Чтобы у тебя дома кино снимали!
Любимое ругательство одесских кинематографистов
— А сейчас мы будем завтракать! —
жизнерадостно объявили мне на съемочной
площадке кинофильма “Атлантида”.
— Что? — не поверил я. — В два часа ночи?
Это у вас в Одессе шуточки такие?..
— Почему шуточки? — пожали плечами мои товарищи. — Обед у нас в три часа дня, а ужин в семь вечера.
Ну а ночью мы кино снимаем...
...Курортное местечко Каролино-Бугаз, что в часе езды от Одессы, оккупировала российско-украинская съемочная группа. Проект, который заварили киношники, состоит сплошь из одних знаменитостей. Режиссер — Александр Павловский.
Тот самый, который подарил отечественному
кино “Зеленый фургон”, “Трест, который лопнул”
и много других интересных картин. А актеров и представлять-то не надо: Дмитрий Харатьян,
Александр Балуев, Татьяна Лютаева, Юлия Рутберг, Александр Самойленко...
Теплое одесское море, яркое солнышко, разливное
вино и фрукты. Не работа, а сплошной праздник.
Только не все так просто, как кажется
на первый взгляд...Ночь перваяНа берегу моря, в легендарном дачном поселке, названном “Атлантида”, много лет соседствуют семьи Александра, Настиных родителей и их многочисленных друзей. Здесь за неделю с героями происходит гораздо больше серьезных событий, чем за годы городской жизни. И никто из героев фильма не хочет верить, что счастье в любви так же несбыточно, как несбыточны мечты об исчезнувшей Атлантиде...
Роль известного скульптора Александра, как можно догадаться, исполняет Дмитрий Харатьян. Роль Насти, юной дачницы, которая, словно пушкинская Татьяна, воспылала к нему неземной страстью, — питерская актриса Ольга Сутулова. Привел Ольгу в большое кино Дмитрий Астрахан, завлекший девушку к себе в “Зал ожидания”, а затем подписавший на “Контракт со смертью”.
Сценарий фильма написала дочь режиссера Наталья Павловская.
— Наташа, сценарий, наверное, был написан специально для Харатьяна?
— Нет, я над ним работала долгими зимними вечерами, как говорится, под настроение.
— Но вы согласны с выбором режиссера?
— Да, мне нравится этот вариант. Дело в том, что каждый из актеров приносит в наш проект новые черты. И мне так интересно за этим наблюдать!
Последние несколько дней съемки фильма проходят исключительно ночью на даче, которую съемочная группа арендовала у одной известной одесской художницы. На время съемок художница переселилась на пляж, где проживает в обыкновенной палатке, а время коротает за мольбертом.
Около камеры колдует оператор Александр Носовский (“Кто, если не мы”, “Маросейка, 12”, “Лавина”). Съемки “Атлантиды”, как говорят, во многом состоялись благодаря Носовскому. Саша — одессит. Вырос и работал неподалеку и, когда ему предложили снимать “Атлантиду”, ни минуты не раздумывал: “Я вам такие места для съемок подберу, что глазам своим не поверите!”.
Кстати, режиссер Павловский тоже в свое время жил неподалеку на даче, которую ему, в свою очередь, сосватал Станислав Говорухин. Короче, Каролино-Бугаз — это что-то вроде нашего подмосковного Переделкина — сплошная интеллигенция.
Из дома на улицу спускается Александр Балуев. Выглядит он, честно говоря, уставшим...
— Саша, актерам довольно часто приходится ездить в экспедиции. Какая тебе больше всего запомнилась?
