Летний музыкальный фестиваль в Экс-ан-Провансе, который только что завершился на юге Франции, теперь вряд ли уступит и знаменитому Зальцбургскому. Это стало ясно всем, особенно после премьеры оперы Бенджамена Бриттена “Поворот винта”.
Фестиваль, основанный в 1948 году, с приходом нового руководителя Стефана Лисснера явно пошел в гору и отступает от традиционных подходов к организации оперного дела. Так, наряду с масштабными постановками классики (“Женитьба Фигаро” и “Фальстаф”) организаторы сделали ставку на камерную оперу Бриттена “Поворот винта”. Столь техническое название, предполагающее как минимум наличие воздухоплавательных аппаратов, на самом деле не имеет ничего общего с тем, что показали в театре “Дю же де Поме”.
Либретто по новелле Генри Джеймса удручает и ничего хорошего не обещает. Скромная и добродетельная гувернантка возвращается в дом, где некогда воспитывала детей. У детей — двух разнополых подростков — есть старая нянька и опекун. Он — внимание! — лысый гомосексуалист и, судя по требованиям, абсолютно безответственный тип. Его главное условие гувернантке — она должна выполнять свои обязанности, не задавая вопросов и принимая на себя за все ответственность. И это еще полбеды. К лысому гомосеку добавляется парочка призраков умерших слуг дома, которые желают заполучить души и, между прочим, тела прелестных детей. Чего можно ждать от такого конфликта добра со злом? Или кремлевской елки в духе соцреализма, или клюквенного триллера.
Впрочем, история постановки оперы Бриттена была уже близка к этому в конце 50-х, когда впервые была поставлена в Италии. Это, как свидетельствует критика, оказалась мрачная сценическая история с плохим концом. В 2001 году в Экс-ан-Провансе версия режиссера Люка Бонди буквально потрясла оперный фестиваль светом, надеждой и деликатностью.
Декорации заслужили аплодисменты с самого начала, но взыскательная оперная публика не спешила выдавать авансы, чтобы не разочароваться другими составляющими действия. Сценография итальянца Ричарда Педуззи имела стильный и аскетичный вид — вся гамма от белого до нежно-голубого с использованием дымчатого уместилась на стенах странного дома и его миниатюрного макета. Вроде бы ничего особенного — задник с упирающимися в него поперечными стенами, маленький домик со светящимися окнами, а ощущение, что сцена затянута туманом, который то расступается, то нарастает. В столь романтическом интерьере и происходит история, описанная выше.
Первое появление гувернантки — знаменитое сопрано Мирей Делунш: поза, легкий поворот головы с тугим пучком волос, и тут же становится ясно, что это не только известная певица, но и удивительная актриса. Потрясающая музыка, потрясающие голоса... Причем партию мальчика исполняет не девочка, а мальчик Грегори Монк. Явление призраков — тенор Марлин Миллер и меццо-сопрано Мери Маклафлин — отчего-то не внушает ужаса, несмотря на грим загробного мира. Постановщику Люку Бонди, уже поразившему москвичей своей гиперреалистической “Чайкой”, удалось невероятное — с точностью провизора соблюсти нужные пропорции детектива, мелодрамы и философии. В результате фраза “ужасно красиво” получает двойной смысл: красиво, но жутко, и — красота без страха.
Финал (призрак все-таки похищает душу мальчика) выходит по формуле — печаль моя светла. Даже тема педофилии (в одной сцене полуобнаженный призрак прячется под кроватью мальчика) затронута и решена столь деликатно, что не вызывает привычной брезгливости. Свет в музыке. Свет на сцене. И в финале. Хотя кажется, он достигнут простотой и безыскусностью. Однако эта простота прописана золотым пером. Можно только посочувствовать нашим любителям оперы: такого шедевра им видеть не приходилось. И отдельные аплодисменты знаменитому камерному оркестру имени Малера с дирижером Даниэлем Хардингом. Чистота и деликатность звука 13 инструментов стоили большого оркестра.
“Поворот винта” для оперного фестиваля стал не только названием, и, похоже, в 2002 году будет повторен. Во всяком случае, в уже сверстанной программе рядом с классикой, “Дон Жуан” в постановке Питера Брука и “Евгений Онегин” в постановке его дочери Ирины, заложена очередная “петля Нестерова” — “Балкон” по Жану Жэне в режиссуре Станисласа Нордэ. Что ж, кто не летает, тот ползает.
