Недавно, разбирая книги из домашней библиотеки, подготовленные на выброс, наткнулся на потрепанный фолиант (толстую книгу) с детективным названием “Битва в пути”. Оказалось, это роман на производственную тему. Вспомнил, что по книге был даже снят фильм и нас всем классом водили в кинотеатр “Березка” на его просмотр. Вместо урока истории.
Конфликт, если не изменяет память, там разгорался между директором тракторного (читай танкового) завода и главным инженером, перешедшим на новое место работы по заданию партии. Директор, понятно, жил прошлым опытом и прежними заслугами, т.е. был консерватором. Главный инженер (он же новатор) стоял, однако, на своем и, не щадя живота, дрался за новое и передовое. В конце концов он внедрил что-то там прогрессивное, занял кресло отставшего от прогресса директора и соединился с любимой женщиной, невзирая на то, что у нее (а быть может, у него) уже была старая семья...
Ну разве не смешно?
Но вдоволь насмеявшись, не мешает и задуматься: а чем объяснить тот интерес, с которым в прежние годы наши “предки” (в смысле старшее поколение) относились к множественно повторяющемуся в книгах и кинофильмах тех лет конфликту новаторов с консерваторами? Сегодня трудно представить, что подобные произведения читались, а фильмы смотрелись. Тем не менее это было на самом деле. И было сравнительно не так уж давно. На жизни, как говорится, одного поколения.
Впрочем, без производственных споров не обходится и в наши дни. Для примера — длящаяся уже несколько лет дискуссия о валютном регулировании. Очевидно, и тут не обходится без новаторов и консерваторов. Новаторы (назову в их числе главу концерна “Объединенные машины” Каху Бендукидзе и министра экономического развития и торговли Германа Грефа), как им это и положено, обличают консерваторов, не стесняясь в выражениях. Скажем, статья, подписанная заместителем руководителя Комитета по бюджетной политике РСПП Станиславом Воскресенским, так прямо и озаглавлена — “Валютный контроль для лохов”.
Ее автор утверждает, что олигархами сегодня создана развитая финансовая инфраструктура, позволяющая успешно обходить любые государственные ограничения при операциях с валютой.
Легальные и нелегальные офшорные компании дают возможность экспортерам возвращать в страну столько валюты, сколько они считают нужным, хотя по закону от них требуется репатриация всей экспортной выручки. Импортеры, в свою очередь, оплачивают поставки зарубежных товаров, работ, услуг, не заботясь о выполнении многочисленных требований Минфина, между прочим, специально введенных для того, чтобы не допускать нелегального оттока валюты из страны. То же самое происходит и с капитальными операциями. Использование офшорных схем позволяет всем желающим спокойно приобретать за рубежом недвижимость, ценные бумаги, предприятия и фирмы, открывать счета в западных банках. И делается это без всякого разрешения ЦБ, который по действующему законодательству призван осуществлять жесточайший контроль за такого рода делишками.
Словом, запреты и ограничения на операции с валютой существуют только на бумаге. В действительности же их никто не соблюдает. Следовательно, по мнению новоявленных новаторов, их давно пора отменить. И это обернется пользой для экономики, поскольку услуги по обходу требований закона дорого стоят, снижают доходность внешнеэкономических сделок, увеличивая тем самым издержки предпринимателей. В целях сокращения непроизводительных расходов новаторы выступают за то, чтобы заменить разрешительный порядок осуществления операций капиталом на уведомительный, отказаться от практики выдачи индивидуальных разрешений на операции с валютой, уравнять в правах нерезидентов с резидентами и тому подобное.
Но не молчат и нынешние консерваторы. Они упрямо озвучивают другой взгляд на валютную реформу. Наиболее известные из персон с этой стороны — руководитель ЦБ РФ Сергей Игнатьев и министр финансов Александр Кудрин.
Они считают, что если и снимать ограничения на операции с капиталом, то лишь на некоторые, а не на все. Противятся консерваторы и предложениям уравнять в правах нерезидентов с резидентами. Это значило бы позволить иностранцам свободно покупать и продавать рубли. Но главное: и Сергей Игнатьев, и Александр Кудрин отстаивают право исполнительной власти по своему усмотрению в любой момент вводить любые ограничения на сделки с валютными ценностями.
