Изданы дневники загнанного волка

“После полутора лет моего молчания с неудержимой силой во мне загорелись новые творческие замыслы... Замыслы эти широки и сильны, и я прошу Правительство дать мне возможность их выполнить. С конца 1930 года я хвораю тяжелой формой нейрастении с припадками страха и предсердечной тоски, и в настоящее время я прикончен. Во мне есть замыслы, но физических сил нет, условий, нужных для выполнения работы, нет никаких. Причина болезни моей мне отчетливо известна”, — писал Михаил Булгаков Иосифу Сталину. На днях в издательстве “Вагриус” выходит уникальная книга — “Дневник Мастера и Маргариты” – Михаила Афанасьевича Булгакова и его жены Елены Сергеевны.

За возможность читать дневник писателя мы должны благодарить архивариусов КГБ. Оригиналы дневников 1921—1925 годов не сохранились. В мае 1926 года сотрудники ОГПУ изъяли в ходе обыска у писателя дневник и рукопись “Собачьего сердца”. В течение четырех лет Булгаков обращался к различным партийным руководителям с просьбой вернуть их. Дневники вернули, но дальнейшая их судьба неизвестна. Есть основания полагать, что Булгаков их собственноручно сжег в 1930-м вместе с черновиками “Мастера” и “Театрального романа”. Что и следует из “Письма Правительству СССР” от 28 марта 1930 года: “И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии...” Но в КГБ сохранилась фотокопия дневника, по которой и был восстановлен текст.

“Я каждый день ухожу на службу в этот свой “Гудок” и убиваю в нем совершенно безнадежно свой день. Жизнь складывается так, что денег мало, живу я, как и всегда, выше моих скромных средств. Пьешь и ешь много и хорошо, но на покупки вещей не хватает. Без проклятого пойла — пива не обходится ни один день. И сегодня я был в пивной на Страстной площади с А.Толстым...”

После того как сотрудники органов отобрали у писателя дневник, он решил больше не фиксировать на бумаге свои мысли и ощущения от жизни. Этим стала заниматься Елена Сергеевна Булгакова. “Миша настаивает, чтобы я вела этот дневник. Сам он... дал слово никогда не вести дневника. Для него ужасна и непостоянна мысль, что писательский дневник может быть отобран”. Елена Булгакова — вплоть до последних дней Мастера ежедневно делала записи.

Дневник и письма ценнее всяких литературоведческих трудов. Вот одна из тем — Сталин и Булгаков. Сталин считал, что Булгаков талантлив, ему нравились “Дни Турбиных”. И при этом мечтой вождя было сломить волю творца и сделать его советским прозаиком. Булгаков же отправлял вождю свои произведения и сопровождал их такими обращениями: “Многоуважаемый Иосиф Виссарионович! Около полутора лет прошло с тех пор, как я замолк. Теперь, когда я чувствую себя очень тяжело больным, мне хочется просить Вас стать моим первым читателем...”

Незадолго до смерти Булгаков написал Вересаеву : “Дорогой Викентий Викентьевич, сейчас получил Ваше письмо и завтра принесу Вам мой долг... Очень прошу извинить меня за то, что задерживался до сих пор: все время ничего не выходит. Недавно подсчитал: за 7 последних лет я сделал 16 вещей, и все они погибли, кроме одной, а та была инсценировка Гоголя! Наивно было бы думать, что пойдет 17-я или 19-я. Работаю много, но без всякого смысла и толка. От этого нахожусь в апатии”.

И еще: “На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он все равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал и в конце 1929 года свалился. Ведь и зверь может устать. Зверь заявил, что он более не волк, не литератор. Отказывается от своей профессии. Умолкает. Это, скажем прямо, малодушие. Нет такого писателя, чтобы он замолчал. Если замолчал, значит был не настоящий. А если настоящий замолчал — погибнет”.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру