Наверное, наши экономические реформы и впрямь стали необратимыми. Не где-нибудь — в самом что ни на есть ленинском районе области (он так и называется — Ленинский), в колхозе имени Владимира Ильича (разумеется, того самого), главой хозяйства стал предприниматель.
К сожалению, доярки и механизаторы пока еще не поняли, чего же им ждать от нового руководства. Бытует мнение, что их всех он возьмет “и поработит”. А новый председатель колхоза уже уплатил по всем долгам, которые накопило хозяйство. И авансом, в счет будущей ударной работы, повысил земледельцам зарплату в два раза.
О первых шагах нового русского в колхозе “Московия” рассказывает в своем репортаже.
— Хозяйство захватили новые русские! — рыдала в трубку доярка с 10-летним стажем из колхоза им. Владимира Ильича Ленинского района. — Приезжайте, спасите нас!
— До нынешнего Ильича не достучаться! — возмущалась старушка, долбя бидоном в закрытые ворота. — Даже у кабинета охрану расставил!
К новоиспеченному председателю попасть можно только через КПП, охраняемый овчарками.
В апартаментах под портретом вождя в окружении его собрания сочинений, оставшихся от предшественника, сидел и сам Ильич. Александр. Тридцатилетний председатель дрожал от холода. В наследство ему досталось хозяйство-банкрот. Только он занял пост, как накрылась котельная, которая эксплуатировалась без ремонта десятилетиями. От мороза в теплицах погибли саженцы. О фантастических надоях в 6 и 5 тысяч литров в год от коровы напоминают лишь стенды в “красном уголке”. Нынче буренки дают всего по 2,5 тысячи литров. Чего же требовать от голодной скотины?
Колхоз занимает третье место “снизу” в рейтинге подмосковных хозяйств. Парк машин арестован, и председателю даже на тракторе не прокатиться. В общем, засучивай рукава — и вперед.
Но, несмотря на разруху, народ не спешит поднимать угодья. Он занимается тем, что игнорирует новую власть. Специально созданный юридический отдел по предписаниям вытаскивает колхозников на работу.
— Что же вы от тружеников забором отгородились? — спросила я хозяйственника.
— Опасаюсь, что вилами заколют, — неудачно пошутил председатель.
Каких только руководителей не пережил на своем веку колхоз имени и отчества вождя! За десять лет, по свидетельствам старожилов, как минимум 400 га пахотной земли распродали бывшие колхозные предводители. Угодья в 40 км от Первопрестольной на ура разошлись под коттеджи.
В сентябре этого года председательствующий Юрий Корешков был освобожден от должности. Его туманная деятельность, начиная продажей земли и заканчивая организацией незаконного ООО, не на шутку озадачила первого заместителя прокурора области.
Через несколько дней к исполняющему обязанности председателя колхоза Петру Корневу как снег на голову свалились бизнесмены, которые предложили глобальный инвестиционный проект. “Нищий колхоз мы превратим в город-сад!” — заявили они. Петр Николаевич сказкам не поверил и отослал их куда подальше.
Колхоз им. Владимира Ильича вот-вот должны были объявить банкротом (долгов, по самым скромным подсчетам, накопилось 36 млн. рублей) и передать в муниципальную собственность. Посему 19 ноября созвали колхозное собрание, чтобы решить, как жить дальше.
В назначенный час, по словам очевидцев, ДК захватили 30 неизвестных. По одним слухам, это были чеченские террористы, по другим — бизнесмены. Понаехали машины диковинных марок, которые простые труженики отродясь не видели.
— Размахивали не то “мобилой”, не то “дебилой”, — со слезами вспоминает пожилая доярка.
На заседании народ шокировали заявлением, что отныне ими будет руководить представитель инвестиционной компании “Эстейт Фортис”. Новый русский — решили в народе.
Инвесторы основательно подготовились к собранию и голоса в свою поддержку приобрели заблаговременно. Накануне сельской сходки по колхозу пронесся слух о некоей комиссии, которая выплачивает за имущественный пай по 15 тысяч рублей. Для “ильичевцев” это огромные деньги, учитывая, что рядовой сеятель-пахарь получает всего 1000 рублей. В обмен на деньги селянам предлагалось подписать несколько документов, которые, как выяснилось позже, лишили их не только имущественного пая, но и права голоса. Получилось, что бизнесмены проголосовали сами за себя.
