Конференция “Роль военных в борьбе с терроризмом”, ради которой в Москву приехал лорд Робертсон, оказалась мероприятием, закрытым для прессы. Почему? Генсек НАТО объяснил так: “Не только журналистам интересно, о чем мы здесь будем говорить. Террористы тоже хотели бы это знать”.
Сотрудничество военных России и НАТО в области противостояния терроризму началось меньше года назад. 4 февраля в Риме прошла первая большая встреча российских военных с натовцами. Вчера в Москве открылась очередная — уже вторая — конференция, посвященная тем же вопросам.
Лорд Робертсон в приветственной речи подчеркнул, что “старые” армии заведомо не смогут справиться с терроризмом, их необходимо трансформировать, и эта работа уже идет — по крайней мере в НАТО. Боевые подразделения должны стать легкими, мобильными, гибкими, вооруженными современным высокоточным оружием. Соответствующим образом будет трансформировано командование, системы управления и связи. Но одного лишь НАТО для успешной борьбы недостаточно, поэтому сотрудничество с российскими ВС является жизненно необходимой составляющей стратегии противостояния террору, от которого страдаем как мы, так и они.
Министр Иванов, в свою очередь, дал понять, что российские ВС стремятся примерно к тем же целям и видят в НАТО стратегического партнера. Кроме того, “мы ничего не имеем против вступления в альянс стран Балтии, за исключением одного момента — эти страны не подписывали никаких международных документов, запрещающих распространение оружия массового уничтожения, и мы бы не хотели иметь у своих северных границ такого рода “черную дыру”.
Помимо “балтийской дыры” министра беспокоят двойные стандарты некоторых стран, которые объявляют о своей принадлежности к антитеррористической коалиции, но в это же время позволяют террористам “свивать у себя гнездо”. Эти больные для российской стороны вопросы нашли отражение и во вчерашних дискуссиях, но главной задачей конференции был, как выразился генсек НАТО, обмен идеями в области практического развития сотрудничества. По-видимому, именно о них и не должны были узнать террористы.
В первый день своего приезда в Москву генсек НАТО в узком кругу дал интервью небольшой группе журналистов, среди которых были и корреспонденты “МК”.
— Как вы оцениваете состояние взаимоотношений России и НАТО сегодня?
— Отношения России и НАТО не имеют ничего общего с сентиментальностью, они основаны на сугубо практических общих интересах — борьба с мировым терроризмом. События 11 сентября прошлого года и теракты в Москве показали, что мы либо вместе справимся с этой проблемой, либо погибнем.
— После приема в НАТО стран Балтии у России могут осложниться отношения с этими странами?
— Когда три с лишним года назад к НАТО присоединилась Польша, тоже звучали опасения, что отношения России и Польши безнадежно испорчены. Но — это факт! — президент Путин недавно признал, что отношения России и Польши еще никогда прежде не были такими хорошими. То же самое, я уверен, будет и в отношениях России с балтийскими странами.
— Насколько может дальше расширяться альянс?
— Вы меня спрашиваете? Я не знаю. Вы могли, например, представить 15 лет назад, что мы бы сидели вот так сегодня здесь и пили вместе калифорнийское вино...
— Вы как-то сказали, что будущее альянса видите в усилении его политического влияния. Что вы под этим подразумеваете?
— Это означает, что альянс будет трансформироваться с учетом того, что перед нами нет больше тех противников, с которыми мы потенциально готовились сражаться в прошлом. Но мы бы хотели, чтобы и Россия трансформировала свои вооруженные силы таким же образом.
Кроме того, это значит, что мы будем активно развивать политические отношения с нейтральными странами. Например, это не афишировалось, но три недели назад Китай выразил интерес к контактам с НАТО...
