Пламенным поклонникам творчества группы “ЧайФ” или там, упаси Боже, “ДДТ” настоятельно не советуем читать нынешний, специальный, сугубо летний, “пляжный, коктейльный, легкий” выпуск “Мегахауса”. Хотя, с другой-то стороны, пожалуй, — почитайте. Ведь, говорят, бывали случаи чудесных исцелений, когда упершиеся рогом в примитивный русский рок ортодоксы резво бежали на свалку и вываливали там из мусорных мешков всю свою прежнюю заскорузлую “музколлекцию”. Благо, случайно прослушав лишь пару раз предмет сегодняшнего “мегахаусовского” обсуждения, музычку ЛАУНДЖ, становились ну просто другими людьми. С обновленным внутренним миром и заметно похорошевшей внешностью.
Лаундж-бум по-серьезному охватил Москву и Питер прошлым летом и совпал с кофе-бумом, когда в двух столицах стало появляться все больше модных кофеен, мест для ненавязчивого времяпрепровождения, где так приятно сидеть за чашечкой холодного моккачино и вести неторопливые беседы под легкие звуки “Cafe Del Mar”. Собственно, ибицевские сборники “Cafe Del Mar”, начавшие проникать в плейера меломанов-модников еще года три назад, и подготовили почву для массового лаундж-вторжения. И вот аналитики модных тенденций утверждают, что к осени-2001 лаундж может полностью вытеснить с клубных танцполов и сцен и хаус, и техно, и даже весь пресловутый рок. Так что стоит повнимательнее рассмотреть столь яростно наступающее, стильное музнаправление.
Справка “Мегахауса”.
LOUNGE, он же EASY LISTENING, — “легкая” инструментальная музыка, созданная для непринужденного времяпрепровождения и релаксации. В отличие, например, от джаза, требующего вашего полного внимания, лаундж может служить прекрасным фоном для загорания в шезлонге на палубе пересекающего океан круизера, для смокинговых вечеринок с коктейлями и длинноногими манекенщицами, для шопинга в солидных бутиках и перелетов на авиалайнерах. Родившаяся в 50-х годах, в совершенно иную ипостась эта музыка вошла в конце 90-х, когда лаундж произвел музыкальную революцию в Европе, Америке и Японии. В России же активно популяризировать лаундж начал пока единственный лейбл “Легкие”.
Девиз “Легких”: “Счастливая музыка для счастливых людей”. Счастливый человек Олег Нестеров, лидер некогда рок-коллектива “Мегаполис” (а нынче продюсер двух лейблов — “Снегири” и вот “Легкие”), сам подсел на лаундж быстро и плотно, как на дорогой наркотик. И вскоре пришел к решению, что этим здоровым наркотиком необходимо потчевать и других. Нестеров — один из тех, кто пропитан лаунджем вдоль и поперек, насквозь, как губка. Ему, как говорится, и флаг в руки, и диктофон под бок.
— Олег, что, по-твоему, “легкая музыка”?
— Это понятие скорее философское, культурологическое, нежели просто техническое: мол, здесь обязательно звучат такие-то клавиши и такие-то синтезаторы... По сути: это новая поп-музыка третьего тысячелетия, потому что она несет в себе, дает людям очень большой заряд энергии в отличие от музыки рок, которая, наоборот, энергию у людей забирает. Вообще же “легкой музыкой” раньше пугали детей. Может, помнишь: в советские времена по радиотрехпрограммнику дикторша говорила: “Передаем легкую музыку” — и шла, как нам тогда казалось, удивительно плохая и слащавая инструменталка. А нам-то, молодым и рьяным, хотелось тогда уже играть на “фуззах” рок, а нас пичкали такой дрянью... Кстати, в Советском Союзе для увеличения надоев молока, для улучшения производительности труда на заводских конвейерах целые НИИ разрабатывали особые программы специальной “производственной” музыки. Вот, скажем, Михаил Эйдельман, генеральный директор “Радио Максимум”, работал некогда в Перми в такой организации, где разрабатывали “легкую конвейерную музыку”.
— Туда что, закладывался такой “саблиминал мэссидж”, музыкальный “25-й кадр”?
— Просто под “легкую музыку” действительно хорошо работается. Включи любую радиостанцию — под ее “плей-лист” ты вряд ли сможешь полностью раствориться в своем занятии. Отвлекаешься, в песнях звучат какие-то слова, они требуют от тебя внимания... От легкой же музыки сердце начинает ровно биться, и кровь течет по жилам спокойно, ты эту музыку просто не замечаешь, она будто растворена в окружающей среде.
