьютерные игры, наверное, играешь?
— И это тоже. “Кто хочет стать миллионером?” — знаете такую игру? На телевидении ее Дибров сначала вел, а сейчас Максим Галкин стал...
— И что, у нее есть виртуальный аналог?
— Не знаю, как в России, а у американцев есть. Вот его и осваиваю. Сложно: первые три-четыре вопроса, как правило, основаны на каких-нибудь пословицах-поговорках. Русские-то мы знаем, а вот с английскими — беда.
— Помнишь, на каком вопросе в последний раз “срубился”?
— “У какого штата США есть медведь на флаге?” Ну откуда мне это знать?.. Впрочем, и гордиться есть чем. Помню, требуется назвать фамилию девятикратной олимпийской чемпионки. Я с друзьями играл — ответить никто не может. А я сразу говорю: Латынина! И сразу идет вопрос: “Какой титул больше просуществовал: царь, король, император?” Правильный ответ — “царь”. Поскольку это слово пошло от латинского “цезарь”, так же, кстати, как и немецкое “кайзер”...
— Тебе, кстати, пора уже, наверное, играть в другую игру: “Кто хочет стать миллиардером?” Поскольку миллионером ты стал уже давно. И не волею случая, а собственными потом и кровью. А вот любопытно, как ты себе в детстве миллионеров представлял?
— Помните стихотворение про мистера Твистера — вот так и представлял примерно... А миллиардером, между прочим, я становиться не хочу. Зачем мне лишняя головная боль?
— А как первые доллары заработал?
— В Канаде на турнире юношеском — двести долларов получил. Так я еще потом всюду шатался с декларацией: потому что в те времена ты приходил в магазин, а у тебя сразу спрашивали: откуда, мол, валюта?
Кстати, тем, кто завидует нашим миллионам, я бы посоветовал хоть раз в НХЛ на площадку выйти. Знаете, что такое игра в хоккей? Когда в тебя во-о-от такой бык врезается — это как будто машина сбивает...
— Хорошо, скажи, а по телевизору что больше всего нравится смотреть?
— Политические новости. Очень любопытно наблюдать, как одно и то же событие преподносят на разных каналах.
— У нас-то последняя новость — выбран новый президент Олимпийского комитета России. Ты, насколько мы знаем, как раз Леонида Тягачева и поддерживал...
— Конечно, я ведь являюсь его советником еще с 98-го года. С тех пор, когда он еще был министром спорта. Ну как я своего шефа могу не поддерживать?.. Да, Леонид Васильевич мне потом позвонил и говорит: “Поздравляю, мы тут тебя чуть повысили: был советником министра, а теперь — советник президента Олимпийского комитета!”
— А что ты ему, например, советовал?
— Ну на самом-то деле ему мало что нужно советовать... А если серьезно, когда он еще был вице-президентом и отвечал за зимние виды спорта, то в основном, конечно, говорили о том, как мы будем играть в хоккей на Олимпиаде...
— Да, насчет Олимпиады как раз хотели спросить. Впрочем, ты недавно уже высказывался на эту тему...
— Да, мое мнение — главным тренером сборной России в Солт-Лейк-Сити должен стать Вячеслав Фетисов. Подчеркну: мое мнение... Назначать или не назначать его на этот пост — уже дело Федерации хоккея России. Я-то буду играть при любом тренере. Но вот если мы хотим что-то выиграть, то главным лучше быть Фетисову!
— Раз уж мы на хоккей все равно сбились — давай про брата Валеру поговорим, с которым вы в прошлом году установили еще один суперрекорд: 88 шайб на семью. Он ведь теперь в одной команде с тобой будет играть... Первая реакция — удивился?
— Нет, большой неожиданностью для меня это не стало: серьезная работа тут давно велась. Мне лично обещали и президент “Флориды”, и менеджеры: вот, мол, завтра, вот, мол, послезавтра... Но как-то слишком уж все это затянулось — так что я уже в какой-то момент и верить перестал.
— А чья изначально идея-то была: твоя или руководства клуба?
— Не скажу. Военная тайна...
— Ну хорошо, а когда узнал, сразу, видимо, стал звонить Валере?
— Было так. Мне позвонил президент “Флориды” Билл Тори: привет, как дела и все в этом роде... И вдруг спрашивает: “Можешь мне телефон брата дать?” Ну я думаю: переговоры возобновить хотят. А он продолжает: “Кстати, он сегодня стал твоим одноклубником...” “Да ладно!” — удивился я. Но телефон, конечно, продиктовал... Так что я об этом, получается, первым узнал.
— Валере, наверное, тяжело будет в психологическом плане — ведь в случае малейшей неудачи сразу скажут, что попал-то он в команду по протекции брата...
— О чем вы?! Валера забросил в прошлом чемпионате 27 шайб. А в нашей команде второй (после Буре-старшего, конечно. — А.Л., П.С.) результат — 13 голов... Вообще-то загадывать, как там пойдет, мне кажется, не стоит. Осенью увидим. А пока мне просто приятно, что мы будем вместе.
— А жить-то он будет рядышком?
— Минут 25 езды до меня. Пока картошка пожарится, как раз успеет...
