Вторая часть подзаголовка выписана больше для рифмы, ибо реально в комплиментах расточался налево-направо признанный “греческий соловей” Демис Руссос в адрес Витаса, а Витас принимал похвалы как должное, больше помалкивал да смущенно улыбался. “Мой русский соловушка”, — цокал и ахал почтенный грек, по-отечески теребя тщедушные Витасовы плечики. И, конечно, в ЗД-шном римейке знаменитой басни дедушки Крылова кукушка заменена лягушкой, ибо жабры есть только у лягушки, рыбешки и Витаса. По требованию все той же рифмы соответственно подошла лягушка.
Странная гастроль Демиса Руссоса в конце прошлой недели увенчалась грандиозным триумфом... певца Витаса. Из полутора часов концерта Витас пробыл на сцене минут пятнадцать, спел в дуэте с греческим поп-классиком (куплет + припевы) хрестоматийную “Goodbuy My Love, Goodbuy”, не менее хрестоматийную (уже для себя) “Оперу №2” и “Милую Музыку” (вместо предполагавшейся “Ave Maria”, ибо трактовка этого сочинения Витасом показалась набожному г-ну Руссосу чрезмерно фривольной), после чего собрал три четверти цветов, принесенных зрителями в зал, и удалился со сцены. Сам г-н Руссос если и был обескуражен, то виду не подал (хотя накануне концерта в прямом телеэфире все-таки взбрыкнул, отвечая на очередной зрительский звонок: мол, что это вы все о каком-то Витасе, кто сюда на гастроли-то приехал?), да и после концерта был крайне обходителен, словоохотлив и дружелюбен. Правда, слегка злоупотребил на afterparty в ресторане, по-южному темпераментно вскрикивал ежеминутно “Where is fucking vodka?” (греческого соловья потом по кусочкам собирали, чтобы вывезти в гостиницу). Возможно, это и была реакция пожилой знаменитости на неожиданный стресс. Зато сами организаторы гастроли страшно разволновались: дескать, конфуз, как неудобно-то перед всемирной знаменитостью, не обиделась ли. Даже на Иглесиасе с Алсу страсти были похлипче. Видимо, нынешние персонажи уж крайне колоритны, и на каждом из них стоит, наверное, остановиться отдельно.
Демис Руссос
Демис в итоге совсем не обиделся, а наоборот, остался очень доволен — и Витасом, и гастролями. Гастролями в особенности, потому как в прошлый раз (в 1994 г.) вышли мутные напряги с гонораром (его не то “кинули”, не то хотели “кинуть”), и поп-стар, конечно, возвращался спустя семь лет в Россию с опаской. Но на сей раз принимающая сторона оказалась и предупредительной, и обязательной, и исполнительной.
Что до концерта, то годы и ослабший голос, конечно, проявились. Да и былого куражу поубавилось. Похудевший Руссос не облачается больше в красочные парчовые с золотом балахоны (скрывавшие формы, но и придававшие шарм), а как-то бледно тускнеет мрачным пятном в темном костюме на сцене. Совсем не “формидабль”. Кстати, аляпистая вычурность имиджа “прошлого” Руссоса очень роднила бы его с нынешним Витасом, и, если бы оба вышли “в образах”, — это был бы концепт.
Витас
Ему подфартило больше всех в этой истории. Звезденке без году неделя, и такая, понимаешь, честь: дуэт со всемирной звездой! Оказался он в этой передряге почти случайно, но вышел из нее с достоинством и в шоколаде. Случайно — потому что телеканал “ТВ-6”, пригласивший Демиса на съемки новогоднего телешоу, предложил чисто абстрактную идею дуэта с русским артистом, и на выбор г-ну Руссосу были отправлены несколько кандидатур (из которых Витас, кстати, был не самым звездным). А “в шоколаде” — потому что, представляя Витаса, греческий поп-патриарх (а уж греки-то знают толк в соловьиных трелях!) произнес буквально следующее: “Я много ездил по миру, знаком со многими известными людьми и могу сказать, что Витас — редкое событие и уникальный артист”. (До открытия Витаса г-н Руссос знал только двух местных “соловьев” — Лемешева и Магомаева.) Публика, стало быть, проявила с греком полное согласие и, как уже было сказано, осыпала юное дарование цветами.