Такова в кратком изложении суть битвы современных новаторов с консерваторами. Речь идет, как видим, о вещах достаточно серьезных, во всяком случае, по сравнению с различиями в технологии отливки каких-то деталей для трактора. Тем не менее что-то не слышно, чтобы об этом противостоянии были написаны романы, пользующиеся хотя бы малой долей популярности, которая была в свое время у романа “Битва в пути”. В чем же кроется причина столь низкого внимания общества к проблемам, поделившим современных деятелей на новаторов и консерваторов?
Ответ возможен только один: различия в подходах к технологии литья для многих тогдашних читателей были некими условными обозначениями других столкновений, имеющих, несомненно, прямо-таки судьбоносный для страны характер.
Знаете, из-за чего поссорились Лев Давыдович с Иосифом Виссарионовичем? Если отбросить партийную риторику, то столкновение Троцкого со Сталиным было порождено их несогласием в способе реализации лозунга “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”
Для Троцкого осуществление данного призыва представлялось как интеграция России в мировое сообщество на основе классовой солидарности в борьбе с международной гидрой капитализма. При этом России отводилась роль сухого хвороста, используемого для разжигания пламени мировой революции. Интернационализм Сталина, как известно, не был так широк и всеобъемлющ. Для него классового единения пролетариата, проживавшего в одной отдельно взятой стране, уже хватало. Сталин отстаивал возможность построения социализма в стране, находящейся в капиталистическом окружении. А для достижения успеха считал необходимым осуществление призыва: “Догнать и перегнать Америку по производству угля и стали”. В статьях и книгах тех лет это называлось политикой ускоренной индустриализации страны.
Таким образом, былой расцвет у нас жанра производственного романа обязан победе товарища Сталина над товарищем Троцким.
С этого момента вопросы организации производства, повышение производительности труда, внедрение новинок науки и техники — все эти узко специального характера проблемы на многие годы стали темами не только производственных совещаний или ежедневных выступлений СМИ, но и содержанием бытовых бесед. Вплоть до застольных разговоров. Именно так оно и было. Я сам в детстве неоднократно при сем присутствовал.
Теперь вопрос: кто или что заставило людей почти целый век, как говорится, болеть душой о производстве? Страх перед сталинскими репрессиями?
Сомнительно. Скорее всего не только он. При всех ужасах режима большинство народа добровольно свою жизненную цель соединило с желанием больше, чем в Америке, производить угля и стали в расчете на одного человека. Это им показалось действительно нужным и интересным. Хотя, несомненно, для каждого в разной степени. А вот раздувание мировой революции и интеграция на ее основе в “мировое пространство” привлекало лишь умозрительно.
Да, обидно, конечно, что у наших “предков” с обгоном Америки случилась осечка. Означает ли это, что поставленная цель была для нас фатально недостижимой? Над этим еще требуется поразмыслить. Как и над истоками событий, в результате которых наши танки были пущены в переплавку, а их — появились у стен нашего Пскова.
Но хватит о грустном. Обратимся к нынешней “битве” новаторов с консерваторами. Каков их “путь”? И ради достижения каких целей ведется их “битва”?
Чтобы окончательно не заблудиться в этих вопросах, воспользуемся услугами проводника. Вергилием для нас станет справочник “Валютные режимы и валютные ограничения”. Его ежегодно выпускает Международный валютный фонд. Посмотрим, как страны — члены МВФ регулируют свои финансовые отношения друг с другом.
Оказывается, универсальных рецептов тут просто не существует. Сколько государств — столько и валютных режимов.
Чтение справочника убеждает: при всем разнообразии режимов регулирования большинство стран выбирает тот, придерживаясь которого они с наибольшей эффективностью могут осуществлять собственную стратегическую линию. В зависимости от того, какие цели ставятся перед страной, как понимаются национальные интересы, финансовые органы государства либо фиксируют курс своей национальной валюты, либо отпускают его на все четыре стороны.
