Редкий день теленовости обходятся без участия военных прокуроров. И если служба в армии сегодня здорово смахивает на многосерийный триллер, то служители милитаризованной Фемиды играют в нем не последнюю роль. Главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции Александр САВЕНКОВ вообще превратился в телезвезду. Что, впрочем, не помешало ему ответить на несколько вопросов “МК”.
— Александр Николаевич, что за напасть появилась — на командиров солдатским матерям жаловаться?
— В основе массовых оставлений воинских частей — неуставные взаимоотношения между солдатами или неправомерные действия офицеров. Это четко установленный факт. И происходит такое нередко из-за элементарной правовой безграмотности командиров, в первую очередь взводных и ротных. Отменили такое наказание, как содержание военнослужащих под арестом на гауптвахте. И офицеры занялись рукоприкладством к пьяницам и злостным нарушителям дисциплины. В итоге командиры попадают под действие УК.
— Но ведь солдатам надо где-то искать защиту?
— В каждой части обязательно есть телефон близлежащей военной прокуратуры, дежурного по ГВП. Что, трудно поднять трубку, прежде чем отправляться в бега? Я вовсе не противник общественных организаций, занимающихся проблемами армии, и везде, где служил, старался налаживать с ними контакт. Но обращение туда не освобождает от ответственности за самовольный уход из части.
Лично я вижу задачу в том, чтобы создать такие условия, когда отпадет сама необходимость обращения за помощью в общественную организацию. В армии есть кому защитить и солдата, и офицера.
Кстати, в двух из трех случаев обращение в комитет солдатских матерей было спровоцировано: солдатам, в частности, обещали помочь с переводом поближе к дому.
— Выходит, правы те, кто говорит, что различные “комитеты” занимаются армией с далеко идущими целями?
— Абсолютное большинство общественных объединений преследует благие цели и действительно помогает наводить в армии порядок. Но отдельные организации не всегда разборчивы в выборе источников финансирования, выходят за рамки своих же уставных положений и занимаются тиражированием способов нарушения законодательства по прохождению военной службы. Мы знаем как минимум о двух таких организациях.
— Можете их назвать?
— Я юрист и привык все делать в соответствии с законом. Если назвать эти организации, то им надо предъявлять официальное обвинение. Всеми доказательствами противоправной деятельности я пока не располагаю.
Со слов Александра Савенкова, дела с соблюдением законности в силовых структурах обстоят не лучшим образом, но кое-какие тенденции к улучшению все же наблюдаются. В частности, несколько обнадеживает, что в 2002-м в подведомственной ГВП “епархии” было в 2,5 раза меньше преступлений, чем в целом по стране. Более 90 процентов воинских коллективов живут без дедовщины, а в 80 процентах частей вообще не знают, что такое преступление.
На этом “плюсы” заканчиваются. “Минусов” хоть и меньше, но они здорово портят картину армейского благоденствия. Более 2000 погибших в результате преступлений и происшествий — малоутешительный показатель прошлого года. Та же Чечня настроения не прибавляет. Оказывается, в контртеррористической операции военные чаще гибнут не от пуль боевиков, а от травматизма и в собственных разборках. Шесть прокуратур республики работают на износ. Только за преступления против гражданского населения пришлось осудить 46 военнослужащих: 6 офицеров, 3 прапорщиков, 20 контрактников и 17 солдат срочной службы.
Солдаты опять же норовят своих командиров пристукнуть — в прошлом году военные прокуратуры разбирали 8 таких случаев. Сейчас завершается предварительное следствие по убийству капитан-лейтенанта Балтийского флота. Хорошо хоть преступников все чаще удается устанавливать. Если два года назад 80 уголовных дел так и остались “висяками”, то в 2002-м их число сократилось до 17.
Кроме всего прочего, по словам генерала Савенкова, рано ставить окончательную точку и в деле Юрия Буданова. Гособвинение, которое требовало для полковника наказания в виде лишения свободы сроком на 12 лет, не отказалось от намерения отправить его за решетку — соответствующее представление уже внесено в Северо-Кавказский окружной военный суд.
И, наконец, несколько слов по итогам осеннего призыва. По данным Савенкова, за три месяца в Главную военную прокуратуру обратились 12 тысяч призывников и их родственников. Главным образом — за консультацией. 10 человек сообщили о попытках вымогательства, еще 150 — о других правонарушениях. Каждый сигнал проверяется.