— Сложно сказать, потому как в каждой что-то новое происходит. Хотя... Был у меня такой период, когда я очень много ездил в поездах на съемки. Ночью тебя отпускают, ты снова садишься в поезд, куда-то едешь, потом снова работаешь, и снова в поезд... И вот однажды нас после съемок сильно угощали перед дорогой. И так наугощали, что я ночью проснулся в купе и очень долго не мог понять, куда я еду. Откуда? В какой город мне надо? С какой целью? И дело не в том, что я был, как это называется, в “несозналовке”. Нет, я просто настолько запутался в своих железнодорожных перемещениях, что позабыл обо всем на свете! Ночь втораяУстало скрипнув рессорами, тяжелый автобус замер на пригорке и, распахнув двери, выпустил нас на свободу. Впереди довольно крутой спуск и море. Место, где мы оказались, довольно уникальное. Оглядываешься по сторонам и испытываешь легкое дежа вю. “Не узнаете? — улыбается кто-то за спиной. — Здесь снимали “Трех мушкетеров”. Прямо на том месте, где вы сейчас стоите, у Д’Артаньяна, то есть у Боярского, был поединок с Рошфором из-за того, кто первый сядет на корабль в Лондон”.
Мимо проходит Саша Носовский: “Ага, и я на этом самом месте ровно десять лет назад снимал кино. И тоже про мушкетеров — “Двадцать лет спустя”. Здесь мы Францию изображали”.
Рядом режиссер Павловский смотрит на море и нервничает, что не может снимать фильм. Доставленный из Москвы сверхмощный прожектор приказал долго жить. Ему срочно ищут замену.
— Александр Ильич, есть такое выражение — “типично одесский юмор”. Значит, существует и “типично одесское кино”?
— Конечно. Например, моя картина “Зеленый фургон” из этой серии. Что такое одесское кино? Это фильм с юмором и оттенком грусти...
— Харатьян снимался у вас в “Зеленом фургоне” лет восемнадцать назад, если не больше. Он изменился с тех пор как актер?
— Беда в том, что все это время его эксплуатировали в одном образе, а он на это охотно шел. И мне кажется, что у него еще не было такой серьезной роли, как сейчас. Он играет взрослого человека в прямом смысле этого слова. И мы даже специально его чуть состарили. Сделали ему щетину на щеках, подобрали очки, чтобы его герой выглядел близоруким. Таким на экране его еще никто не видел!
...Наконец все готово к съемке. Компания в составе Александра Балуева, Александра Самойленко, Татьяны Лютаевой, Юлии Рутберг и Харатьяна по команде режиссера устремляется к берегу с пронзительными криками: “Рома! Где ты? Отзовись! Рома!”.
Рома — это актер Георгий Хостикоев. Если верить сценарию, то он сейчас должен находиться в лодке довольно далеко от берега с твердым намерением свести счеты с жизнью. Спасти же его из морской пучины поручено Харатьяну. Любопытно, что виновник переполоха на съемочной площадке не наблюдается. Где же он?
Новый дубль. Истошные крики “Рома, Рома!” привлекают к площадке местных жителей. Одесситы искренне переживают за незнакомого им человека. Волнуясь, переспрашивают друг друга: “И шо такого Рома им всем устроил?”. При этом никто из них не видит, как неподалеку молодой парень снимает джинсы и заходит в воду. Вскоре он появляется из моря в самом центре съемочной площадки, чем немало удивляет кинематографистов — еще немного, и дубль был бы испорчен. Зато одесситы наконец спокойны. Решив, что это и есть искомый Рома, и порадовавшись за него, все расходятся по домам.
Теперь к съемке готовится Харатьян. Дима тревожно смотрит на штормящее море, но весело бравирует: “Почему у меня нет дублера? Кто сможет мне гарантировать безопасность?”.
— Дима, тебе сейчас предстоит “спасать” из воды человека. А в обычной жизни у тебя что-то похожее случалось? Или какие-нибудь другие экстремальные ситуации?
— Нет, что-то я за собой таких подвигов не припоминаю...
А “спасать”, как выясняется, сегодня никого не придется. Словно из-под земли появляются каскадеры и объявляют, что снимать в море нельзя. Море сегодня штормит, и за безопасность Харатьяна поручиться никто не может.
