Название, которое еще месяц назад вызывало любопытство, сегодня заставляет поежиться. Во МХАТе идут последние прогоны премьерного спектакля под названием “Терроризм”. Террористы, захватившие Малую сцену, не имеют черных масок, камуфляжа и автоматов, а выглядят, как все — симпатично и не очень, — в зависимости от обстоятельств, деловито и даже сексуально.
“Терроризм” репетирует один из самых интересных на сегодняшний день молодых режиссеров Кирилл Серебренников (“Пластилин”, “Откровенные поляроидные снимки”).
— Они не успевают раздвигать ноги! — кричит хореограф Альберт Альберт и подбегает к подиуму. На нем — четыре женских тела, которые никак не могут разобраться со своими конечностями.
— Говорят, нижнее белье видно, — подает одна голос с места. И тема неглиже обсуждается несколько минут. Ничего себе терроризм! Надо бы спросить, при чем здесь секс, белье... Но некому ответить, так как режиссер Кирилл Серебренников уже переходит к другой мизансцене — она, судя по всему, разворачивается в офисе.
Офис — это неширокий подиум, зажатый с двух сторон зрительскими трибунами. Он весь в металле, отчего похож то ли на аэропорт, то ли на арку, — в общем, жесткое жизненное пространство. И ситуация — более чем жесткая, агрессивная.
— Раз, два, три, четыре! — командует молодой человек в черном костюме, и по его прикиду и металлическим ноткам в голосе видно, что начальник. Бабский командир с помощью хореографа дрессирует подчиненных и вдруг как заорет, заверещит бабьим голосом:
— Повесилась!!!
Оказывается, в офисе, в комнате для расслабления, повесилась одна из его подчиненных. Зачем повесилась? И почему на рабочем месте?..
Самоубийство в офисе — это не сюжет пьесы братьев Пресняковых, а лишь фрагмент, одно звено длинной цепи под названием “терроризм”. Не все звенья связаны между собой единым действием и персонажами, но призваны прочно приковать наше сознание к проблеме XXI века с неожиданной стороны. Эту пьесу братья написали год назад, и МХАТ принял ее к постановке задолго до трагедии со спектаклем “Норд-Ост”.
— Терроризм — это, может быть, ощущение человека как символа, инструмента террора по отношению к себе самому. Он — как бомба, которая в любой момент может взорваться. Одна фраза, жест — и человек способен превратиться в самого настоящего террориста, который быстро или медленно будет уничтожать своих родных, даже не задумываясь об этом. Мать становится такой бомбой для сына, сын — для матери, жена — для мужа и любовника, начальник офиса — для подчиненных и наоборот... Все жизненное пространство пронизано вирусом террора!
Братья Пресняковы — Олег и Владимир — прелюбопытная пара, возникшая на столичном театральном горизонте. Они выпускники Уральского университета: Олег защитил диссертацию по стилю поэзии Андрея Белого, Володя — специалист по психологии и педагогике. Пишут в четыре руки. Адская смесь Европы и Востока: их мама — иранка, и их ярко выраженная восточная внешность дает московской милиции основания по нескольку раз в день проверять у них документы. Впрочем, к этому они относятся с юмором и пониманием.
— Взрывы, которые происходят сейчас на поверхности, — это уже вторая и третья волна. А настоящие взрывы — внутри человека. Он не имеет возможности разобраться со своим внутренним “я”, а если бы имел, то, может быть, подарил бы себе надежду, что мир гармонизируется и в нем будет комфортно существовать.
Философские категории, которыми мыслит новое поколение драматургов, на мхатовской сцене носят весьма приземленный, временами отталкивающий вид. Вот девушка повесилась, вот мужчина дискетку купил, вот долговязый подросток раскачивается на качелях... Впрочем, у Кирилла Серебренникова все это носит весьма условный характер. Стол — это коврик, повесившаяся — женский пиджак на вешалке, скрип качелей — голос мальчика, и даже убивают здесь пальчиком, приставленным к виску, как в детской игре в войнушку.
В “Терроризме” заняты мхатовцы – Эдуард Чекмазов, выпускники последнего курса Олега Табакова, Александр Фисенко из “Табакерки” и трое из команды Серебренникова — Виталий Хаев, Марина Голуб и Анатолий Белый.
Марина Голуб играет в “Терроризме” сразу несколько ролей — женщину в постели, старую деву из офиса, бабушку.
— Постельную сцену проходили вчера, я еще стесняюсь раздеваться. Трагическая сцена – люди встречаются, не любя друг друга. Она упрекает: у него плохо получается. В результате...
В связи с тем что произошло в Москве, текст для нас приобрел двойной смысл. И понимаешь, что играешь не просто роль, а роль, которая может воздействовать на людей, нужно быть особенно точной.
И яркая эффектная блондинка с хрипловатым голосом уходит на подиум, чтобы добиться точности в движениях. Ведь Серебренников и Альберт требуют, чтобы каждая драматическая роль была как танец, но не танец, а драма.
— Жест всегда был сильнее слова, — уверяет Альберт. Этот тезис на подиуме как нельзя лучше иллюстрирует актер Виталий Хаев. Его герой купил в магазине дискету, пришел домой, вставил в компьютер и прочитал:
— От — дефис — Сос. Отсос?..
Его лысая, как бильярдный шар, голова испуганно тонет в высоком воротнике плаща, а все тело превращается в сплошное недоумение. Подросток на качелях озвучивает его больную пластику на немецком языке. Лысого жалко: его разрушает собственный террорист.
— Отсос — это судьба? Или потому, что ты сам такой?..
И вдруг преображается. Наглая уверенность — в каждом его движении под звуки аккордеона:
— Вчера по дороге домой я купил виноград. Зашел в бутик “Экко”. Незаметно подложил в ботинок одну виноградинку. (Нескрываемое злорадство.) И пусть теперь мучается: отсос — это...
“Терроризм”, судя по всему, будет необычным для мхатовской сцены. Первая попытка на отечественной сцене не в лоб, а дистанцированно, но при этом современным языком говорить о самом страшном, что сейчас происходит. А один из интеллектуалов Пресняковых говорит в паузе:
— Когда-то философ сказал, что человек похож на муху, которая попала в бутылку. Задача этой мухи — вылететь, а не тащить эту бутылку за собой. Это проблема полета, а полет должен держаться на чем-то. Вот в этой пьесе, может быть, главное — ты сам ответствен за свои эмоции, чувства, поступки. Да, чувство ответственности перед самим собой.
Красиво звучит. Но когда по утрам на проходной МХАТа артисты говорят: “Мы на “Терроризм” — здоровенные охранники вздрагивают.
“Терроризмом” в Москве открывается фестиваль “NET”.