Пионер нашего EASY LISTENING — инструментальный ансамбль под управлением Мещерина. Вячеслав Мещерин первым в мире создал ансамбль из одних электромузыкальных инструментов. Это был 56-й год. Выходит, наша страна стояла у истоков всего EASY-движения. Большая часть музыки к киношлягерам 60-х: “Человек-амфибия”, “Его звали Роберт”, да даже и “Кавказская пленница” с музыкой Зацепина — это вполне EASY LISTENING по-советски. В конце 50-х в мире закончилась эпоха американо-гавайского оркестрового лаунджа, но началась эпоха во Франции: кинофильмы, коктейльная музыка для богемных тусовок на виллах на Лазурном берегу, потом — музыка к итальянским порнофильмам... Кстати, EASY LISTENING еще называли “музыкой холостяцких берлог”, под которую плейбойствующим молодцам легче соблазнять длинноногих красавиц в своих пентхаусах. В начале 60-х “битлы” и “роллинги”, экспансия рока смела на фиг весь лаундж. А вот у нас эта “тягомотина” продолжалась еще как минимум лет десять: документальные фильмы, музыка к телепередачам — довольно затхло это все смотрелось...
— Ну и чего дальше, почему ренессанс-то вдруг грянул?
— В середине 90-х пошли на спад волна рока и волна рэйва. Люди стали бежать от этого, начав писать совсем другую музыку, нечто третье, но настолько свежее и вкусное, что, как говорится, первые две дозы бесплатно, а потом уже с нее не слезешь. Вот Америка держалась до последнего. Когда в Европе уже начался бум и приставка “лаундж” к слову “сборник” являлась синонимом его коммерческого успеха, Америка отказывалась это течение принимать. В прошлом году к нам приезжали “Combustible Edison”, музыканты, написавшие саундтрек к тарантиновским “Четырем комнатам”. Они рассказывали: “Америка еще думает, что живет в 68-м году. Что идет война во Вьетнаме. И что рок-герои кому-то еще нужны в этом мире!” — и вот буквально за последние полгода резкий скачок популярности. В Штатах сейчас даже открываются лаундж-радиостанции. Почему? Мой приятель из Сиэтла говорит, что перед появлением культовой “Нирваны” пустота в музыке просто звенела, наблюдался полный застой. То же самое чувствуется и сейчас, и молодое американское поколение, сидя дома за компьютером, всё с головой уходит в лаундж. В России, кстати, то же самое: лаундж — это признак стильности для молодежи.
Для нас, между прочим, здесь кроется один приятный момент: российская легкая музыка наконец-то спокойно интегрируется в мировое пространство. Невозможно даже на сборнике отличить, где европейский трэк, где американский, а где наш, русский! Получается, наши лаундж-музыканты — как программисты или шахматисты. Ведь известно, что половина “Microsoft” — это русские компьютерщики. Или шахматная мода — завсегда диктуется русскими. В западное музпространство Россия тоже скоро вольется, но не со стороны рока или джаза, а со стороны новых, электронных музыкальных технологий.
— Почему? Оттого, что в легкой музыке нет текстов и, стало быть, не возникает языкового барьера?
— Это раз. Еще — в EASY LISTENING у наших музыкантов нет тенденций к подражательству. Здесь у нас и у них — равные ставки. Ведь рок-культура существовала лет двадцать, прежде чем Россия тоже начала что-то в этом направлении изображать, а лаундж-мода возникает единовременно во всем мире. И у наших нет посыла копировать то, что уже существует.
Потом, легкая музыка — очень индивидуальна. Рок был рожден Господом Богом в сложное для людей время, когда умирали деревни и росли большие города. Рок был рожден как альтернатива народной музыке и с целью создать некую мелодию, живущую в веках. Для этого природе понадобилось соединить людей в маленькие кучки, чтобы усилить их энергию, принимающую нечто волшебное из космоса (музыкальную гармонию). Рок-группа, настоящий бэнд, в отличие от, скажем, оркестра, — это ведь человеческая энергия, возведенная в степень. Четыре музыканта — четвертая степень. А оркестр — это простая формула: а+b+с... Богу была угодна сначала формула оркестров, потом — рок-групп...
— То есть так все математически-космически наворочено?
— Конечно. За последние лет 30 жизнь устоялась, и в разросшихся по миру городах музыку начали делать индивидуумы. Появилась прямая возможность все, что звучит у тебя в голове, при помощи домашнего компьютера сразу отображать на компакт-диске. Когда человек наедине с самим собой, своим компьютером и воображением сидит дома — ему не нужно никому подражать, ни “Led Zeppelin”, ни “Deep Purple”. Он делает свое. Потому, мне кажется, русская легкая музыка и становится настоящей, самобытной, яркой и глубокой. Ведь русская культура, как ни крути, одна из самых глубоких. Еще, начитавшись умных книжек, скажу, что пассионарность нашего этноса лет на 500 запоздала. Развитие у нас идет на 500 лет позже, чем в Европе. Зато наши внуки переживут настоящий Золотой век, когда культура и музыка расцветут по полной программе.
