Представленный в понедельник отчет группы инспекторов ООН и МАГАТЭ, где не нашло подтверждения наличие у Хусейна оружия массового поражения, не удовлетворил Вашингтон. В пятницу ожидается встреча британского премьер-министра Тони Блэра с Джорджем Бушем. От того, какое решение примут в Кэмп-Дэвиде, очевидно, будет зависеть, быть или не быть войне, и если быть — то когда.
Посол Великобритании в России, кавалер ордена Британской империи и ордена Св. Михаила и Св. Георгия (который, кстати, имел и Джеймс Бонд) сэр Родерик Лайн был в неброском темном костюме. На столике, за которым мы собирались беседовать, стояли две чашечки кофе. Посол предпочел кофе со сливками, я — черный. За окном — пасмурная московская погода, и тема тоже пасмурная — иракский кризис.
— Что думает российская пресса по поводу проблемы Ирака? — неожиданно спросил посол. Вопрос сбил меня с толку. Я полагал задать аналогичный сэру Родерику Лайну.
Отвечаю, что есть некая убежденность в том, что война неизбежна. Мы чувствуем это по многим признакам...
— Но что думает полномочный представитель Соединенного Королевства, ведь в то время, как мы сейчас пьем кофе, 30000 британских солдат размещаются возле границ с Ираком, где уже сосредоточена целая американская армия?
— Конечно, мое правительство очень хотело бы избежать войны. Но все зависит от Саддама Хусейна. В течение многих лет режим Хусейна постоянно нарушал международные законы, не выполнялись решения по Ираку Совета Безопасности, даже сейчас он игнорирует либо нарушает не менее 23 статей и поручений Совета Безопасности из, если я не ошибаюсь, девяти резолюций ООН.
— Сам Саддам заявляет, что истинная причина — природные нефтяные запасы Ирака, которые хотят контролировать США и их союзники...
— Мы знаем эти спекуляции на том, что есть некий план: взять нефть Ирака под контроль. Вздор! У Великобритании хватает нефти, у нас достаточно энергии. В мире есть много разных производителей нефти, в том числе Россия. Есть глобальный рынок нефти, мир сейчас не зависит от производства нефти в Ираке. Я на сто процентов убежден, что нет такого правительства на Западе, которое готово начинать войну по этой причине. Война слишком дорого стоит.
— Оправдывая необходимость отправки британских войск в район Персидского залива, премьер Тони Блэр говорил о союзническом долге перед США. Не слишком ли дорого приходится платить?
— Мое правительство делает то, что оно считает правильным для британских интересов и для международного сообщества. В нашем мире существуют две главные угрозы: это развитие и распространение оружия массового уничтожения и международный терроризм. И это — глобальные угрозы. Центром угрозы оружия массового уничтожения является Саддам Хусейн. Он представляет угрозу не только соседям, но и нам всем. И вот почему мое правительство реагирует на эту угрозу таким образом.
— Посылая четверть своей армии на войну?
— Недавно я был в Лондоне на конференции, где выступил господин Тони Блэр, и я мог бы процитировать, что он сказал: “Я бы никогда не позволил отправить британские войска на войну, если бы считал, что в этом нет необходимости”. Это основа нашего подхода.
— Но этот подход расходится с политикой Франции, Германии, России — крупнейших европейских стран, выступающих против войны с Ираком.
— Конечно, у каждой страны есть своя точка зрения. Мы считаем себя партнерами и России, и других стран, заинтересованных в этом вопросе. Но не мне комментировать позицию наших союзников. Моя работа — разъяснять политику Великобритании.
— В вашей биографии я нашел любопытный эпизод: вы отвечали за связь с прессой во время англо-аргентинской битвы за Фолкленды. Тогда могуществу Англии был брошен прямой военный вызов, и она на него не могла не ответить. Но ведь Хусейн не нападал на Британские острова...
— Режим Хусейна пытается развивать оружие массового уничтожения, он реально использовал такое оружие в прошлом. Хусейн нападал на соседние государства. Очевидно, что наша политика ограничений и санкций в течение последнего 10-летия, — провалилась. Мы считаем, что поведение Саддама Хусейна представляет угрозу, и было бы очень безответственно, если бы мы позволили Саддаму Хусейну распределять эту угрозу по всему региону.
— Но эксперты ООН в Ираке пока не нашли подтверждения наличия у Багдада такого оружия.
— Но он до сих пор так и не объяснил, куда делось это оружие, которое, мы точно знаем, было там. Вот почему сейчас обязательно надо усиливать давление на Саддама Хусейна. Надо показать, что у него есть только два варианта: либо он уважает резолюции Совета Безопасности, которые постоянно нарушал в прошлом, либо для его режима будут очень серьезные последствия.
— Война?
— Это гипотетический вопрос. Я не намерен спекулировать на этой теме. Мы надеемся избежать войны. Но, одним путем или другим, мы решительно покончим с этой проблемой. Если теперь, хотя и очень поздно, Саддам Хусейн сотрудничает с ООН, демонстрирует, что готов уничтожить эти нелегальные вооружения, и если мы могли бы быть уверены, что это происходит, то все еще можно было бы избежать конфликта.
— Есть мнение, что с устранением Хусейна кризис разрешится сам собой. Если, к примеру, он снимет с себя полномочия, к чему его сейчас явно подталкивают извне?
— Режим Хусейна в течение последних лет был раковой опухолью Среднего Востока. И, конечно, было бы благом для Ирака и всего региона, если бы этот жестокий диктатор просто ушел со сцены.
— Хусейн не один, кто стремится заполучить оружие массового уничтожения. Да и мало ли других диктаторов в мире? Северная Корея например...
— Совершенно правильно, есть другие. Но режим Саддама Хусейна отличается от других, потому что он уже использовал химическое оружие, нападал на соседние государства. Сегодня это самый опасный, самый агрессивный режим в мире. Что касается проблемы Северной Кореи...
До сих пор — тьфу-тьфу-тьфу — этот режим не использовал такого оружия, не нападал на соседей, и, конечно, мы надеемся, что можно будет найти дипломатическое решение.
* * *
Кофе был выпит, тема явно исчерпана: посол пунктуально и добросовестно ответил на все мои вопросы. Вот только ответы, которые привожу здесь в большом сокращении, дали информации не больше, чем уже говорилось и писалось в прессе. Возвращаясь в редакцию по промозглым московским улицам, я думал: а чего, собственно, я ждал? Что сэр Родерик Лайн назовет срок и дату англо-американского наступления на Багдад? Если такая дата и существует, то она засекречена на куда более высоком уровне, а дипломатия, как дымовая завеса перед атакой, до последнего момента будет прикрывать выходящие на исходные позиции войска. Наверное, в этом искусство дипломатии вообще и британской в особенности: говорить ровно столько, чтобы ничего не сказать. Остается читать между строк посольских ответов.
