Аджарский дедушка

Главу Автономной Республики Аджария Аслана Абашидзе в Батуми называют Бабу — “дедушка” по-грузински. Потомок грузинского княжеского рода, который правил Аджарией с 1463 года, 64-летний Бабу безраздельно царит в республике, которая на фоне опустошенной Грузии выглядит оазисом благополучия. Об Абашидзе в Грузии рассказывают самые невероятные истории. Например, как Бабу победил организованную преступность. Он пригласил местных криминальных авторитетов на встречу и предложил заняться честным бизнесом: создавать фирмы, открывать магазины. Тем, кому “по понятиям” нельзя работать, предложил оформлять фирмы на членов семьи. Некоторая часть воров в законе согласилась, остальные уехали из Аджарии. Или как Бабу изгнал торгашей из храма. Батумские евреи рассказывают, что по его распоряжению за одну ночь были снесены все ларьки и коммерческие палатки, загромождавшие двор синагоги. Значительная часть того, что говорят об Абашидзе, вымысел. Но его жизнь явно несет в себе какую-то загадку. В ночь на 30 апреля 1991 года в его кабинет в парламенте ворвался пьяный Нодар Имнадзе (в то время заметный деятель грузинского национального движения) с автоматом и открыл стрельбу. Одна из пуль срикошетила от потолка и прошла в миллиметре от сонной артерии аджарского лидера. Его спасло чудо.

Специальный корреспондент “МК” Марина Перевозкина встретилась с Асланом Абашидзе в его резиденции в Батуми.


— Аслан Ибрагимович, осенью 2001 года вся Грузия требовала отставки Эдуарда Шеварднадзе. Тогда президент отправился в Аджарию и заручился вашей поддержкой. Получается, вы спасли Шеварднадзе — помогли ему сохранить власть в момент серьезного политического кризиса. Вы не жалеете об этом?

— Я сторонник цивилизованных методов даже по отношению к своим оппонентам. Выход за эти рамки для меня неприемлем, будь это против моего друга или недруга. Это мое кредо.

— То есть для вас неприемлемо отстранение президента в результате какого-то неконституционного процесса?

— Любые антиконституционные действия разрушительны для государства. Помню, как в конце 1991 года начались драматические события в Тбилиси с целью свержения Звиада Гамсахурдиа. Тогда я специально вылетел в Баку и встретился с Аязом Муталибовым. Я сказал ему: “Если мы допустим сегодня свержение законно избранного президента Грузии, то такие же процессы могут пройти завтра и в других республиках”. Он серьезно воспринял это и сделал ряд практических шагов, но безрезультатно.

Затем на первой встрече глав государств СНГ в Минске, куда я прибыл перед Новым, 1992 годом, мы серьезно обсуждали этот вопрос с господином Бурбулисом, тогда фактически вторым человеком в России. К сожалению, тогда я не смог все это остановить, и поэтому мы сегодня оказались в такой сложной обстановке. Ведь могли бы подождать очередных выборов президента Грузии. Поддержал бы народ Гамсахурдиа или нет — все-таки процессы пошли бы мирно.

После свержения Гамсахурдиа, первого президента Грузии, такие же процессы прошли и в Азербайджане, и Муталибов, наверное, вспомнил о той моей миссии.

А затем и в России наступил 1993 год...

— Тогда вы хотели, чтобы азербайджанское и российское руководство помогло остановить гражданскую войну в Грузии?

— Конечно. Мы потеряли в этой бессмысленной войне десятки тысяч человек, в основном молодых людей, и получили разрозненную страну и нестабильность. Мы все повинны, так как не сделали все возможное, чтобы этого не случилось. Лидеры приходят и уходят — проигравшие, выигравшие... Народ остается, остаются незаживающие раны.

— По моим представлениям, Россия тогда сделала ставку на Шеварднадзе в надежде, что с ним будет легче договориться, чем с Гамсахурдиа. Однако Шеварднадзе повел намного более “антироссийскую” линию, чем, наверное, мог бы вести даже Гамсахурдиа...

— Я очень хорошо знал Гамсахурдиа и беседовал с ним часто один на один. Утверждают, что он совершил ошибку в Осетии. (Во времена правления Гамсахурдиа грузинские вооруженные формирования вторглись в Южную Осетию, чтобы силой подавить стремление южных осетин к отделению от Грузии. — М.П.) Но его ловко спровоцировали на этот шаг. И когда начались процессы в Абхазии, он не повторил свою ошибку.

