В Мосгорсуде закончился долгий процесс по делу бывшего министра юстиции Валентина Ковалева, который еще 4 года назад вошел в историю как “банный министр”. Но судили Ковалева вовсе не за легкомысленную помывку. Его обвинили в хищении более 700 тыс. долл. из фонда “Общественная защита гражданских прав” и в получении взяток. Вместе с ним по делу проходил его помощник по фонду Андрей Максимов.
Объявление возле канцелярии в Мосгорсуде написано аршинными буквами: “Оглашение приговора по Ковалеву и Максимову слушается в зале № 417”. Это чтобы сразу пресечь бестолковые вопросы журналистов, которых съехалось видимо-невидимо.
Валентин Ковалев поднялся на 4-й этаж в начале двенадцатого, бодрый и элегантный, и сразу был ослеплен вспышками десятков фото- и телекамер. Он сразу отвернулся — с недовольной миной на лице — и поспешил спрятаться от назойливого внимания СМИ в другом конце коридора.
Исключение бывший министр юстиции сделал только для корреспондента “МК”. Галантно взяв даму под локоток, он, меряя шагами длинный коридор и улыбаясь в усы, ответил на все ее вопросы.
— Валентин Алексеевич, вы сегодня нормально спали? Или очень волновались...
— Я спал, как обычно. То, что всегда меня мучает, мучило и сегодня — а больше ничего.
— Вы так и не признали своей вины... На что вы рассчитываете?
Ковалев помолчал немножко, вздохнул и сказал:
— Я надеюсь на правосудие. Истина будет восстановлена. История с “банным видео” — это обычная провокация, связанная с недопущением моего избрания уполномоченным по правам человека. А что касается хищений в фонде, известно, что именно я назначил накануне аудиторскую проверку фонда. После чего и был отстранен от работы.
— Ваша докторская диссертация была на тему “Кризис законности в современном буржуазном уголовном процессе”. Думаете, наша законность лучше?
— Я на нее рассчитываю. Хотя, возможно, для восстановления истины придется обращаться в Верховный суд, потом — в Страсбург. Дело всей моей жизни — борьба с преступностью. Я боролся с ней четверть века, и никто меня не остановит.
— Будучи министром юстиции, вы могли хотя бы предположить, чем закончится ваша карьера?
— В нашей стране все возможно. Было много других попыток отстранить меня, но они не удались. И тогда придумали кассету. Кстати, следователь Следственного комитета при МВД РФ уже выделил из этого уголовного дела материалы по кассете и направил их в Генпрокуратуру. Есть уже 4 экспертных заключения об электронном монтаже. Вот и посмотрим, откуда ноги растут у этой кассеты...
А я уже такое прошел в “Матросской Тишине”, что теперь мне ничего не страшно. И снисхождения я у суда не просил — мне нужно только правосудие.
— Но приговор реально может быть обвинительным, и вас опять вернут в “Матросскую Тишину”. Вы вещи-то на всякий случай захватили?
— Нет, я вам сейчас покажу.
Ковалев распахнул свой шикарный дипломат. В нем лежали очечник и кожаная папка с бумагами.Дела минувших днейВ 1997 году Юрий Скуратов, тогда еще генпрокурор, произнес крылатую фразу: “Я расстроился и как человек, и как прокурор, поскольку чиновники такого уровня не всегда дружат с общепринятыми моральными нормами...”
А ведь ничто не предвещало столь печального заката блестящей карьеры Ковалева. Доктор юридических наук, академик Международной славянской академии, известный ученый — опубликовал около 200 научных работ по проблемам юриспруденции.
С 1993 г. — депутат Госдумы от КПРФ. Правда, как только в 1995 г. премьер Черномырдин назначил его министром юстиции, из КПРФ Ковалева немедленно исключили — за вхождение в “антинародное правительство” без согласования с фракцией.
Но в кабинет министров Валентин Ковалев по-настоящему “вписаться” так и не сумел, хотя проработал министром до 1997 г. При этом не переставал твердить, что постоянно чувствует поддержку президента. Активный сторонник усиления судебной власти, он добился на этом поприще, пожалуй, лишь одного: “пробил” для работников юстиции бесплатный проезд в городском транспорте. Зато регулярно выступал за отмену смертной казни.Гром грянул в 1997-мВ июне 1997 г. в газете “Совершенно секретно” вышла статья Ларисы Кислинской “А министр-то голый”. Виктор Черномырдин немедленно отозвал своего подчиненного из зарубежной командировки.
21 июня Ковалев направил на имя Ельцина заявление, в котором просил временно освободить его от выполнения обязанностей министра юстиции. 25 июня эта просьба была удовлетворена. Ковалев подал иск в суд — о защите своих чести и достоинства. Тверской суд Москвы в иске экс-министру отказал. По странному стечению времени и обстоятельств это рассмотрение совпало с историей сексуальных похождений Билла Клинтона...
О безбедной старости Валентин Ковалев, похоже, задумался давно. Еще в 1994 г. он организовал фонд “Общественная защита гражданских прав”.
А 2 февраля 1999 г., уже став “банным министром”, бывший главный юрист страны объявил об учреждении общероссийского движения “Гражданская солидарность”. На следующий день Ковалева арестовали.
Выяснилось, что еще в 1996 г. некий Лискин, находившийся в федеральном розыске, обратился к помощнику министра с просьбой о зачислении его в кадры Минюста. Помощник честно передал просьбу Валентину Ковалеву. А Лискин подкрепил ее 40 тысячами долларов, которые министр тут же разместил на своих счетах в коммерческом банке. Якобы взамен Лискину было выдано удостоверение советника министра юстиции.
