Ну вот и все! Я теперь женатый человек. Остепенился, можно сказать...
А ведь еще два года назад Сережа утверждал, что вообще никогда не женится... Мол, не нашлась еще такая женщина, которая смогла бы его охомутать...
— Конечно, романы бывали страстные и ужины при свечах. Уже после аварии, — рассказывал тогда футболист. — Вот только, думаю, любовью это не назовешь.
Сережу, между прочим, инвалидное кресло никогда не смущало. Барышни вечно кружили около него стайками...
— Выходит, теперь ты нашел наконец ту самую женщину — великодушную и единственную? Все-таки влюбился?
— Какие глупости — любовь какую-то выдумала. Просто встретил человека, который мне подходит.
— А как же чувства?
— Да какие чувства. Мы просто необходимы друг другу для нормальной жизни. Вот и все.
— Сколько же лет твоей жене?
— 35. Кармен старше меня. Но это неважно.
— А где она сейчас?
— На Кубе, естественно, — там ведь ее родина.
— Сюда не собирается?
— А зачем? Лучше я сам буду периодически к ней ездить. Так интересней.
— Я смотрю, ты становишься циником.
— Наверно. Только никому об этом не говори...* * *Он едва успел почувствовать вкус настоящего футбола, оказавшись в основном составе португальского “Спортинга”. Ему было чуть больше двадцати, а он уже получил признание, о котором так долго мечтал. У него был друг, уйма поклонниц и куча денег, которые он тратил широко, не задумываясь, и без всякого сожаления. Он наслаждался жизнью, гонял на отличной машине. Но однажды не успел затормозить… Резкая боль в спине и нехорошее предчувствие — вот и все, что он помнит о той минуте, которая поставила точку на блестящем будущем футбольного нападающего. И просто счастливого человека. * * *...Через несколько часов Сергей стал потихоньку приходить в себя. Как истинный профи, он понял всю серьезность своей травмы сразу. И когда очнулся — его моментально окружила целая группа психологов, решительно настроенных вернуть ему бодрость духа и отговорить от довольно частого в таких случаях намерения покончить жизнь самоубийством.
— А я и сам принял все как есть, — рассказывал Сергей. — Но в отчаяние впадать не собирался. Я хотел жить и даже мысли не допускал ни о каком суициде. А психологам тогда прямо заявил, что, мол, если надо, сам могу кого угодно из них вылечить!* * *Владельцы “Спортинга” не простили Сереже единственную ошибку — а ведь он всего лишь провожал своего тренера Бобби Робсона, который столько для него сделал, а теперь уезжал в другой клуб. Не мог же Сережа не чокнуться с ним бокальчиком шампанского напоследок... Хотя бы разок. А ведь и выпил-то совсем чуть-чуть. Кто же знал, что последующее утро окажется таким ужасным, и в пять часов на тишайшей улочке вдруг окажется то злополучное авто...
— Ты был тогда в машине один?
— Конечно, один. Иначе бы не гнал на такой скорости. Я хоть по натуре и беспредельщик, но если рядом пассажир, то его жизнь опасности подвергать не стану.
— В каком смысле беспредельщик?
— Всегда искал опасность. Мне, к примеру, нравилось кататься на горных лыжах с крутых гор, желательно еще, чтобы в лесу. Так страшней…* * *“Спортинг” отказался от него сразу. Один из самых богатых клубов Португалии бросил Сережу на произвол судьбы, заявив, что не только не станет спонсировать его лечение, но даже денег, положенных по контракту, выплачивать не станет: мол, если игрок не выступает — стало быть, работодатель ничего ему не должен. А для очистки совести руководство организовало благотворительный матч, чтобы отдать попавшему в беду футболисту хотя бы выручку за билеты...
— Но за это не “Спортингу” спасибо надо сказать, а зрителям, которые пришли на игру, — Сережу аж передернуло от этого воспоминания. — Если честно, поддержка болельщиков была мне дороже любых денег. Я так прямо и сказал президенту клуба: “Вашей заслуги тут нет никакой, и благодарности вы от меня не дождетесь!”
— Неужели твой контракт не предусматривал страховки в случае трагической ситуации?
— Предусматривал, но никто из адвокатов не стал бы связываться с таким монстром, как “Спортинг”. К тому же я ведь пострадал не на поле... Конечно, пытался получить от руководства хоть что-нибудь. Тяжба тянулась бесконечно, года четыре. И только одного никак не мог понять: неужели для имиджа столь уважаемого клуба не было бы логичней, а главное, достойней выплатить мне деньги — ведь для него они, по сути, ничего не значили! Так нет, вместо этого он предпочел так жестоко выбросить человека — будто на помойку, будто хлам ненужный!
— Если не секрет, о какой сумме шла речь?