В чем же состоят различия? При фиксированном курсе благополучие страны и благосостояние ее граждан попадает в жесткую зависимость от внешнеэкономической конъюнктуры, а деятельность ЦБ оказывается зажатой в жесткие рамки. Он должен следить, чтобы количество местных денег постоянно соответствовало хранящимся у него валютным резервам. Когда экспорт страны растет, резервы увеличиваются, можно увеличивать количество денег в обращении, а в конечном итоге и в карманах граждан. Однако если события начинают разворачиваться в обратном направлении, если выручка от продажи товаров за границу падает, тогда количество валютных резервов сокращается. В этом случае банку ничего другого не остается, как сокращать денежную массу.
Проиллюстрирую это на примере. Допустим, в некоей банановой республике собрали и продали за рубеж богатый урожай своего основного продукта. Затем на выручку от экспорта закупили бусы, бисер, прочие нехитрые промышленные товары для своих аборигенов. Соответственно, власть должна одновременно напечатать и раздать туземцам столько денег, сколько необходимо для того, чтобы они могли оплатить завезенный в страну импорт. Но вот случился неурожай бананов или цены на них на мировом рынке полетели вниз. В такой ситуации правительству ничего не остается, как в пожарном порядке срочно изымать местные деньги из карманов своих подданных. Причем делать это необходимо, невзирая на то, что граждане начнут не только ходить без таких украшений, как бусы или кольца, вдетые в нос, но и в прямом смысле голодать, терять работу и крышу над головой. Понятно, что в итоге развитие экономики данной страны в силу названных обстоятельств сильно замедлится. Впрочем, не надо подробностей. Мы с вами, уважаемые читатели, имели сомнительное удовольствие испытать все это на собственной шкуре в незабвенном 1998 г.
Но вернемся в Россию. Как раз после дефолта наши власти объявили, что они меняют свою финансовую политику и вводят режим свободного плавания валюты. Что это такое? А то в первую очередь, что теперь правительство уже не ограничивает себя никакими обязательствами по поддержанию фиксированного курса валюты.
От главного банка больше не требуется заниматься стимулированием экспорта и контролем над импортом. Теперь для него главным ориентиром служит не объем валютного запаса, а спрос на финансы, предъявляемый участниками деловой жизни.
Спрос же зависит от того, насколько эффективно внутри страны деньги можно использовать в качестве средств платежа, накоплений и инвестиций, дающих отдачу.
Как этого всего добиться? Тут в работу должно включиться правительство. Именно оно обязано создать условия, необходимые для того, чтобы деньги использовались с максимальной прибылью. Для того-то власть и проводит всевозможные реформы: снижает налоги, принимает законы, защищающие частную собственность, устраняет любые попытки монополизации рынков, борется с коррупцией, преступностью и т.д. и т.п. Все перечисленное выше называется политическим курсом, вырабатываемым людьми, стоящими у власти. При Сталине, как уже говорилось, курс политического барометра неукоснительно показывал на индустриализацию. И для того использовались все имеющиеся в распоряжении власти средства. Даже самые бесчеловечные.
Конечно же, речь не идет о возврате к тем жестокостям, которые вытворялись в прежние годы. Но и стоять в стороне от всего, происходящего в стране, правительство тоже не имеет права. Режим плавающего курса предполагает сознательное формирование внутреннего рынка путем развития местного производства, создания новых рабочих мест, роста доходов населения, увеличения спроса на отечественные товары и услуги, оплачиваемые рублем.
Остановлюсь на главном: правительство принимает максимум усилий к тому, чтобы всех без исключения сограждан сделать активными исполнителями той стратегии развития, которая обществом признана на данный момент наиболее эффективной и потому претворяется в жизнь с энтузиазмом, порождающим производственное творчество масс. А что мы наблюдаем у нас?
Как известно, кризис 98-го года самым благоприятным образом отразился на российской экономике. Промышленность начала было подавать признаки жизни. Бюджет стал профицитным, поскольку правительство в явочном порядке отказалось обслуживать свои внутренние финансовые обязательства, то есть возвращать деньги, взятые в долг у предприятий и населения.