Съемочная группа, тяжело вздохнув, начинает грузиться в автобус, в котором на одном из сидений и обнаруживается мирно спящий Георгий Хостикоев. Вот она, ирония кино! Порядка сорока человек трудились на съемочной площадке, чтобы “спасти” человека, который все это время мирно спал в теплом салоне автобуса!Ночь третьяОдин из самых главных людей на съемочной площадке — это продюсер фильма Евгений Улюшкин. На его счету такие ленты, как “Мытарь”, “Змеиный источник”, “Сочинение ко Дню победы”, “Хорошие и плохие”.
— Женя, вы помните, как впервые столкнулись с кино?
— Я еще в школе учился, классе в пятом. Как-то шел по улице и заметил, что на балконе у моего одноклассника стоит один известный актер. Я поднялся в квартиру, и друг мне рассказал, что у него дома снимают кино, и этот актер сейчас будет прыгать вниз с балкона. Самое интересное знаете в чем? В том, что тот фильм назывался “Трест, который лопнул”. Соответственно, режиссером был Александр Павловский. Кто бы мог тогда подумать, что спустя столько лет мы будем вместе делать фильм?!
Между тем “тот самый режиссер” дает последние указания Харатьяну. Каскадеры дали “добро” на съемку в море, и сегодня ночью Дима будет спасать Рому, то есть Георгия Хостикоева. Он, кстати, как обычно, спит в автобусе.
Под сочувственными взглядами съемочной группы Харатьян скидывает на песок рубашку и остается в одних брюках. Все вздыхают: море, может быть, не так сильно штормит, как вчера, но вот ветер точно стал более холодным.
— Дима, тебе нужно будет зайти в море и проплыть несколько метров в сторону камеры. И прокричать нам текст, — дает инструктаж Павловский. — Далеко можно не заходить. Зайди в море по колено и сделай вид, что плывешь на глубине. В кино все равно никто ничего не заметит.
Харатьян кивает и по команде режиссера бросается в море. Плывет, его голову то и дело захлестывают волны.
— Рома! — кричит Харатьян, отплевываясь соленой водой. — Ты завещание-то оставил?
Съемка этой сцены занимает несколько секунд.
— Дима, мы сейчас немного переставим камеру и сделаем дубль, — говорит с берега Павловский. — Можешь пока выйти из воды.
— Нет уж... — Дима погружается в воду. — Здесь теплее. Лучше я в воде подожду...* * *Светает... Сонные кинематографисты готовятся к очередной съемке. А в стороне от всех, завернувшись аж в два пледа, лежит Дмитрий Харатьян. Ночное купание не прошло даром — актер простужен.
— О чем думаешь? — спрашиваю.
— Скорее вспоминаю. Дело в том, что примерно в этих же местах снималась моя вторая по счету картина — “Фотографии на стене”. Мы там играли вместе с Анатолием Ромашиным — он стал моим первым “отцом” в кино. Жили мы в палатках. Был октябрь, а по сценарию действие фильма происходит летом. Приходилось лезть в холодную воду и изображать радость на лице. Нас тогда тоже водкой растирали. Ну и внутрь, конечно, разрешалось. Но и тогда я тоже заболел...
— Так холодно было?!
— Да разве это холодно?! Ты вот спрашивал вчера про экстремальные съемки, так я тебе вот что расскажу. Я недавно был в тех местах, где упал Тунгусский метеорит. И температура была все -45°. То есть слово какое скажешь, а оно тут же на землю падает...
Харатьян смотрит на режиссера, но тот отрицательно машет головой. Мол, в кадр идти рано, можно отдыхать. Дима пожимает плечами. Наверное, если половину своей жизни актеры проводят на съемках, то вторую половину в ожидании оных...
Дима поправляет на плечах плед и снова замирает. Вдруг резко оборачивается в мою сторону.
— Я вспомнил! Много лет назад в пионерском лагере я прочел одну книжку. Ты не поверишь, но называлась она “Атлантида”! Я тогда приехал домой и сказал папе, что, когда вырасту, обязательно стану путешественником и разыщу эту Атлантиду.
— Так, значит, ты ее нашел здесь? В Одессе?
— Выходит, нашел...
