Справедливость важнее свободы. Справедливость нужнее свободы.
Говорят, самое главное для человека — свобода. Вряд ли. Говорят, свобода и справедливость одинаково важны. Вряд ли.
Конечно, и без воздуха человек помрет, и без воды помрет. Но без воздуха проживешь две минуты, а без воды — пять дней. В 3600 раз дольше.
На свободе от несправедливости умирают мгновенно (инфаркт, инсульт). А в тюрьме нет свободы, но некоторые там живут десятилетиями.
И в тюрьме может быть справедливость, а свобода может ежеминутно оборачиваться страшной несправедливостью. Оглянитесь.
Не Конституция (с красивыми словами о свободах), не выборы (якобы честные, якобы демократичные), а возможность каждого человека защитить свои права в суде — вот основа нормальной жизни. Будь то монархия, республика... В Англии, Швеции — монархия. А в Северной Корее у Ким Чен Ира — Народная Демократическая Республика. Как по-вашему, где лучше живется народу?
...В заметке “Голосуй — не голосуй...” (“МК” 9.01.01) я написал, что выборы у нас нечестные, грязные. А значит — вредные. Центральная избирательная комиссия (далее — ЦИКа) прислала в ответ раздраженное письмо.
Мы напечатали его со своими комментариями (см. “ЦИК прислала нам письмо”, “МК” 23.03.01). ЦИКа раздражилась еще больше и подала на нас в суд.
Суть иска: Минкин своими статьями разрушает веру граждан в честные выборы. Было бы что разрушать. Но суд принял иск, придется отвечать по закону.
По закону?
Судебного решения пока нет. И мы не будем сейчас утомлять вас, уважаемые читатели, подробностями иска ЦИКи и доказывать свою правоту.
Мы покажем вам всего два эпизода одного судебного разбирательства.
Забудьте на время о ЦИКе, о выборах. Представьте, что вы пытаетесь отстоять в суде свои права. Посмотрите, как судья ведет дело, если на вас разгневались сильные мира сего.
Если даже в Москве суд издевается над законом — на что рассчитывать жителю маленького города, села...
Судья должен любить справедливость. А если он готов угождать всем высокостоящим, высокосидящим, высоколежащим... Кто перед нами: верная жена закона или усердная труженица из заведения для особо важных чиновников?
1 АВГУСТА 2001 г., 10.00, ПРЕСНЕНСКИЙ СУД
Дело было назначено на 10 утра. Все пришли вовремя. Однако 40 минут нас держали в коридоре. Сорок минут судья Болонина о чем-то разговаривала с заседателями.
В 10.40 нас пригласили в зал.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ОТВОД
На вопрос суда об отводах представитель “МК” Муратов заявил, что отводит председательствующего, и добавил, что автор публикаций Минкин более подробно обоснует отвод.
БОЛОНИНА. Автор скажет сам за себя. Вы — представитель редакции “МК”. Вы выступаете по доверенности от автора?
МУРАТОВ. Я только ссылаюсь на автора.
БОЛОНИНА. На автора ссылаться не нужно. Я полагаю, он сам присутствует и сам за себя скажет. Он физическое лицо, не лишенное дееспособности.
МУРАТОВ. У меня отвод председательствующему — судье Болониной...
БОЛОНИНА. На каких основаниях?
МУРАТОВ. Мои основания те же, что у автора статьи, а именно...
БОЛОНИНА. У автора — не надо. Вы ваше мнение выскажите.
МУРАТОВ. Я не успеваю сказать.
БОЛОНИНА. Вы как представитель редакции, выступая от юридического лица, являетесь дееспособным гражданином и вправе выразить свое мнение. Ваше мнение!
МУРАТОВ. Я надеюсь, мне будет предоставлена возможность...
БОЛОНИНА. Пожалуйста, ваше мнение.
МУРАТОВ. ... по этому вопросу.
БОЛОНИНА. Я вас слушаю. Ваше мнение.
МУРАТОВ. Я прошу дать мне возможность сказать...
