Твой звездный путь
на этом свете
пролег с экрана
в души к детям.
Евгений Супонев, отец
28 января Сергею Супоневу исполнилось бы сорок лет. Такую дату среди живых отмечать не принято. Сергей разбился на снегокате год назад. И стало ясно, что в детском ТВ его, светлого, некорыстного и органически независтливого, заменить некем.
- А вы знаете, что программа “Зов джунглей” Сереже ночью приснилась? — спрашивает отец, Евгений Кузьмич Супонев. — Я говорю: “Почему джунгли? Может, лучше “Зов русского леса”? А он: “Нет, отец! Джунгли — это яркие краски, птицы, звери, невероятные приключения — детям это так нравится!” Он всегда знал, что детям нравится. Недаром его коллега и друг Константин Львович Эрнст назвал Сережу на поминках “взрослым ребенком”...
Сергей был просто неотразим. Его улыбка освещала останкинские коридоры, в которых он, пожалуй, был единственным, никогда и ни о ком не сказавшим худого слова. Об энергии Супонева ходили легенды. Отец вспоминает, что Сергей мог приехать на дачу после труднейшей записи и тут же открыть “мастер-класс” по катанию на водных лыжах для местных ребятишек. Как-то раз из соседней деревни прискакала на лошадях стайка молоденьких девиц, поглядеть на Супонева. Пока родные соображали, как быть, Сергей стремительно подлетел к поклонницам, сфотографировался, раздал автографы. Он любил жить быстро и никогда не кичился звездным статусом.
— Сережа всегда говорил, что ему нравится скорость, — вспоминает отец. — Экстрим, адреналин. Лихачил на машине, гонял на моторке. Когда появился этот снегокат, мы с женой его почему-то сразу возненавидели. “Со мной ничего не будет, я умру своей смертью”, — уверял нас сын.
Может быть, ему нравились эти взрослые игрушки потому, что недоиграл в детстве. Отец посвящал сыну всего себя, читал ему стихи Пастернака, но вот денег в доме не хватало — выпускник знаменитой Щуки, курс Владимира Этуша, артист Евгений Супонев получал в Театре сатиры по ставке 96 рублей в месяц.
— Когда Сережа был в 4-м классе, он посоветовал мне... жениться. Как сейчас помню, едем мы на эскалаторе в метро, и вдруг сын говорит: “Пап, женись на Ольгуне, она хорошая...” Ольгуня — комментатор радиостанции “Маяк” с 34-летним стажем Ольга Краева — стала для Сергея Супонева не только второй мамой, но и определила его профессию.
— Сережа заканчивал школу, — рассказывает Ольга Краева. — Как-то меня спрашивает: “Сколько ты денег получаешь?” Я говорю: “Столько-то”. Притом что инженер получал тогда 140 руб., это было много. Сережа: “Так, мне это подходит. А как вообще профессия журналиста, хорошая?” Я отвечаю: “Да ничего. Начальников над тобой почти нет, считай, сам себе хозяин. И если отовсюду выгонят, всегда можно внештатно подработать. Да и цвет лица сохранишь”. На что Сергуня и говорит: “Давай я на “Юности” поработаю!”
Первый репортаж Сергея Супонева был о пиве. Точнее, о ханыгах, которые занимали очередь в многокилометровых советских хвостах за живительной влагой, а потом перепродавали ее мужикам. Репортаж получился смешной. Потом Сергею удалось разговорить какого-то автоловкача, после чего молодого начинающего журналиста похвалил сам главный редактор. С “багажом” из нескольких радиорепортажей и газетных публикаций Сергей легко поступил на журфак МГУ. С первого курса его забрали в армию — папа хотел, чтобы сын обязательно отслужил. Но и там повезло — Сергей, необычайно музыкально одаренный от природы, играл и пел в гарнизонном оркестре. После дембеля работал на ТВ в отделе пропаганды администратором. И — снова судьба! — как бы сам собой в его жизни случился “Марафон, 15”. Очень многие вплоть до рокового 11 декабря всерьез считали Сергея Супонева везунчиком.
— Он был гениальный сын, — говорит Евгений Кузьмич. — Он таким родился. Никогда, сколько буду жить, не забуду. Лето, дача. Приехал Сережа и говорит: “Пап, у меня там в багажнике продукты, помоги вынуть”. Я смотрю — какие-то пачки бумажные. А это он с Ольгой втайне от меня отпечатал в типографии МГУ тираж моих стихов... Навеки врезалось в память — одна пачка рассыпалась, и мои книги на траве... К 60-летию Сережа подарил мне машину, “четверку”. “За тыквами ездить”. И тоже все так обставил, чтобы я не узнал. Выхожу якобы ему воды в радиатор долить — а он показывает мне мою машину. Сережа любил делать подарки, сюрпризы, щедрым был. Я вам скажу сейчас то, что редкий отец вообще может сказать. Я стараюсь жить по его принципам, чтобы не дай бог словом, жестом, бесчестным поступком или ложью не оскорбить память сына. Я изо всех сил стараюсь быть похожим на него. И он жив для меня.