— Ну, это мы в какие-то философские дебри прямо залезли... Скажи лучше, почему два названия: EASY LISTENING и LOUNGE?
— Это синонимы. Сначала был EASY LISTENING, потом эту музыку все стали звать лаундж (“верандная”). Причем по настоянию делающих ее музыкантов. Им кажется, что наименование “легкое прослушивание” принижает смысл этой музыки.
— Ведь лаундж — скорее музыка для легкомысленной болтовни, релакса, чем для танцев?
— Вовсе нет. Посмотри, какую музыку ди-джеи играют в самые кассовые дни в самых богемных клубах Москвы. “Джусто”, “Шестнадцать тонн”, перестроенные “Куклы”, “Желтое море” — места для очень обеспеченных людей и настоящие рассадники лаунджа одновременно. Тут, как говорится, кто не понял, тот дурак. Это тенденция, от нее не спрячешься: раньше танцевали под хаус и техно — к осени все танцполы заполонит лаундж.
— Концерты EASY LISTENING-групп — пока не частое явление...
— Не факт. Проходят целые фестивали “легкой музыки”. Лаундж-концерты — здоровая альтернатива рок-концертам и просто ди-джейским сэтам. Поскольку это смешивание одного с другим. В лаундж-группе присутствуют и живые музыканты, и сиквенсорная секция, плюс ди-джей крутит винил. Хотя сейчас в этой стилистике все больше используется живых гитар и ударных. О концертной востребованности лаунджа могу судить по артистам своего лейбла. Вот “Нож для фрау Мюллер” — очень много ангажируется.
— Честно говоря, что-то не припомню, чтоб название твоего “Ножа” я часто видела на клубных афишах!
— “Ножи” — уже такие свадебные генералы. Их музыка звучит на презентациях каких-нибудь жидкокристаллических DVD-экранов или супердорогой дизайнерской итальянской мебели. То есть это очень VIP, как говорится. Возможно, по московским клубам сейчас больше чешут коллективы из прошлого, но ситуация скоро изменится. Хотя, конечно, рок-н-ролл останется тоже: это все-таки музыка ушедшего ХХ века.
— Ты рассказывал, что лаундж меняет сознание даже закостенелых рокеров...
— На сборниках “Легких” — такие известные фигуры, как Женя Федоров из “Текилыджаззз” и Олег Скрипка из “Воплей Видоплясова” представили свои типичные лаундж-треки. У Скрипки вообще, если честно, записан целый альбом “легкой музыки”, и скоро, я думаю, Олег его решит выпустить. Еще Макс Покровский (“Ногу свело!”) обещал сделать нам на сборник пару-тройку “легких” композиций. Земфира тоже совершала некую попытку, записав с “Весной на улице Карла Юхана” год назад одну композицию. Да и вот новый “Мегаполис”. Я до сих пор не знаю, на каком, рок- или лаундж-лейбле его выпускать, потому что очень пограничный получается материал.
— Тебе не кажется, что “легкая музыка” в России все же останется модной игрушкой Москвы и Питера?
— Хм, а ты знаешь, что у нас появилась новая музыкальная столица? Находится она... в Ижевске, в Удмуртии, в городе, где делают “калашниковы”. Это абсолютно языческие места, сами ижевчане про себя говорят, что все они — мутанты...
— В каком смысле? Повлияли радиоактивные отходы, что ли?
— Непонятно. Но город этот очень специфический, и не случайно там стало возникать мощное электронное движение. То, что я там слышал, — не вписывается ни в какие известные рамки. Там молодежь сидит в массовых количествах дома и делает — массово — на компьютерах только электронную музыку. В Ижевске так тебя колбасит, будто попал в неизвестную страну и в неизвестное время — настолько свеж и ни на что не похож музыкальный материал, что оттуда выходит. Вот сейчас налицо кризис в музыке, в радиовещании... Слишком много шаблонов, слишком много проектов делается по кальке. Была группа А, исчезла, но ее дело подхватила B, а параллельно еще появились похожие С и D... Радио долго слушать невозможно. Все слишком унифицировано, истощаются последние музрезервы. И скоро настанет момент, когда и со стороны музыкантов, и со стороны слушателей наступит полная вселенская усталость.
— И тогда придут лаундж-спасители из какого-нибудь Ижевска?
— Пока что там нет никакой состоявшейся суперзвезды. Но я сужу по контексту: в Ижевске нынче все бурлит так, как, скажем, бурлило в Москве в середине 80-х. Нельзя сказать конкретно: вот, Капа, это — новая Джоконда, а это — новый “Битлз”... Но моя профессия — улавливать тенденции. И я их улавливаю.
