Мы хотели пожать ему руку, но — не смогли отыскать. Мы хотели сказать ему: “Майк, ты классно помянул своего брата и лихо утер суперзвезд на том телемарафоне — помнишь, по сбору денег для пострадавших от манхэттенского теракта...”
20 октября Майк Морган прославился на всю Америку: его цитировали и называли настоящим парнем. А потом, как водится, забыли. Но в день, когда рассыпавшийся в воздухе над заливом аэробус упал на нью-йоркскую землю, о скромном пожарном вспомнили, надо думать, не только мы — многие. На том концерте в Мэдисон-сквер-гарден Майк, решив отомстить за брата Джона, в сердцах заявил: “Во имя духа ирландцев, Усама бен Ладен, ты можешь поцеловать мою королевскую ирландскую задницу! Я живу на Рокуэй — это мое лицо”. Самолет упал именно на Рокуэй. У Майка в этот день был как раз выходной. Но судьба его хранила: выходной он провел в своем пожарном участке на Манхэттене.
Говорят, бомбы в одну воронку не падают. Зря говорят. Рокуэй хоть и не ближний свет от Манхэттена, а пострадал от атаки на “близнецов” пуще многих их соседей — больше ста панихид отслужили в его церквах по погибшим в тот черный день: пожарные, спасатели, компьютерщики, финансисты из исчезнувшей чуть ли не в полном составе компании “Кантор Фицджеральд” жили в этом тихом, зеленом и весьма богатом районе Квинса — одного из островов Нью-Йорка. Мы были на тех панихидах вместе с мэром Джулиани. В понедельник мы встретили мэра у той же церкви, в которой плакали тогда те, кому некого было хоронить: их близкие остались лежать под руинами Всемирного торгового центра. И если 11 сентября с Рокуэя дым от самолетной атаки был только виден, то 12 ноября в то же самое время — минута в минуту! — он вольно гулял по его улицам, раздуваемый осенним ветром с океана, покореженные обломки разбившегося самолета валялись тут же, а огонь один за другим пожирал дома: шесть сгорели дотла, 16 получили разной степени “ожоги”, а оплакавшая павших церковь покрылась сажей. И всем хотелось верить, что в ней не придется служить панихиды по сгоревшим в собственных домах — хватит и тех, что были на борту самолета...
К вечеру Рокуэй недосчитывался шестерых своих жителей. Их зачислили в без вести пропавшие. Около 40 жителей Рокуэя были госпитализированы, в основном из-за удушья. Мы позвонили уже ночью (это часов в семь утра московского вторника) коллегам, живущим милях в десяти от места происшествия:
— У вас-то все в порядке?
— Как будто. Только дышать невозможно: запах гари доносится и до нас...
День ушел на пересуды и гадания: теракт или авария? “Дожили, — сказал кто-то из толпы на русском, когда мы пытались задать этот свербящий вопрос закопченному эксперту-фэбээрщику, — мечтаем об аварии — лишь бы не террористы...” “За аварию” говорили: скромный район, без небоскребов и прочих символов ненавистного террористам бытия, неучебный день в школах, доминиканский по составу пассажиров рейс, авиаэксперты, спецы из ФБР, мэр Джулиани и губернатор Патаки. “За теракт” — театральное совпадение с сентябрьским налетом по времени, подозрительная близость двух солидных мостов, свидетельства некоторых обалдевших очевидцев и... слишком уверенное единодушие экспертов, ФБР, мэра Джулиани и губернатора Патаки. Им верят, но террористов ждут уже два месяца: они ведь тоже обещали. Да и антракс... Что ни день — аргумент явно не в пользу мирной аварии.
— А ваш Путин приедет? — спрашивает один из шустрых коллег, прорвавшийся, как и мы, на Рокуэй до того, как его в мгновение ока перекрыли: молниеносно сработал план ЧП-мобилизации.
— Да он вроде не из пугливых, — шутим в ответ на бегу.
— Я имею в виду — в Нью-Йорк...