(Пока судья кричала, я попытался задать Муратову вопрос.)
БОЛОНИНА (секретарю). Лена, занеси замечание в протокол судебного заседания автору публикации Минкину, который сидит и непонятно что диктует представителю редакции газеты “Московский комсомолец”.
МИНКИН. Ваша честь, это неправда, я ничего не диктовал.
БОЛОНИНА. Ваши отводы?
МУРАТОВ. Ваша честь, отвод мой основан на предвзятости судьи. Пристрастность видна во всем. Даже в этом, занесенном в протокол замечании. Автор ничего мне не диктовал.
БОЛОНИНА. Пожалуйста, господин Минкин. У вас отводы?
МИНКИН. Уважаемый председательствующий! Во-первых, я прошу занести в протокол, что ничего я представителю газеты не диктовал.
БОЛОНИНА. Фиксируется что-либо в протоколе только с согласия председательствующего! Давайте, г-н Минкин, отводы составу суда. Диктовать протокол вы не вправе.
НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА. Статья 228 ГПК: “Лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о занесении в протокол обстоятельств, которые они считают существенными”. Никакого “согласия председательствующего” не требуется.
МИНКИН. Я понял. Я прошу председательствующего разрешить занести в протокол, что председательствующий, говоря о моих диктовках, ошибся. Я только пытался спросить. Назвать это диктовкой невозможно.
БОЛОНИНА. У вас отвод по составу суда?
МИНКИН. У меня отвод к председательствующему.
БОЛОНИНА. Основания?
МИНКИН. Во-первых, в период подготовки дела к слушанию я не был извещен. Принять участие в подготовке поэтому не мог. Я случайно в коридоре редакции узнал, что дело уже назначено к слушанию. Это изложено в моем заявлении, которое я вам сейчас передам. Мои права были...
БОЛОНИНА. Г-н Минкин, может быть, вы позволите нам прочесть, что вы там написали?
МИНКИН. Нет, я хочу, чтобы все слышали. Я имею право вслух...
БОЛОНИНА. Я и народные заседатели не воспринимаем на слух.
МИНКИН. Не воспринимаете на слух?
БОЛОНИНА. Не воспринимаю. Я предпочитаю читать сама.
МИНКИН. Уважаемый суд! Если председательствующий не воспринимает доводы на слух, как он может вести дело? Здесь дело вслух происходит, а не путем переписки.
БОЛОНИНА. Здесь согласно гражданско-процессуальному законодательству идет судоговорение, а не судочтение. Читать нам не надо.
НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА. Статья 30 ГПК: “Лица, участвующие в деле, имеют право... давать устные и письменные объяснения суду”. Нигде в законе не сказано, что нельзя читать свои объяснения, заявления и т.п.
МИНКИН. Уважаемый председательствующий! Вы не воспринимаете на слух, когда я читаю, но воспринимаете, когда я говорю?
БОЛОНИНА. Да.
МИНКИН. Это уникальное явление.
БОЛОНИНА. Об уникальности явления полемика закончена. Я слушаю ваши основания отвода мне.
(Потом оказалось, что “явление” еще уникальнее. Представитель ЦИКи, когда до него дошла очередь, свои объяснения читал. Суд его не прерывал, на слух не жаловался.)
МИНКИН. Уважаемый суд! Судья Болонина, к сожалению, имеет репутацию судьи, которая в спорах гражданина с государственными органами всегда решает дело в пользу государственного органа. Я прошу приобщить к делу доказывающие это публикации “Новой газеты”...
(В этот момент Болонина пишет записку, дает ее читать заседателям и начинает им что-то шепотом разъяснять. На это время я замолчал.)
БОЛОНИНА. А чего вы молчите?
МИНКИН. Я просто даю возможность заседателю прочесть то, что вы ему написали.
БОЛОНИНА. Я вас слушаю.
МИНКИН. В этих публикациях говорится о том, что 350 солдатских матерей, чьи сыновья в 1995—1996 гг. погибли на войне в Чечне, подали в суд на Министерство обороны. Цитирую: “Все иски попадали в руки судьи Болониной. Недолго думая, по единому трафарету, она выдавала матерям отказы в принятии исков. Ошибка судьи Болониной стоила матерям нескольких лет хождений по мукам... А когда иски вернулись в Пресненский суд, Болонина повела матерей по новому кругу ада, вновь занявшись поиском формальных рогаток, чтобы отказать”.
БОЛОНИНА. Господин Минкин, я полагаю, читать “Новую газету” вы будете сами для себя. У вас основания для отвода есть? Заметки читать суду не нужно. Если вы хотите их приобщить, заявите ходатайство, а суд решит: основания для приобщения имеются или не имеются.
МИНКИН. Я заявляю ходатайство.
БОЛОНИНА. А для основания отвода читать заметки не надо. Суд может прочесть их сам.
МИНКИН. Вы меня лишаете возможности достаточно полно...
БОЛОНИНА. Лена, запиши в протокол судебного заседания: “Господин Минкин преднамеренно затягивает рассмотрение дела, читая заметку, публикацию из газеты, которая вообще никакого отношения к характеру отвода не имеет”. Итак, господин Минкин, у вас основания отвода конкретно? Без прочтения заметок!
МИНКИН. Уважаемый суд! Насколько я понимаю, в протоколе должны фиксироваться не только те слова, которые вы диктуете секретарю, но и те слова, которые говорит ответчик. Я не читаю эти огромные статьи, я прочел из этих тысяч строк всего 10. Это называется приводить цитаты. Это не запрещено законом. И вы напрасно лишаете меня возможности это делать, чем опять доказываете свою предвзятость. Я прочту последнюю выдержку из другой публикации.
БОЛОНИНА. Лена, запиши в протокол замечание, что Минкин, несмотря на сделанное замечание, продолжает срывать процесс судебного заседания, продолжая читать заметки, публикации из газет, которые никакого отношения к настоящему гражданскому делу и заявленному отводу не имеют.
МИНКИН. Я прекратил читать заметки и ходатайствую о приобщении их к делу.
БОЛОНИНА. Еще основание у вас какое?
МИНКИН. Мой адвокат Любарская, зайдя к вам, чтобы узнать, на какое число назначено дело, услышала от вас следующие слова: “Да-да, я это дело обязательно рассмотрю. Оно на особом контроле. Мне ежедневно звонят из Центризбиркома. Мы это дело быстренько рассмотрим”. Если вам ежедневно звонят из Центризбиркома, то вы должны сами сложить с себя обязанность решать этот вопрос. Если вы так ежедневно на контроле у Центризбиркома, как вы говорили.
БОЛОНИНА. Хотите приобщить заметки?
МИНКИН. Да, одна называется “Замкнутый круг невиновных”, вторая называется “Погибших ждет суд. Он страшный”. Вот эти заметки из “Новой газеты”.
МУРАТОВ. Уважаемый суд, Минкин, заявляя отвод, ссылается на конкретные публикации, представляет доказательства. Суд же, делая замечания Минкину, говорит о том, что он пытается затягивать дело и что эти публикации отношения к отводу не имеют. Еще никто ознакомиться с ними не успел, а уже решено, что они не имеют отношения к делу.
БОЛОНИНА. Господин Минкин, кроме того, что вы заявляете мне отвод в связи с тем, что я неквалифицированный судья, кроме того, что я являюсь человеком заинтересованным, предвзятым, выношу решения суда в пользу организаций государственных, у вас еще основания к отводу мне как председательствующему какого характера?
МИНКИН. Они изложены в заявлении об отводе. Вы же не хотите, чтобы я их читал.
БОЛОНИНА. Кроме изложенных, других оснований у вас нет?
МИНКИН. Прошу не забыть о том, что вы сказали адвокату Любарской: “Да, да, это дело я рассмотрю. Мне постоянно звонят из ЦИКа, оно на контроле”.