И все бы ничего, но в элитном подмосковном поселке Суханово Валентин Ковалев приобрел поместье рыночной стоимостью в 600 тыс. долл. А на 33 его личных счетах в Монтажспецбанке, принадлежавшем Аркадию Ангелевичу (еще одна яркая фигура), было обнаружено 255 тыс. долл. неизвестного происхождения. Еще 160 тыс. таких же “сомнительных” долларов нашлись в Рато-банке.
По словам следователей, Ковалев так активно мешал расследованию: давил на свидетелей, после чего те отказывались от своих первоначальных показаний, — что они вынуждены были его арестовать. Тюремные страданияТак бывший министр оказался в Бутырке. Не в общей камере на 60 человек! Как тогда писали — в камере “гостиничного типа” (для VIP-зэков — с телевизором, холодильником и даже с ковровой дорожкой на полу). Тем не менее возмущенный Ковалев тут же объявил голодовку и отказался отвечать на вопросы следователей. И добился-таки своего — буквально через несколько дней его перевели в другой изолятор, в “Матросскую Тишину”. Опять же “эксклюзивно” — в 4-й “красный” корпус (специзолятор МВД), где и публика посолиднее, и воздуха побольше. Рассказывают, когда один из сокамерников Ковалева, бывший ответственный работник МВД, намекнул экс-министру, что настала его очередь драить полы и унитаз, Ковалев устроил дикий скандал и полез в драку. Но сокамерники быстро его укоротили.
Неожиданно на свет всплыл личный дневник Ковалева. Одна из приближенных к нему дам заявила, что последний вел его с молодых лет. Туда он в подробностях заносил все свои любовные похождения — числом более 50. Своих подруг новоявленный Казанова оценивал по 5-балльной шкале...
В тюрьмах Валентин Ковалев просидел 1 год и 2 месяца — с февраля 1999 по апрель 2000 г. — откуда регулярно слал разоблачительные письма. За время следствия по его делу произошло много событий. В частности, успели решить судьбу бывшего председателя совета директоров Монтажспецбанка Аркадия Ангелевича, с “банной” кассеты которого, собственно, и началась вся эта громкая история. Ангелевича признали мошенником, но амнистировали. Сам экс-министр направлял в Генпрокуратуру некие материалы, касающиеся высоких российских должностных лиц: документы по уголовным делам, возбужденным в связи с финансовым кризисом 17 августа 1998 г., с “черным вторником” 1994 г. ... Нашли ли они подтверждение, неизвестно.
4 апреля 2000 г. Ковалева наконец выпустили из “Матросской Тишины” — ровно в полночь. По личному указанию начальника тюрьмы. Дело в том, что следователь МВД, ведущий дело, так и не доставил в СИЗО постановление об освобождении. “Все только начинается”Покидая СИЗО, Валентин Ковалев немедленно заявил журналистам, что виновен не он, а совсем другие — “те, кого я преследовал как председатель межведомственной комиссии Совета безопасности по борьбе с коррупцией и организованной преступностью”. “Все только начинается”, — таинственно пообещал он. А на вопрос, что собирается делать дальше, ответил: “Сначала — купить цветы жене и дочери, а уж потом — выступить на пресс-конференции”.
25 июля 2000 г. Следственный комитет при МВД РФ завершил расследование этого громкого дела. Ковалеву предъявили обвинение в хищении имущества в крупных размерах в составе организованной группы (ст. 160 ч. 3), неоднократном получении взяток (ст. 290 ч. 4) и незаконном хранении оружия и боеприпасов (ст. 222 ч. 1).
Вместе с Ковалевым по обвинению в растрате средств фонда по делу проходили его помощник Максимов и гендиректор фонда Кучина. Однако дело в отношении Кучиной прекратили по амнистии. Таким образом, до скамьи подсудимых дошли двое: Ковалев и Максимов.
Процесс в Мосгорсуде долго откладывали. И шел он со всякими неожиданностями. Например, дочь Ковалева Анастасия вдруг заявила, что в ходе предварительного следствия ее склоняли к самоубийству. Дескать, во время обыска у них дома один из оперативников оставил ей скоростной карабин отца и два патрона к нему, сказав: “Это для вас”...
Прокурор потребовал дать Ковалеву 9 лет лишения свободы, Максимову — 6. Оглашение приговораАндрей Максимов, подельник Ковалева, вошел в зал суда, втянув голову в плечи. Видно было, что чувствует он себя крайне неуверенно. Приговор слушал, сгорбившись и не поднимая на судью глаз. Зато Валентин Ковалев стоял спокойно, навытяжку, руки по швам — как в армии.
Несколько часов председательствующий на процессе судья Юрий Пасюнин, крепко сжимая увесистую пачку бумажных листов, перечислял все способы, которыми Валентин Ковалев “изымал” деньги из фонда на личные нужды. Размах хищений поражал воображение. В “черный список” злодеяний экс-министра вошли и многочисленные подставные фирмы, и неоприходованные счета, и липовые платежки вкупе с вымышленными директорами, поддельными подписями и печатями.
Ковалеву припомнили все — даже злосчастную командировку в Иран, которую он оформил дважды: и по линии Минюста, и по линии фонда. И командировочные, между прочим, получил дважды, причем в фонде сказал, что все отчетные документы (на 20 млн. руб.!) потерял.
На средства фонда посетили сказочную страну Швейцарию жена и дочь Ковалева. Стыдно писать, но памятник на могиле матери Валентин Алексеевич тоже установил за казенный (фонда) счет...
Вчера началось оглашение приговора. На момент подписания этого номера судьба “банного министра” была еще неизвестна. О ней мы обязательно расскажем завтра.
