Два мира — две философии. В отличие от слезливой сентенции “Этот мир придуман не мной” тамошняя суперзвезда Мадонна жилистой хваткой прогнула мир под себя и разрисовала его по собственному разумению. Для этого ей понадобилось семь лет, после чего “Drowned World” (“Нарисованный мир”) ураганом пронесся по Европе, явив собой разительное отличие с тем уже далеким временем, когда Мадонна придавала значение частностям вроде своей девичьей сущности (последняя в том уже веке гастроль называлась как раз “Girly Tour”). Теперь ее видение мира, представленное в песнях, образах, танцах, костюмах и новых звуках, претендует на глобальность осмыслений не меньшего свойства, чем пьесы Шекспира или живопись Дали. А сама она стройна и мускулиста благодаря фитнесс-курсу, предпринятому после рождения второго ребенка — Рокко...
Вся Москва, конечно, ломанулась на премьерный концерт в Барселону в начале июня. Надежды дождаться Мадонну в Москве не было никакой — певица не раз в категоричной форме заявляла, что современная Россия не то что не прикалывает, а вообще вызывает у нее чувство страшной брезгливости, потому сюда она в здравом уме и ясной памяти — ни ногой. Главные претензии — воровство пиратов, война в Чечне, непонятки со свободой и пугающие бандюжьи разборки “дикого капитализма”. Когда все это закончится, не знает никто, посему “ЗД”, почесав репу, потихоньку стала паковать чемоданы, но решила немного растянуть удовольствие и не торопиться. Местом приобщения к деяниям великой “материалистки” современности был выбран Лондон. Во-первых, занавес европейской части тура, что само по себе интересно, ибо “зеленка” (как называется последний концерт) всегда оказывается богатой на неожиданности, сюрпризы и чудеса. Во-вторых, Лондон после замужества стал второй, приобретенной, родиной, на которую Мадонна никак нарадоваться не может — так ей там нравится. Она даже устроила для “любимых англичан” эксклюзивный концерт в прошлом году, который начала исполнением английского гимна “Боже, храни королеву”. Америка позеленела тогда от злости, а вся Англия расчувствовалась до соплей и, конечно, ответила поп-королеве благодарной взаимностью. Шесть заключительных концертов европейского тура в пятнадцатитысячном зале “Earls Court” побили все рекорды продаж — билеты в кассах раскупили за 6 часов.
Прибывшая, естественно, к шапочному разбору “ЗД” вынуждена была вступить в долгий торг со спекулянтами перед началом концерта, которых, надо сказать, тусовалось на пятачке между метро и залом изрядное количество, а рожи и ментальность страшно смахивали на таксистов из “Шереметьево”. Видимо, жлобы везде одинаковы. За билет с номинальной ценой в 44 фунта (60$) просили поначалу 500. С приближением шоу-тайм цены резко падали, и в итоге удалось урвать по 120 фунтов за штуку. Жаба мучила страшная, и настроение упало до нуля.
Однако после концерта все же пришлось признать, что удовольствие и кайф от соучастия в восхитительнейшем экшне (одном из лучших, которые “ЗД” лицезрела за последние годы) стоило этих двухсот несчастных долларов. Мадонна не стала лучше петь вживую, постоянно давала петуха, еще раз оправдав титул “самой неумеющей петь певицы”, давным-давно присужденный ей американской ассоциацией музыкальной прессы. Зато она показала себя великолепной актрисой, умеющей филигранно создать образ, настроение и заворожить зал мистическим магнетизмом (обычно это называют энергетикой). В общем, театр песни в действии. Не концерт — а подлинный мюзикл с потрясающей сценографией, драматургией, режиссурой и ультрамодерновой хай-тековской начинкой. Мадонна была отвязной рокершей и смиренной японской гейшей, знойно-страстной испанкой и разудалой ковбойшей (или коувумен). Она показала все ипостаси своих душевных изысканий последних лет и удалилась, исполнив культовую уже “Music”, без всякой бисовки, так же неожиданно, как и появилась. Презрела даже положенный на “зеленке” сюрприз и особые отношения с новой родиной. Огорошенная подобной жесткостью публика начала неуверенно расходиться, а “ЗД” поймала себя на мысли, что вот Филипп Киркоров так беспощадно с народом не обошелся бы и еще бы час голосил до всеобщего посинения “Виву ля диву” с какой-нибудь “Единственной”...