БОЛОНИНА. У вас все? Суд, совещаясь на месте, определил: заявленное ходатайство о приобщении данных заметок отклонить. Они никакого отношения к настоящему гражданскому делу не имеют...
НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА. На стадии отвода суд вообще не имеет права рассматривать ходатайства. Судья сознательно пошла на нарушение, чтобы в дело не попали документы, доказывающие обоснованность отвода. Тем самым она лишила судебных заседателей возможности оценить доказательства. У заседателей не было времени даже прочесть заголовки.
БОЛОНИНА. ...Это дела давно минувших дней. Да, Пресненским судом принимались иски матерей детей, погибших в Чечне, и выносились определения об отказе в принятии исковых заявлений, которые Верховным судом Российской Федерации были оставлены в силе и признаны законными. Поэтому говорить о некомпетентности председательствующего со стороны автора публикации и представителя редакции газеты “Московский комсомолец”, поддержавшего его, я считаю некорректно, и просила бы занести в протокол судебного заседания, что это звучит оскорбительным фактом по отношению к составу суда и оскорбляет суд... По факту того, что я адвокату Любарской говорила, что ЦИК держит дело на контроле... Я действительно говорила ей, что у нас имеется в производстве суда дело Центральной избирательной комиссии и представители Центральной избирательной комиссии звонят и интересуются, состоится ли, пойдет ли дело, никаких ли нет причин и оснований для отвода, то есть не для отвода, а для отложения дела. Вот и все основания. У нас есть дело, они звонят и интересуются: как, будем ли мы слушать или не будем, или опять откладывается по каким-то причинам? Я никак не говорила о том, что дело стоит на контроле у ЦИК... Пожалуйста, господа народные заседатели, удаляйтесь, принимайте меры по заявленному отводу.
...Заседательши удалились. Эти две дамы, которым хватило нескольких секунд для “ознакомления” с большими статьями “Новой газеты”, полчаса сочиняли коротенькое определение. Оно подшито к делу. Цитирую по документу: “Выслушав стороны, исследовав материалы дела суд находит подлежащее ходатайство отклонить как необоснованным”.
Двух слов связать не могут. И этим гражданкам предстоит разобраться в казуистике ЦИКи?! Определение еще и незаконное. В нем обязательно должна быть ссылка на статью закона. А ее нет. Да и материалы дела они, конечно, не изучали.
...Затем Муратов снова заявил отвод Болониной, ибо если судья сама называет себя оскорбленной, то тем самым признает, что объективной она быть не может.
Статья 18 ГПК: “Основания для отвода судьи.
Судья не может участвовать в рассмотрении дела... если он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе дела либо если имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его беспристрастности”.
И этот отвод был отклонен.
* * *
Врача выбираем. Школу для ребенка выбираем... Мы ищем людей с хорошей репутацией. Мы стараемся не попадать в руки человека, о котором идет дурная слава.
Мы ищем себе зубного врача, который делает не больно, умного, доброго, внимательного. А судья разве менее важен?
Каждый хотел бы попасть к справедливому судье. Но судью выбирать мы не можем. А почему? Разве у них нет репутации?
Мы отводили Болонину не из каприза, не для затягивания дела, а именно потому, что считаем ее несправедливым судьей. А значит, нас ждал не суд, а что-то совсем другое.
Наше счастье, что она совершала такие грубые ошибки (например, сама занесла в протокол, что она оскорблена). Более умный судья сделал бы все аккуратнее.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. ХУЛИГАНСТВО
В этот момент сотрудник редакции привез в суд и передал мне справку юридической консультации о том, что адвокат Любарская занята в другом процессе.
БОЛОНИНА. Лена, занеси в протокол замечание, что г-н Минкин берет какие-то документы, которые суд не разрешал брать у неизвестного лица.
МИНКИН. Уважаемый суд...
БОЛОНИНА. Лена, занеси в протокол, что председательствующий по делу делает замечание автору публикации и представителю газеты “МК” за бестактное поведение в процессе судебного заседания и неуважение к стороне истца, которые сидят и беседуют.