— И тренер у вас теперь один будет — Дуэйн Саттер. Как с ним, кстати, отношения складываются?
— Знаете, Дуэйн играл в свое время у знаменитого Майка Кинэна. И когда его только назначили, тут же позвонил Майку с вопросом: “Что мне делать с Буре?” Тот посоветовал что-то — не знаю, что именно, но я сразу почувствовал, что Саттер относится ко мне хорошо. А в середине сезона, когда стало ясно, что мы никуда не попадаем, вообще произошел интересный случай. Он подходит ко мне и говорит: “Это мой первый тренерский сезон — и я хочу, чтобы ты выиграл приз лучшему бомбардиру! Мне будет очень приятно. В общем, делай на льду все что хочешь...” Я после этого разговора по сорок минут играл — считай, с площадки не уходил.
— А кто твой самый любимый тренер?
— Майк Кинэн. Он, конечно, сумасшедший, но все равно самый любимый. Другие-то все пытались меня учить играть в хоккей, а вот Железный Майк, который кого угодно научить может, прекрасно понимает: кому надо объяснять, а кто и сам все понимает...
Знаете, Кинэна в НХЛ либо обожают, либо ненавидят. Третьего не дано. Он из такой породы людей: никогда не врет, все говорит людям в глаза... Я-то его очень уважаю. Мы с ним, с его женой все время общаемся — даже когда он в “Бостон” перешел, я сразу ему позвонил. Потому что мы по характеру одинаковые: хотим либо все, либо ничего.
Расскажу такой случай. Он — и.о. генерального менеджера, у меня — 42 гола. За полсотни шайб полагался приличный бонус, который он должен был выплатить, по сути, из собственного кармана. Так Майк, представьте себе, вызывает меня и спрашивает: “Сколько у тебя сейчас — сорок два?” “Да”, — отвечаю. А он: “Значит, тебе надо забить еще восемь. На скамейку не приезжай. Играй сколько хочешь — пока не забьешь. Все равно мы в Кубок Стэнли не попали. Я хочу, чтобы ты забросил пятьдесят шайб!”
— Ну и что — выполнил план?
— Перевыполнил. В итоге я в том сезоне забил пятьдесят одну...
— Совсем скоро — традиционный Кубок “Спартака”, который ознаменуется товарищеским матчем наших хоккейных звезд и чешских, во главе с самим Яромиром Ягром.
— Да уж, турнир вообще представительный намечается: вторая и четвертая команды страны, “Спартак”, “Звезды России”, наконец... А что до игры с командой Ягра, то она, напомню, будет благотворительной. И мне приятно, что многие ребята откликнулись на призыв принять участие в этом матче. Вы посмотрите на наших ветеранов хоккея — их ведь просто бросили, они нищие ходят! Неприятно... Вот Виктору Жлуктову недавно операцию делали — так не могли денег найти, пока человек уже загибаться не начал... Я даже сам многим из них отдаю деньги: они ведь меня воспитывали, я восторгался их игрой по телевизору. Поэтому я и в этой акции согласился участвовать: деньги, которые мы заработаем, пойдут на конкретные дела. Кому-то нужна операция, кому-то — инвалидная коляска. Вырученные средства мы уже после второго периода раздадим. А то у нас как бывает: переведут деньги на какой-то непонятный счет, а потом их потихоньку разворовывают.
В этой жизни, я считаю, надо помогать двум категориям людей. Детям — они еще беспомощные. И старикам, которые все, блин, отдали, а их потом так кинули. Ну а мы, молодые, уж найдем как заработать: один напишет, другой в хоккей сыграет, в случае чего — вагоны разгружать пойдем...
Кстати, я уже разговаривал с Бобом Гуденау — председателем профсоюза игроков НХЛ. Он сказал, что, может быть, и он прилетит. И выделит материальную помощь из их фонда... Да и Ягру, разумеется, большое спасибо за то, что откликнулся. Вот пример: человек десять миллионов долларов зарабатывает, но при этом не забывает о тех, у кого таких денег и близко нет.
— А он вообще не отказывался к нам ехать? Неспроста ж он все-таки 68-й номер носит — в память о пражских событиях того года...
— Все меняется... Абсолютно точно говорю: Ягр рвется в Москву. Поиграть с друзьями, посмотреть на красивых московских девчат... Он ведь парень холостой — может, и жену тут себе найдет.
— Может, и вправду найдет. Но твои поклонники и поклонницы нас не простят, если мы твоим здоровьем на прощание не поинтересуемся. Как колено-то, Павел, с которым ты столько намучился?
— Да нормально с ним все... Видите — гнется. Значит, нормально!
...Тут Буре принялся усердно смотреть на часы: у меня, дескать, самолет на Париж скоро, а вы о каком-то колене. И тут же окликнул длинноногую красавицу, коротавшую время за соседним столиком: “Маша, пойдем!”
Ну вот — еще одну тайну удалось раскрыть. А то мы ведь спрашивали-допытывались: как, мол, зовут девушку, знакомую, кстати, по рекламным плакатам прохладительного напитка? А Буре знай себе отшучивался: “Шэрон Стоун...”