Короче, ситуация начала стабилизироваться, а цены на нефть побежали вверх. Сработали в положительную сторону и некоторые другие факторы. К примеру, уход на отдых Бориса Ельцина. Народное хозяйство в целом вроде бы зашевелилось.
Главным виновником этого оказалась разгулявшаяся после дефолта девальвация. И, судя по всему, правительство решило выжать из нее все возможное.
ЦБ продолжает целенаправленно обесценивать рубль. Делается это очень просто. Главный банк страны скупает экспортную выручку и выкидывает на рынок все новые и новые партии рублей.
В результате провоцируется то, с чем власти в первую очередь должны бороться. Вместо того чтобы сдерживать инфляцию, они ее раскручивают. Таким образом, ни о каком режиме свободного плавания говорить не приходится. Сегодня осуществляется совершенно другая политика, благодаря которой правительство получило свободу обесценивать рубль, а вместе с ним наш труд и его результаты.
А как же обстоят дела с производством, увеличением рабочих мест и доходов, активизацией спроса, развитием внутреннего рынка, то есть со всеми теми компонентами, которые являются средством реализации экономической политики государства. Увы... Кроме введения высоченных налогов и страшнейшего зажима бюджетных расходов, ничего иного и близко не просматривается.
Основными источниками, поддерживающими российское хозяйство на плаву, остаются сырьевые отрасли. Одновременно импорт опять начинает расти. Положительное сальдо торгового баланса неумолимо сокращается.
Рубль до сих пор не стал валютой, которая бы пользовалась спросом. Крупнейшие концерны используют любую возможность для того, чтобы вывести свою выручку за рубеж. Отток капитала из России исчисляется десятками миллиардов долларов. Каждый, у кого появляется возможность копить, покупает доллары и хранит их у себя под подушкой. Государство тоже не жалует рубли. Значительную часть своих доходов оно конвертирует в иностранную валюту, чтобы обслуживать свои внешние обязательства.
Таков путь, по которому мы сегодня движемся. Все это доказывает: у правительства нет стратегического видения путей возрождения экономики. А если это так, то любой закон, хоть о валютном регулировании, хоть о дерегулировании, обречен быть законом нулевого действия. То есть бесполезной бумажкой.
И битвы, которые на этом “пути” происходят, выглядят соответствующим образом. Новаторы, если можно так выразиться, рыночного разлива, не ведут речь о производительности труда, об освоении современных технологий, о необходимейшей модернизации производства, развитии внутреннего рынка, насыщении его конкурентоспособными товарами, об инвестициях в развитие производства, словом, ни о чем таком, что является фундаментом, на котором только и может появиться не деревянный, а настоящий крепкий рубль.
Видимо, их это не интересует. Куда проще и прибыльнее вывести сырье за границу, там продать, а выручку припарковать в тихой и надежной финансовой гавани. Задача — догнать и перегнать Америку? Кому это надо! И что в итоге? Даже Португалия с ее слаборазвитой экономикой стала уже недостижимым для нас лидером. Процесс выбывания России из группы развитых стран становится необратимым.
“Новаторов” сегодня волнует одна проблема: как принудить правительство убрать последние колдобины на пути бесконечной утечки капитала из страны. Самый веский их аргумент: контроль не нужен, потому что мы в любом случае столько, сколько нам нужно, денег из страны вывезем. Никто и ничто нас в этом не остановит.
А правительство? Вместо четкого заявления о своей позиции в данном вопросе оно издает какие-то невнятные звуки. От режима фиксированного курса вроде бы отказались, но и политики, осуществление которой необходимо при режиме свободного плавания, не выработали. Принятие нового валютного закона в обстановке такого политического безволия ничего коренным образом не меняет. Во всем мире это производное от принятой государством стратегической линии развития. Когда же стратегии нет, то невразумительное валютное регулирование будет продолжаться и при любом законодательстве.
Какое будущее власть предназначает России? И кто доказал, что судьба приберегла для России какой-то особый путь?