Гамсахурдиа не был против России, против Запада. Помните, тогда бросили лозунг “Грузия для грузин”, и всем казалось, что президент поддерживает эту идею? Я помню, это было в Казбеги за день до ГКЧП. Мы поднимались к церкви, стоявшей на горе. “Неужели возможно допустить это, и тем более внести в Конституцию, что Грузия — только для грузин?” — спросил я его. Он ответил: “Никаких ограничений в Конституцию мы не внесем. Все, кто живет в Грузии и придет жить, грузины или негрузины, станут гражданами Грузии без каких-либо условий”. Я спросил: “Почему же тогда вы не говорите это публично?” Он ответил: “Ты еще не знаешь оппозицию. Она будет нам мешать. Давай это сделаем на практике, а говорить пока не станем”. То же самое он говорил и об отношении к России, к Западу. К несчастью, у него не было достаточного опыта управления государством, чтобы отвести готовящиеся удары.

— А вот Шеварднадзе прошел школу — партийную. Он на идеологической работе с 18 лет.

— То, что давала та партийная школа, мы все хорошо знаем. Она не формировала государственных мужей. Часто политические лидеры приходят к власти на волне великих потрясений. У таких лидеров одна забота — сделать все возможное, чтобы как можно дольше удержаться в главном кресле.

— Как вы думаете, война в Абхазии — на совести Шеварднадзе?

— Даже если бы он и не был инициатором этой войны, на нем как на главе государства лежала бы основная вина за конфликт. И все это так и останется в истории.

— Он назначил вас своим специальным представителем по урегулированию в Абхазии. В чем заключается сейчас ваша деятельность в этом направлении?

— Я уверен, что меня назначили не для того, чтобы урегулировать этот вопрос. Они думали, что мы на этом сломаем себе шею. Но вышло иначе. Оправдалось мое мнение, что Россия заинтересована в единой, сильной, демократической Грузии. Сразу же после моего назначения это подтвердилось соответствующими шагами высшего руководства России.

Во время первой встречи с представителями России во главе с замминистра иностранных дел Лощининым, которая длилась два с половиной часа, я предложил свою программу. Это был пакет предложений, который включал в себя комплекс мер экономического характера. Эти меры имели цель снять напряженность и поднять доверие между Сухуми и Тбилиси.

Мы считаем этот шаг единственно правильным, ибо, как только переговоры начинаются со статуса Абхазии в составе Грузии, сразу появляется непреодолимый барьер как со стороны фактических руководителей Абхазии, так и в сознании живущего в Абхазии населения. Наши предложения были поддержаны российским руководством и лично президентом Путиным, назначившим своего личного представителя по урегулированию конфликта. Но, к сожалению, в Тбилиси эти предложения были встречены в штыки. То, что они исходили от лидера Аджарии Аслана Абашидзе, для кого-то оказалось неприемлемым. Но я уверен, что все будет происходить, как мы предлагали, потому что другого пути для решения проблемы нет. Это подтвердилось на недавней встрече Путина и Шеварднадзе на саммите в Киеве, где фактически было узаконено открытие железнодорожного сообщения Сочи—Сухуми. Скоро, наверное, откроется железная дорога через все Закавказье. Будут ходить поезда Ереван—Москва, Баку—Москва, Тбилиси—Москва, Батуми—Москва.

— В чем состояли ваши предложения по Абхазии?

— Я предложил снять экономическую блокаду с Абхазии, открыть все пути сообщения: воздушный, морской, железнодорожный, автотранспортный. Провести энергоносители из России через Западную Грузию и Абхазию в Турцию. Реабилитировать Ингури-ГЭС. Но в ответ на эти предложения, представленные президенту Грузии для решения, мы получили новые атаки, направленные как лично против меня, так и самой Аджарии. Это и пресса, и телевидение, и безнаказанный погром, а затем поджог представительства Аджарии в центре Тбилиси толпой во главе с министрами так называемого “легитимного правительства” Абхазии.

— Как вы думаете, кто санкционировал это?

— Высшее руководство государства. Это подтверждается тем, что не ведется никакого следствия, нет никакой оценки этому преступлению ни со стороны президента, ни других должностных лиц. Кроме нескрываемого одобрения.

— Почему вы не отказались от статуса спецпредставителя по Абхазии, когда увидели, что реально ничего не можете сделать?

— Эту миссию официально возложили на меня 12 600 делегатов от беженцев из Абхазии на своем съезде в Тбилиси. Мой долг гражданина и политического деятеля Грузии — сделать все возможное для урегулирования конфликта, с мандатом или без него.

