ИЗ ДОСЬЕ “МК”. АХМЕД ЗАКАЕВ.
Родился в 1959 году. Окончил ГИТИС. До 1991 г. — актер Чечено-Ингушского драматического театра им. Х.Нурадилова. При Дудаеве был председателем Союза театральных деятелей Чеченской республики и министром культуры. Во время первой чеченской войны входил в состав штаба “юго-западного фронта” чеченских вооруженных формирований, бригадный генерал. В 1995—1996 гг. участвовал в переговорах по мирному урегулированию конфликта в Чечне. В 1996 г. являлся помощником президента ЧРИ Зелимхана Яндарбиева по национальной безопасности и секретарем Совета безопасности республики. Выставлял свою кандидатуру на президентских выборах в январе 1997 года. При Масхадове назначен председателем Госкомитета по культуре, связи и информации и первым вице-премьером правительства Чечни. Как непримиримый противник ваххабитов, считался в России фигурой, приемлемой для ведения переговоров. В начале второй чеченской войны — командир “бригады особого назначения”. В августе 2000 года был ранен во время спецоперации федеральных сил в селении Гехи Урус-Мартановского района, после чего некоторое время находился в Грузии. В ноябре прошлого года встречался в Москве с уполномоченным Президента России по Южному федеральному округу Виктором Казанцевым. В последнее время в качестве спецпредставителя Масхадова появляется в Турции, Великобритании, Австрии, других зарубежных странах.
Всемирный чеченский конгресс, который начался, когда в России был объявлен траур, завершил свою работу. Сейчас можно долго спорить, почему его хотя бы просто не отложили. Не подождали, пока закончится траур. Поражает упорство, с которым организаторы настаивали на необходимости его проведения даже в те дни, когда судьба заложников еще не была ясна.
В такое время, если ничем не можешь помочь, лучше всего сидеть и молиться о спасении людей. А в проведении любых светских мероприятий есть что-то безнравственное. Даже если это конференция богоискателей, а не саммит с участием лиц, на которых упала тень подозрения в причастности к теракту. Впрочем, сие верно только в том случае, если между двумя этими событиями — захватом заложников и конгрессом — существует только временная связь. А если одно не просто следовало за другим, но и призвано было развить достижения предыдущего этапа? Представьте: штурма нет, заложники сидят пятый день, Бараев проводит расстрелы. Общественность в бешенстве, давление на президента запредельно. Он идет на уступки, соглашается на вывод войск и переговоры с Масхадовым. А тут и готовая команда переговорщиков в Копенгагене. Это всего лишь гипотеза. Но она имеет под собой веские основания.
Вряд ли европейцы-демократы могли быть причастны к этому “спектаклю”. Но вряд ли можно сомневаться, что вторая “организационная сторона” — зарубежная чеченская диаспора — запросто могла организовать себе в России такое “идеологическое обоснование” необходимости переговоров. Известно, что прошедший конгресс — в большей степени именно масхадовский. Его представитель Ахмед Закаев принимал деятельное участие в организации форума. Тут очень важно знать, был ли действительно Масхадов связан с террористами. Большинство московских чеченцев, с которыми я беседовала, считают: да, был. И доказательством тому служит не только пресловутая кассета об “уникальной операции, подобно джихаду” (по нашим данным, ее во время событий крутили в Чечне по местным каналам). И не только недавнее интервью Масхадова, в котором он говорит, что все, кто с оружием в руках, находятся под его контролем. Бакинская газета “Зеркало” во время событий опубликовала уникальный материал: интервью с одним из террористов, Абу Саидом. Интервью проходило в помещении чеченского представительства в Баку. Представитель Масхадова в Баку, Али Асаев, поддерживал телефонную связь с группой Мовсара Бараева. Вот выдержка из интервью:
“— Скажите, пожалуйста, Масхадов или кто-нибудь из командиров знал о ваших планах?
— Конечно. Это конкретно подготовленный план. И это самый лучший по тактике план. Целое лето мы это готовили. И вот мы сюда приехали по воле Аллаха, Иншаллах, мы добьемся своего.
— Имеете ли вы сейчас возможность контактировать с Масхадовым или Шамилем Басаевым?
— Да, конечно.
— В данный момент они знают, что там происходит?
— Знают, они все знают. Они звонят и в курсе всей обстановки. Мы все им доложили.
— Есть информация, что в штабе Масхадова готовился механизм переброски боевых действий на территорию России, в случае если до весны не начнутся переговоры по урегулированию конфликта. Это часть этого механизма?
— Да, это только частица. Мы еще не начали своих действий. И если это только частица, то впереди есть большие планы.
В интеллектуальный штаб конгресса входил Руслан Хасбулатов, который ехал туда со своими предложениями и намерением заявить о себе как о возможном посреднике на переговорах с Масхадовым. В штабе по спасению заложников Хасбулатов рассказал известному диссиденту Юлию Рыбакову, что был недавно в Грузии, встречался с представителями Масхадова. По его словам, Масхадов заявил о желании выйти из войны, остановить партизанское движение и в условиях мира провести референдум о будущем Чечни.
Хасбулатов же имеет свой план чеченского урегулирования, который, видимо, и обсуждал с Масхадовым. В этот план входит придание Чечне особого статуса, при котором она уже не субъект РФ, а что-то вроде международного протектората. По этому плану в Чечню необходимо ввести войска ООН и только потом проводить под эгидой ООН выборы и референдум. Подобные предложения и звучали на конгрессе.
Кстати, тогда становится понятно и странное поведение террористов, которые то выдвигали требования, то их отменяли. Главное было — тянуть время. Становится понятно и нежелание выпускать иностранцев. Ну выпустили бы их, послы иностранных государств тут же бы благополучно забыли о захвате заложников, отнеся это на счет “внутреннего дела России”. А так, когда граждане многих стран под угрозой, международное сообщество просто вынуждено вмешаться и потребовать переговоров. Благо все люди, “готовые на переговоры”, под рукой. Хасбулатов, Рыбкин, Березовский выходят на первый план. За вторым Буденновском второй Хасавюрт, только уже с войсками ООН и международным протекторатом. И вот она, долгожданная интернационализация чеченского конфликта. Не зря же на одном из масхадовских сайтов можно сейчас прочитать следующее изречение: “Пора понять Путину, что конфликт в Чечне уже не является внутренним делом Чечни и России”. Впрочем, это всего лишь гипотеза.
