Седьмой букве русского алфавита — “ё” — фатально не везет. Мало того что она получила свое место в азбуке позднее всех других букв, так сегодня несчастную буквицу вновь собираются лишить законного права на существование. А почему? Потому что кому-то, очевидно, лень ставить две точки над “е”. Через пару десятилетий фраза “Я мёл мел”, написанная без точек, станет такой же непонятной, как “темные” места в “Слове о полку Игореве”. Уже сейчас в абсолютном большинстве печатных изданий (кроме специальных книг, учебников, энциклопедий и словарей) буква “ё” практически не употребляется. Иностранцы, изучающие “великий и могучий”, пребывают в шоке: для них необязательность “ё” становится самым трудным правилом русской грамматики.
Древние русичи в букве “ё” не нуждались: в их говорах просто не было соответствующего звука [’o]. Так продолжалось до XII—XIII веков, когда в устной речи ударный [э] неожиданно не начал после мягкого согласного регулярно переходить в [о]. Срочно потребовалась новая буква. Но ни один из 43 имеющихся графических знаков тогдашнего алфавита на роль “новенького” не подходил. Выход нашли простой: добавили перед гласной “о” букву “i” и получилось “iо”. Писать такое сочетание было, правда, не совсем удобно (приходилось рисовать лишний знак), но зато звучание слов передавалось более-менее точно. Эта канитель тянулась до конца ХVIII века, пока писатель и историк Николай Карамзин явочным порядком не ввел “ё”. Он начал первым употреблять придуманную букву в своих произведениях. Однако в алфавит она все-таки не попала, осталась на птичьих правах: вроде как есть, но употребление ее считалось необязательным.
Не повезло “ё” и во время реформы русского правописания в начале ХХ века. В 1904 году специальная Комиссия по вопросам о русском правописании Академии наук предложила упростить русскую графику. В частности, исключить из алфавита четыре лишние буквы (“ять”, “ижицу”, “фиту”, “i”), но зато признать желательным употребление “ё”. Копий в возникшей дискуссии было сломано немало, но к единому мнению лингвисты так и не пришли. И писали бы мы до сих пор название романа Льва Толстого как “Война и мiръ”, если бы не грянула Октябрьская революция. В октябре 1918 года специальным декретом Совета народных комиссаров новое русское правописание было утверждено. В постановление вошли все пункты проекта орфографической комиссии Академии наук, кроме пункта о букве “ё”. Несчастную гласную прокатили: ее употребление вновь было признано необязательным.
Горемычную “ё” обидели составители и современных энциклопедий и словарей. В Большой советской энциклопедии у всех букв русского алфавита (кроме “ъ” и “ь”, разумеется) есть свой раздел, а бедная “ё” вынуждена делить “жилплощадь” со своей соседкой “е”. Та же история повторилась и в Большом энциклопедическом, и Российском энциклопедическом словарях, а также во всех аналогичных изданиях.
Листая толстенные лингвистические талмуды, корреспонденты “МК” неожиданно обнаружили, что слов, начинающихся на “ё”, в русском языке на удивление мало: не больше десятка основных (ёж, ёкать, ёлка, ёмкий, ёрзать, ёрник, ёрш) и два-три десятка производных от них. А вот выражений с этой буквой в качестве начальной не в пример больше. Кроме относительно приличных (ё-моё, ёлки-палки, ёшкин кот, ё-кэ-лэ-мэ-нэ) имеется немало грубо-разговорных (ёж твою за ногу, ёхарный бабай) и весьма замысловатых, типа ёрики-маморики, ёжки-мошки и ёксель-моксель. И, чего уж там говорить, широкий спектр слов и фразеологизмов с “ё” представлен в русской ненормативной лексике.
И еще одно открытие: героев на букву “ё” не бывает! Нет НИ ОДНОГО сколько-нибудь известного человека, достойного занесения в энциклопедию или хотя бы в справочник, с фамилией, начинающейся на эту букву. Ёлкины и Ёжкины, видимо, самые скромные люди в нашей стране.
По словам старшего научного сотрудника Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН Натальи Еськовой, употребление буквы “ё” в письменной речи является факультативным. Она служит главным образом для различения значения слов (все сделали — всё сделали, нёбо — небо, совершённый поступок — совершенный человек), а также для правильного произношения некоторых имен собственных: Селезнёв (не Селезнев!), Олёкма, Мстёра. “Ё” не является обязательной в простых общеупотребительных словах: можно свободно писать “мед”, “шел”, “шелк”. Большинство людей спокойно при обходится без “ё”, однако в словарях, учебниках, специальной литературе она все еще нужна. В заимствованных словах “ё” для обозначения сочетания звуков [йо] не пишется (йог, йод, майор, район, бульон, медальон). С некоторыми иностранными словами произошла из-за этого самая настоящая путаница. “Афера” и “гренадер” и пишутся, и произносятся через “е” — никоим образом не через “ё” (хотя сплошь и рядом говорят “афёра” и “гренадёр”). А вот слова “киоскёр”, “вояжёр”, “Кёльн” нужно произносить (и, по возможности, писать) только с “ё”.
Для некоторых русских писателей отсутствие “ё” в том или ином слове — как нож острый. К примеру, Александр Исаевич Солженицын не может спокойно смотреть на ущемление законных прав несчастной буквы! Классик последовательно прописывает “ё” во всех своих книгах.
Прогноз “МК”: “ё” уцелеет, если с нее будет начинаться фамилия следующего президента России. Согласитесь, Ёгов звучит тверже, чем Егов. А уж быть ИОговым он тем более не захочет.