— Несколько сот тысяч долларов, положенных мне по контракту. Но для “Спортинга”, поверьте, это — копейки!* * *— Я больше не верю в дружбу! — вдруг признался Сережа. — А случилось вот что. С детства у меня был близкий друг, с которым мы носили одну шапку на двоих, когда была холодная погода... Через шесть лет я оказался в “Спортинге”. Друг поехал в Португалию вместе со мной. Мы по-прежнему были близки: все мое принадлежало также и ему (за исключением одежды, которую я ненавижу ни с кем делить после интернатской сушилки, где кто-нибудь вечно норовил нацепить и изгадить твою майку или кроссовки…). Я хотел помочь ему, чтобы он тоже стал играть за какой-нибудь клуб, но неожиданно он решил уехать в Донецк к любимой девушке. Это случилось за месяц до аварии…
Когда произошло несчастье, я сразу же сообщил другу. Не сомневался, что он примчится на первом же самолете… Но он не примчался, ни на первом, ни на втором… Никогда. Так что пришлось провести в чужой стране 4 года, без товарищей, без близких... Если бы не родители, я бы, наверное, умер от тоски. Я все время сидел один в темной комнате с плотными жалюзи на окнах и думал...
Однако через несколько лет я все-таки встретил друга, когда ездил в Донецк навещать родных. Он пришел ко мне с женой. Но я как будто смотрел сквозь него. Он стал совершенно чужим и пустым для меня человеком. Что-то, думаю, ушло… И уже не вернется.* * *И все-таки друзья у Сережи есть.
— Не будь Валерия Филатова, президента “Локомотива”, Сергея Хусаинова, известного судьи, Сергея Козлова, владельца “Дины”, — я бы просто не выжил, — рассказывал он. — Благодаря этим людям я не бедствую и даже могу летать для лечения на другой континент. Между прочим, так я и познакомился с Кармен...* * *— Конечно, приятно чувствовать себя чьим-то талисманом, — улыбнулся Сергей, — но если команда сама отлично играет, то вряд ли ее успехи надо приписывать своим флюидам. Потому как если она не играет, то тут уж никакие флюиды не помогут!
Но сколько бы Сергей ни скромничал, чувствуется, что не просто так Юрий Семин проникся верой в силу его духа и любит, чтобы Щербаков ездил с “Локо” на все матчи. Он — как магнит. И дело не в инвалидном кресле, которое вызывает у окружающих сочувствие. Дело в лице. Я, например, просто замерла на месте, когда увидела его первый раз после игры на стадионе “Локомотив”. Его глаза смотрели уверенно, мужественно, но главное, по-настоящему живо, без тени трагизма и жалости к самому себе.
— Вообще, я очень благодарен Семину за то, что он берет меня на матчи с командой. Такое отношение для меня очень важно, ведь это значит, футбольный мир все еще воспринимает меня своей частичкой.* * *— В “Спортинге” я первое время вообще едва понимал, что происходит на поле. Уж больно их футбол от нашего отличается. У нас обожают давать огромные, но, на мой взгляд, совершенно бессмысленные нагрузки — например, зимой гонять игроков по глубокому снегу километров по десять. Непонятно только, при чем тут умение владеть мячом! А в европейских клубах тренировки по большей части игровые.
— Ты так легко вписался в основной состав португальского клуба — будто даже языкового барьера никакого не было...
— Язык я выучил за год. А что касается отношений в команде, то по сравнению с нашими клубами — это небо и земля. И потом, у нас ведь дедовщина, как в армии. За рубежом этого и в помине нет. И даже самые именитые игроки всегда легче сами мяч принесут, чем “молодого” пошлют, как это у нас принято.
Поначалу президенту “Спортинга” я сильно не понравился, и он решительно отказался меня брать (впрочем, в футболе он не понимал ровным счетом ничего и по жизни был занят исключительно своим заводом минеральной воды). Однако известный тренер Бобби Робсон, который привез меня в Португалию, заявил, что такой игрок ему нужен, и президент сдался. Но вскоре я порвал переднюю мышцу и полгода просидел на скамейке. Оправившись, я начал постоянно забивать голы во время товарищеских матчей на сборах и стал лучшим бомбардиром. Потом забил гол и в матче Кубка УЕФА… Так и оказался в составе. А когда наши легионеры жалуются, что их за границей не ценят и держат на скамейке запасных, я этого не понимаю. Ясно ведь, что никто сразу на поле тебя не выпустит. Но можно и за пять, и за десять минут, когда дается шанс, доказать, что ты чего-то стоишь. Я так и поступил. И вообще довольно быстро понял, что в хорошем клубе чувствуешь себя значительно проще. В приличной команде играют головой, а в плохой, как говорят футболисты: “Бросай мяч и… фигачь!”* * *— Я не люблю жаловаться, грустить. Жизнь мне всегда нравилась во всех проявлениях. Одно пиво с раками чего стоит! Но иногда, особенно по ночам, я просыпаюсь, и накатывает тяжелое холодное чувство. Все время вспоминается авария и первые месяцы после трагедии. Охватывает жуть. Лежу, долго смотрю в потолок и не могу заснуть...
— Не жалеешь, что уехал из Португалии в Россию?
— Абсолютно, и возвращаться туда не собираюсь.
— А сейчас чем занимаешься?
— Ничем. Мое лечение хлеще любой работы — с 10 утра до самого вечера. И так каждый день.