МИНКИН. У меня ходатайство.
(Я пытался заявить ходатайство о приобщении к делу справки о занятости адвоката Любарской.)
БОЛОНИНА. Представитель редакции! Давайте пояснения по иску.
МИНКИН. Но у меня ходатайство.
БОЛОНИНА. Представитель редакции! Давайте пояснения по иску.
МИНКИН. У меня есть право заявить ходатайство.
БОЛОНИНА. Представитель редакции! Давайте пояснения по иску.
МУРАТОВ. Ваша честь, я прошу дать возможность автору заявить ходатайство. Я прошу его обсудить.
БОЛОНИНА. Г-н представитель редакции газеты “МК”! Будьте добры — ваши пояснения по заявленному иску! По существу! И доказательство по заявленному!
МУРАТОВ. У меня ходатайство.
БОЛОНИНА. Пожалуйста.
МУРАТОВ. Обсудить ходатайство соответчика Минкина.
БОЛОНИНА. В связи с тем, что никаких ходатайств не поступало, обсуждать нечего. Будьте добры, пояснения по заявленному требованию по существу!
МУРАТОВ. У меня ходатайство. Я прошу...
(Муратов берет справку о занятости Любарской и пытается заявить ходатайство о приобщении ее к делу.)
БОЛОНИНА. Будьте добры, передайте этот документ, который вам передал автор публикации, суду! Я повторяю: передайте документ, который только что передал автор публикации вам в руки! Передайте его суду!
МУРАТОВ. Ваша честь!..
БОЛОНИНА. Передайте, пожалуйста, суду!
МУРАТОВ. Ваша честь, я не только передам этот документ суду, я прошу приобщить этот документ к делу.
БОЛОНИНА. Передайте документ суду!
МУРАТОВ. Ваша честь!..
БОЛОНИНА. Передайте его, пожалуйста, суду!
МУРАТОВ. Я прошу его приобщить к делу...
БОЛОНИНА. Передайте! Передайте, пожалуйста, данный документ суду! (Судья выхватывает документ из рук Муратова, переворачивает текстом вниз и прячет в стол.) Все, спасибо большое. Слушаем вас.
НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА. Забрав документ, суд обязан был обсудить ходатайство о приобщении либо возвратить документ. Судья совершил “непроцессуальное действие”.
МУРАТОВ. Я прошу приобщить к делу этот документ.
БОЛОНИНА. Этот документ суд не смотрел. Пожалуйста, мы слушаем ваши пояснения.
МУРАТОВ. Я прошу перерыв на пять минут.
БОЛОНИНА. Суд, совещаясь на месте, определил: заявленное ходатайство о перерыве отклонить. Судебное заседание по делу продолжить. Пожалуйста, господин представитель редакции газеты, мы слушаем вас.
МУРАТОВ. У меня есть возражения на действия председательствующего. Согласно гражданского процессуального кодекса они заносятся в протокол судебного заседания. Я хочу их изложить в письменном виде, для чего прошу перерыв.
БОЛОНИНА. Пожалуйста, мнения о заявленном ходатайстве о перерыве для изложения в письменной форме...
МУРАТОВ. Возражений...
БОЛОНИНА. Не перебивайте председательствующего! Суд, совещаясь на месте, определил: заявленное ходатайство отклонить. Потому как все предъявляемые стороной ходатайства направлены на затягивание слушания и рассмотрения дела по существу. Судебное заседание по делу продолжить. Пожалуйста...
МУРАТОВ. У меня возражения на действия председательствующего. Я хочу, чтобы они были, в соответствии с ГПК, занесены в протокол судебного заседания. Я категорически не согласен со всеми замечаниями, которые объявлены автору публикаций. В настоящий момент отказываюсь давать пояснения по иску, поскольку считаю, что наши права нарушены.
БОЛОНИНА. Ваше мнение, господин Минкин, по факту того, что суд продолжит судебное заседание, не заслушивая представителя редакции газеты, который отказался от дачи пояснений по данному требованию.
