Сегодня, в четверг, 21 ноября, в России в который раз начнется военная реформа. Министр обороны Сергей Иванов представит на заседании правительства новую концепцию перехода Вооруженных сил на контракт. Также будут доложены соображения о проблеме повышения денежного довольствия, перевооружения и о новой системе обеспечения военных жильем.
Уже десять лет Вооруженные силы в России укомплектованы по смешанному принципу — из призывников и контрактников. Каждый год призывают более 350 тыс. парней; контрактников в системе Минобороны более ста тысяч. Сегодня около половины этих контрактников — добропорядочные семейные женщины: жены (подруги) офицеров и прапорщиков. Остальные — всякие безработные из регионов. Подобный контрактный контингент в массе своей совершенно небоеспособен и разбегается при первой серьезной угрозе. (Сегодня за дезертирство можно уголовно преследовать только солдата-призывника.)
В настоящее время в псковской 76-й воздушно-десантной дивизии проводят эксперимент по переводу ее полностью на контракт. Эксперимент идет с трудом — народ не рвется записываться в солдаты. На прошлой неделе начальник Генштаба генерал Анатолий Квашнин объявил, что первый сплошь контрактный парашютно-десантный полк 76-й дивизии в следующем году направят на “проверку” в Чечню “или другую горячую точку”. Интересно, что от этого полка останется после подобной “проверки”?
Вообще не ясно, кому нужны эти “эксперименты”. В Чечне, например, в первую и во вторую кампанию создавались и сейчас существуют контрактные части, нередко более похожие на ватаги мародеров, чем на регулярное войско, состоящее из солдат, справедливо заслуживших прозвище “вечно пьяных контрабасов”.
В Таджикистане уже много лет назад на контракт была переведена 201-я мотострелковая дивизия. Ее долго пытались сохранить сплошь “русско-славянской” — контрактников набирали в России военкоматы и слали самолетами в Душанбе. Но из присланных до 95 процентов сбегали в первые полгода, и теперь по большей части в 201-й служат местные, имеющие справку о российском гражданстве. (Убогая по российским меркам зарплата контрактника в Таджикистане — большие деньги.)
Боевые возможности 201-й контрактной весьма ограниченны. Когда год назад американцы начали поход в Афганистан и возникла угроза массового перехода талибов через границу, в 201-ю для поднятия боеспособности срочно перебросили 2 тыс. призывников из волжско-уральских гарнизонов.
Естественно, боеспособность частей и соединений зависит не только от профессионализма солдат, но и от качества вооружений. Сегодня Иванов доложит как о мерах по “повышению социального статуса военнослужащих, их денежного довольствия и престижности военной службы”, так и об “активной работе по новой программе вооружений на 2001—2010 годы”.
Пока что в бою в Чечне мы видим танки “Т-62”, выпущенные лет сорок назад, а в воздухе — ударные вертолеты “Ми-24”, пролетавшие 20 лет... На новую технику денег катастрофически не хватает. Впрочем, не ясно, насколько нынешние вооруженные силы, где и солдатам, и офицерам платят копейки, где уровень подготовки специалистов и общий профессионализм снижаются год от года, могут в принципе освоить и эффективно использовать сложнейшую современную военную технику, если ее все же удастся купить.
В течение этого года военным в два приема увеличивают денежное довольствие: с Нового года полковник будет получать с надбавками не 120 долл., как прежде, а целых 160 в месяц. На такие деньги, конечно, с семьей не прожить, ну, собственно, и что, если командуешь полком или какой иной конторой, где есть чем поживиться.
Можно, например, нанимать в контрактники офицерских жен. Это — благородное дело, это не оружие-взрывчатку налево боевикам-бандитам продавать. Семейная женщина-контрактник непритязательна, не пьет и не буянит, а офицер-подчиненный, получивший прибавку в семейный бюджет, всегда найдет возможность отблагодарить отца-командира.
Для формирования боеспособного войска профессиональных солдат-контрактников мало платить им приличные деньги, мало обеспечить достойные условия службы. Для создания дисциплинированной армии из контрактников надо не заведомо бессмысленные “эксперименты” проводить, а сначала сформировать корпус профессиональных унтер-офицеров, который будет ковать из наших “контрабасов” современное ударное войско вроде французского иностранного легиона.
Еще нужен корпус офицеров, специально обученных работать с солдатами-контрактниками, а не с призывниками. Еще нужна специализированная профессиональная служба набора и отбора контрактников, не зависимая от системы военкоматов и от командиров частей. Такие рекрутские службы есть во всех странах, где существуют профессиональные армии, но ничего этого нет у нас и не предвидится, потому что всерьез создавать профессиональную армию наши генералы не собираются.
Иванов предлагает концепцию перехода на контракт, которая, по сути, закрепит нынешнюю, никуда не годную систему. Призыв сохранится, хоть срок службы уменьшат (до полутора лет). Число контрактников будет возрастать, но по мере поступления средств (“сроки перехода на контракт определяет экономика”). В перспективе российскому обществу пообещают отмену призыва — когда-нибудь, а также, что в будущем воевать в “горячих точках” будут только контрактники. (При Ельцине-то и другое уже обещали.)
Поскольку контрактники были и останутся небоеспособны, в любой настоящий бой будут бросать пацанов-призывников. Ведь не посылать же в Чечню женские ударные батальоны офицерских жен? Мальчики, они бесстрашны, они не понимают, что такое смерть, они безропотны, они — лучшее в мире пушечное мясо. Пока у наших генералов есть призывники — настоящие профессиональные солдаты им даром не нужны, не то что за деньги.
