Когда Олег Изосимов поступал в цирковое училище, то на третьем курсе, где нужно было продемонстрировать актерские способности, исполнил оперную арию на текст: “Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять...” Один из членов приемной комиссии все это хмуро выслушал, а потом не выдержал и на словах “умирает зайчик мой” произнес: “Ну ладно, хватит, напугал”. Напугал или нет, но Изосимов получил четверку и был принят в училище.
Досье “МК”: Олег ИЗОСИМОВ родился в городе Озерске, недалеко от Челябинска. Закончил Московское цирковое училище. В 1992 году на гастролях в Германии его номер, а это фантастическая акробатически-танцевальная композиция, увидели западные импресарио. В 1994 году на цирковом фестивале в Вероне Изосимов получает главный приз — “Золотую звезду”. С тех пор он разъезжает по всему миру, выступая в самых знаменитых варьете, мюзик-холлах и цирках. Это парижское “Лидо”, берлинский “Винтергарден”, “Спорт энд Клаб” в Монте-Карло, цирк Канелли в Цюрихе...
— Олег, голова не кружится от такой гастрольной карусели, сегодня — здесь, завтра — там, послезавтра вообще на краю света?
— Разъезжать приходится много, но я привык. Когда где-то засиживаюсь, начинаю скучать по движению. Я люблю новые впечатления, мне интересно бродить в чужом городе по незнакомым улицам, открывать его для себя. Так, ночью, один, с картой в руках я гулял по улицам Севильи — это фантастика!
Но первое время было трудно. Так, в “Лидо” у меня было по два выступления каждый день в течение года. Это, конечно, утомительно. Но есть и другие контракты, когда работаешь пять дней в неделю и у тебя два выходных. И это просто холидей.
— В России “Лидо” долгие годы ассоциировалось с красивой и порочной сказкой. А когда оно побывало в Москве, то поразило провинциальным убожеством. Перья, блестки, вареные девицы, два притопа три прихлопа...
— Да, это так. Шоу старое, оно уже семь лет работает. К тому же “Лидо” в Париже — это еще специальный свет, вертящиеся лестницы, фонтаны, передвигающиеся площадки, всевозможные эффекты. В Москве, естественно, ничего этого представлено не было. Поэтому удивляться нечего, что “Лидо” не произвело впечатления.
— А куда исчезли чувственность, эротизм, которых зрители ждут от варьете?
— Сейчас эротики больше в телевизионной рекламе, чем в “Лидо”. Когда по два раза за вечер каждый день девушки поднимают ноги, то какая уж тут чувственность? Просто работа, доведенная до автоматизма. “Лидо” необходимы перемены. Два года назад прошел конкурс на новую концепцию шоу. Выиграла его одна женщина из Англии. Но потом все затихло. Кажется, вновь хотят объявить конкурс. Планируется, что новая программа должна появиться в 2003 году, а как будет на самом деле — неизвестно.
— Какие-то накладки могут произойти в этом престижном шоу, например, вырубиться свет?
— Самое удивительное, что да, могут. Я был поражен, мне казалось, в “Лидо” подобного быть не может. Но вдруг... и наступает не полный мрак, но что-то вроде этого. Там весь свет записан на компьютере, который иногда выходит из строя.
— Изнанка “Лидо” — гримерные, костюмерные — такая же дорогая, как и само шоу?
— У меня есть своя гримерная, очень просторная, удобная, вся в зеркалах. А вот душевые там общие и для ребят, и для девушек.
— Вот это да, ну хоть закрытые?
— Нет, открытые.
— Да это же находка для папарацци! Можно пробраться в этот малинник и наснимать такого “ню”, неужели никто из французских корреспондентов не делал подобных попыток?
— Мне кажется, нет, все проходят официально по приглашению дирекции. Правда, один раз был небольшой скандал. Ко мне пришел корреспондент, который снимал меня на сцене, в гримерной, перед душем, после душа. А на следующий день танцовщицы обратились к руководству с жалобой, что фотограф будто бы заснял и их, обнаженными. Ничего этого, конечно, не было, и корреспондент готов был даже представить негативы. Но все быстро уладилось.
— Какие они, оказывается, капризные, но, я думаю, они просто вам завидовали. Вас снимали, а их нет. А сами французы ходят в “Мулен Руж” или “Лидо”?
— Нет, только спящие туристы.
— А как ведут себя официанты в “Лидо” — они тоже участники шоу?
— Нет, здесь все традиционно. В строгих костюмах и галстуках разносят шампанское, обслуживают сидящих за столиками. Вообще у меня с моим другом, известным фокусником Женей Ворониным, есть мечта — открыть кафе или ресторан “Мэджик”. Здесь официанты должны стать частью шоу. Скажем, официант-фокусник. Он приносит вам шампанское, а оно вдруг начинает у вас в руках дымиться или в какой-то момент исчезает.
— Да, идея мощная. Только каково будет посетителям, особенно если они лишены чувства юмора... Приходит клиент весь крутой, от “Версаче”, в золоте. Официант приносит ему “Вдову Клико”, а эта “вдова” у него в руках шипит и дымится.
— Нет-нет, все, конечно, будет не так и закончится хорошо. И потом это еще только смутная идея.
— Но помимо смутных у вас есть и зримые идеи, одна из них уже воплотилась в жизнь — это шоу “Фламенко”. Как родилась его идея?
— Есть такой выдающийся жонглер Френсис Брун. Этот артист известен на весь мир. Он был дружен с Фрэнком Синатрой, работал вместе с Марлен Дитрих, “Битлз”, Элвисом Пресли. Впервые я увидел Френсиса в цирке “ЛА ЛУНА”, когда ему было под семьдесят, и был потрясен его энергетикой, мастерством и артистизмом. Я пришел к нему за кулисы и поздравил, мы подружились. Френсис тридцать лет мечтал о шоу “Фламенко”, и вот теперь, когда ему семьдесят восемь, его мечта сбылась. В шоу танцуют известные исполнители фламенко — семья Торомбо из Севильи, их пятнадцать человек. Кроме танцев есть и цирковые номера. Небольшой пластический эпизод исполняет Френсис, выступают девушка-жонглер из Нью-Йорка, два черных степиста и я со своим номером. Но главное действующее лицо — Френсис Брун, это шоу — его жизнь и его мечта. Причем помощником по режиссуре здесь выступил наш известный цирковой режиссер Валентин Гнеушев. “Фламенко” в течение недели, каждый день по два представления, мы отработали в Старой Опере во Франкфурте, имели огромный успех и у зрителей, и у прессы. На следующий год планируется мировое турне, и хочется верить, что мы сможем показать “Фламенко” и в России. Во всяком случае, Френсис Брун мечтает об этом.
— У вас только один номер, с которым вы выступаете по всему миру, а вам не скучно, может быть, два-три было бы интереснее?
— Мне не скучно, и на мой номер столько заявок от импресарио, что моей жизни не хватит, чтобы все их отработать.
— Вы сами гримируетесь?
— Да, но грим придумала профессиональный визажист, работающая с фэшн-шоу.
— А кто делает сценические костюмы?
— Тот, в котором я сейчас выступаю, придумала художник Алла Коженкова. Мы с ней познакомились в Париже, она видела меня в “Лидо”, а потом, уже в Москве, предложила свой вариант моего сценического наряда. До этого я выступал в костюмах, которые делал сам. Я очень хорошо шью. Думаю, если бы не стал цирковым артистом, то обязательно стал бы портным.