МИНКИН. Уважаемый суд! У меня такое мнение, что мои права грубо нарушаются.
БОЛОНИНА. Я не о ваших правах, господин Минкин. Я спрашиваю по факту отказа от дачи объяснений представителя редакции и возможности продолжения дела без его объяснений.
МИНКИН. С мотивировкой этого отказа я совершенно согласен, тем более что председательствующий по делу изъял у нас документ, не показав никому, даже заседателям. Я считаю, что это грубейшее нарушение моих прав и судопроизводства. Я о таком не слышал, чтоб можно было выдернуть из рук документ и спрятать, никому не показав.
БОЛОНИНА. Господин Минкин, не утрируйте, пожалуйста, фактов.
МИНКИН. Верните мне документ.
БОЛОНИНА. Никто ничего ни у кого не выдергивал, была только просьба председательствующего положить документ на стол председательствующему.
МИНКИН. Какой документ?
БОЛОНИНА. Суд его не видел.
МИНКИН. Верните мне мой документ.
БОЛОНИНА. Суд с ним не знакомился. Не знаем, о чем вы говорите.
МИНКИН. Если суд документа не видел и не знает, что там, — вдруг там какая-то провокация. Верните мне мой документ.
БОЛОНИНА. Лена! Занеси в протокол замечание господину Минкину о бестактности его поведения и незаконным требованиям к составу суда. Итак, господин Минкин, ваше мнение по ходатайству, заявленному представителем редакции.
МИНКИН. Я ходатайствую перед судом об удовлетворении ходатайства представителя редакции и имею дополнительное ходатайство и прошу суд дать мне высказать его.
БОЛОНИНА. Ходатайство об отказе от дачи объяснений представителем редакции газеты “Московский комсомолец” и продолжении слушаний без объяснений представителя ответчика. Представители ЦИК, ваше мнение?
ЦИК. Продолжение судебного процесса вполне возможно.
БОЛОНИНА. Суд, совещаясь на месте, определил: заседание продолжить без выяснения объяснений представителя редакции газеты “Московский комсомолец”. Пожалуйста, г-н Минкин, как автор публикации и соответчик, — ваши пояснения.
МИНКИН. Я обращаю внимание суда на тот факт, что из десяти с лишним тысяч строк моих статей в иске ЦИКи процитированы двадцать — две десятых процента. Все остальное, значит, правильно. Но прежде чем давать доказательства своей правоты, я прошу суд обратить внимание, что грубейшим образом нарушаются мои конституционные права на защиту. Мой адвокат занят, бумага, подтверждающая, что он занят в другом процессе, у вас на столе. Вы ее взяли, но не огласили. Я не уверен, что это законно. Именно потому, что я не уверен, что вы действуете в соответствии с законом, я требую, чтобы мне была предоставлена законная, конституционная возможность защиты. Без адвоката...
БОЛОНИНА. Суд должен прийти к выводу, что вы ходатайствуете об отложении слушания дела в связи с тем, что вы юридически безграмотный гражданин и, не имея права защищать себя самостоятельно, просите дать вам возможность для заключения соглашения с адвокатом на ведение вашего дела. Так?
МИНКИН. Ваша честь...
* * *
Официальный протокол этого заседания очень краток. Почти ничего из того, что вы прочли, в него не попало. Зато в нем есть девять замечаний “господину Минкину”. Еще немного, и Болонина, скорее всего, удалила бы меня из зала. А затем вынесла решение в пользу ЦИКи. Решение-то у нее, судя по всему, уже было готово. Но — сорвалось.
Дело отложили. Оно передано другому судье. 6 сентября все начнется сначала.
Не скрою, мы очень удовлетворены тем, что дело будет слушать другой судья. Ибо мы хотим доказывать свою правоту в борьбе с ЦИКой, а не с судьей.
А федеральный судья Болонина будет и дальше решать судьбы людей. С чем я вас и поздравляю.