Инвесторы пообещали расплатиться с долгами, зарплату увеличить до 6 тысяч, разбить суперсовременные теплицы. Предприниматели решили вложить бешеные “бабки” в колхоз и доказать, что сельское хозяйство — прибыльный бизнес. К удивлению ораторов, радостных криков они не услышали, труженики начали свистеть, топать ногами и отключать микрофоны. Не желали признавать новую власть. Мол, хотим под крыло администрации — пусть опять в нищету, но другой жизни не представляем.
Молодой председатель пришелся не по душе “ильичевцам”. Ведь до “колхозного кресла” г-н Зеров специализировался на выводе из кризиса предприятий-банкротов, работал коммерческим директором фирмы. А труженики возмущались, почему он окончил Бауманский институт вместо Тимирязевской сельхозакадемиии. Не агроном, не зоотехник, даже не пчеловод, а вздумал их учить.
— Я управленец, — возражал председатель.
— Расхаживает, понимаешь ли, в смокинге, — роптали крестьяне, — а у селянина форма одежды — телогрейка и сапоги. И вообще, пусть сначала трактор освоит, а то на легковушке любой... может разъезжать!
В колхозе наступили смутные времена. Работяги начали “подрывную” и “партизанскую” деятельность. Зачем-то прятали в арестованном гараже бывшего председателя Юрия Корешкова, который, хотя и довел колхоз до банкротства, распродавал и сдавал земли в аренду, все равно “свой парень”. На Зерова обрушились кляузы и доносы.
“Новый председатель хочет нас, доярок, посадить за “ноты и буки”, — строчит аноним главе Ленинского района. — Затащить в Интернет...”
“Еще задумал в осушенных прудах форель развести”, — приписывает второй.
“Партизаны” натравили милицию, пожарную охрану, РУБОП, налоговую инспекцию и другие организации Ленинского района. Милиция по пять раз на дню выезжала на поиск гексогена под разрушенной теплицей, пыталась раскрыть “преступные намерения” со стороны председателя и несовершенное убийство.
Инвесторам “игры в детективов” за трехнедельное правление не помешали сделать свое дело: выплатить четырехмесячные долги по зарплате, доставшиеся по наследству. Найти первые три миллиона для погашения долгов и начать ремонт котельной. На “партизан” Зеров не обижается: всем добровольно сдавшим оружие и вернувшимся на работу обещает поднять зарплату.
— Чудаки, — удивляется Александр Ильич. — Говорят, что власть мою не признают, но за деньгами исправно ходить не забывают.
Труженики при этом до сих пор подчиняются бывшему исполняющему обязанности председателя Петру Корневу. Тайно встречаются с ним, и тот, как в свое время вождь, раздает ЦУ, прячется по конспиративным квартирам и меняет номера телефонов.
Колхозники напуганы переменами. Устали от двоевластия и не желают работать. Женщины на молокозаводе, единственном функционирующем предприятии, либо говорят о “захватчиках” шепотом, либо кричат.
— Вдруг они нас в рабство продадут? — выдвигает версию мастер цеха Лариса Кельмакова.
— От “крутых” всего можно ждать, — вздыхает технолог Надежда Ковтун.
Колхозники нисколько не верят в благие намерения бизнесменов.
Кладовщица Наталья Макарова получает почти 2 тысячи рэ, что по колхозным меркам неплохо, живет одна, но еле-еле сводит концы с концами. Несмотря на то что в холодильнике пустота, а мясо женщина видит только по праздникам, от новых русских ей ничего не надо. От своей скотины пришлось отказаться: кормить нечем. В доме холодрыга, впору разводить костры, котельная-то накрылась. Так живут все. Ходят слухи, что впору запасаться свечами: за долги вот-вот вырубят электричество.
— Почему не верите инвесторам? — спрашиваю напуганную кладовщицу.
— Где же это видано, чтобы богатые для народа старались? — говорит Наталья Ивановна. — Нас выгонят, а на 1700 га коттеджей понастроят!
Новый председатель изрядно подустал от “войны”. Устали от нее и колхозники. Но “ильичевцы” сдаваться не собираются до тех пор, пока не разберутся, зачем богатым господам понадобились банкроты. Бизнесмены пришли к власти, скупив голоса колхозников. Одного они не учли — народную любовь, которую люди старой закалки ни за доллары, ни за марки не продают. Другой вопрос: нужна ли она “новым колхозникам”?