— Тормози, — говорю, — сейчас позвоним и выясним.
Вызваниваем по мобильному наших людей в Вашингтоне — те уже успели достать пресс-службистов как российского, так и американского президентов — и успокаиваем коллегу: никаких изменений в программе визита пока не намечается.
— Если Путин в Нью-Йорк приедет, поверю, что террористы здесь ни при чем, — бросает он и ныряет под дым ловить очередного живого свидетеля то ли аварии, то ли злого умысла.
Свидетелей хватает на всех, и все разные. Картина из их рассказов складывается яркая, но абстрактная, мозаичная. Сюжет, надо думать, сумеют сложить вон те ребята, с буквами FBI во всю спину, и вон те, в гражданке, облепившие самолетный движок, свалившийся с небес на бензозаправку. Благо, в дециметрах от взрывоопасного места...
Очевидцев подозрительно много. Этот видел, как отвалился хвост. Женщина с замороженным взглядом в подробностях извлекает из своей памяти кадры-ужастики: огненный шар, оглушительный взрыв, черный хвост, окунувшийся в океан... На тех, кто утверждает, будто лайнер начал разваливаться в небе без дыма и пламени, хватает тех, кто видел и взрыв, и огонь. Допрашивают всех желающих, но верить хочется шепелявому мужичку, которого недаром пригласят потом в вечерний всеамериканский телеэфир. Этот видел, как из самолета “выпал мотор”, отчего машина, кособоко проковыляв по небу то ли четверть, то ли полмили, свалилась, бросив в небо серо-черный столб дыма, подкрашенного алостью огня. Оторопевший зритель тормознул машину, велел ей мчаться в ближайшую пожарную часть, а сам — домой и давай звонить 911. Но было занято, хотя и не должно бы: экстренная помощь. Сообразил дозвониться до местных телевизионщиков — и понеслось!
К двум часам дня все компетентные службы, включая Федеральную администрацию авиации и Национальное бюро безопасности транспорта, убедили сограждан, что причина беды — технические неполадки. Скорее всего, сплоховали моторы.
Бывает. Именно из-за моторов в 1989 году упал в Сиу-Сити, Айова, лайнер “United Airlines” — “DC-10”, угробив 112 человек. В 1996-м, при выходе на разгонную полосу, сорвавшийся двигатель самолета компании “Delta” протащился по дорожке, осыпая шрапнелью пассажирский салон и убив женщину и ее 12-летнего сына. Не меньше нареканий вызывают и моторы “CF6-80C2” рухнувшего в понедельник аэробуса. (Производитель — “General Electric Co”.) В марте Федеральная администрация авиации даже велела авиакомпаниям немедленно проинспектировать все двигатели этой системы.
Разнообразие привнесло заявление некоего анонимного источника в администрации Буша — о том, что якобы ФБР пришло к заключению о взрыве на борту. Взрыв — не механическое повреждение, а как минимум преступление. А быть может, и теракт. Эти сведения с полоборота опроверг пресс-секретарь Белого дома Ари Флейчер, закончив, впрочем, свою отповедь тем, что “правительство не исключает ничего... А президент продолжает верить, что люди должны летать”.
О взрыве не раз спрашивали на брифинге и журналисты. Ответ звучал примерно так: взрыва не было, потому что его не могло быть. Но помилуйте, есть же очевидцы! Ответ не менее достойный: очевидцы ошибаются. Так ведь найдены “черные ящики”! Ответ: только запись из кокпита, отосланная в Вашингтон. (Есть, правда, сведения, что в столицу отправились оба “ящика”.) Что в ней говорится? Ответ: запись четкая, но с ней должны сначала ознакомиться представители множества организаций: каждый из них может услышать что-то свое...
Местные жители меньше всего хотят верить в теракт. Однако Билл Шуманн из “Federal Aviation Administration”, как и руководители “American Airlines”, говорит, что причины аварии двухмоторного аэробуса “A-300” им неясны: обязательную проверку самолет прошел... за один день (!) до катастрофы.