— Вы были единственным политическим лидером Грузии, который высказался против силового решения в отношении Абхазии?

— К сожалению. Если бы общественность подняла голос, можно было бы остановить все это. Но никто этого не сделал.

— Вас в Тбилиси тоже называют “сепаратистом”. Аджария довольно слабо контролируется центральной властью. Я сама видела бетонные блоки, которые преграждают въезд в Аджарию. У вас, кажется, даже есть своя таможня?

— Никакой таможни нет и не должно быть внутри государства. Как это ни парадоксально, но это Тбилиси устраивает стационарные и передвижные таможенные пункты внутри страны, чтобы блокировать наши грузы с целью сокращения доходов в бюджет Аджарии. К примеру, недавно 29 машин задержали с обвинением в контрабанде, привезли в Поти и заперли в терминале. Держали несколько дней. Конечно, никакой контрабанды не нашли и отпустили без извинений за клевету и поднятую на всю страну шумиху. А блоки на дорогах вы сможете увидеть во многих местах Грузии. У нас они стоят потому, что вооруженные формирования много раз хотели перейти границу Аджарии. Мы поставили блоки, чтобы остановить эти агрессивные силы.

— А деньги в бюджет вы перечисляете?

— Центр должен нам 130 миллионов лари, это почти 75 миллионов долларов. Они же просят у нас 15 миллионов. Это делается по формуле “обвиняй других, чтобы не обвинили тебя”. Когда мы беседуем без прессы, центр признает свой долг, но предлагает довести оба долга до нуля и начать все сначала. Но семьдесят пять миллионов несопоставимы с пятнадцатью.

— Значит, вы не сепаратист?

— Все мои шаги, как и деяния моих предков, направлены на единство Грузии. Никто не сможет навесить ярлык сепаратизма Аджарии, кроме тех людей, в планы которых входит спровоцировать противостояние с целью дальнейшего разрушения Грузии. Фактически это центр на самом деле отделился от всех регионов. От него ушли Абхазия, Осетия. Проблемы в Джавахети, кровавые набеги на Мингрелию.

Аджарию ежедневно поливают потоком ложных обвинений. Доходит до маразма. Вы знаете, что меня обвиняют в создании ядерного оружия для Ирана, продаже на миллиарды долларов российского оружия через территорию Аджарии? Эту ложь распространяют как через свои, так и через известные западные информационные агентства.

Мы открыли православные гимназии, семинарию. Мы построили 26 православных церквей, а передавали, что мы построили в Аджарии 150 мечетей за 300 тысяч долларов — этой суммы не хватит, чтобы построить одну хорошую квартиру. Мы не построили ни одной мечети. В Батуми одна мечеть, у которой был разрушен минарет, мы его восстановили, и только.

— Почему вы 10 лет не были в Тбилиси? Вы действительно боитесь, что вас постараются убрать физически?

— Трудно поверить, но документально подтверждено, что государственная машина с 1991 года предприняла более 20 попыток ликвидировать меня. Она же и планирует, и проводит, и скрывает преступления.

Здесь, в резиденции, в меня стреляли. Террорист в перестрелке был убит. В Тбилиси тело этого человека на лафете провезли по проспекту Руставели и похоронили на кладбище знаменитых людей под орудийные залпы. Несколько раз эти покушения организовывало руководство охраны Шеварднадзе. Несмотря на наши обращения, ни одно дело не было принято к следствию.

Вот один из фактов. Бывший министр внутренних дел, затем первый замминистра безопасности Грузии официально засвидетельствовал, что силовые структуры планировали мою ликвидацию во время открытия памятника моему деду — Мемеду Абашидзе — в Тбилиси. И это на торжественной церемонии, посвященной памяти человека, всю свою жизнь посвятившего делу единства Грузии, расстрелянного в 1937 году в этом городе.

— Уровень жизни в Аджарии выше, чем в остальной Грузии?

— Бюджетные доходы и расходы у нас на душу населения в несколько раз выше, чем в остальной Грузии. За последние пять лет средний ежегодный рост в долларах США составляет 71%. У нас никогда не было задолженностей по пенсиям и зарплатам, тогда как для остальной Грузии долг исчисляется десятками миллионов долларов.

— Как вы этого добиваетесь?

— Работаем.

— Но другие тоже вроде работают...

— Вы сказали “вроде”.

— Правда ли, что Тбилиси осуществляет экономическую блокаду Аджарии?

— К сожалению, это факт. Недавно министр финансов во всеуслышание заявил, что они доведут наш бюджет до 350 тысяч долларов, то есть почти до нуля. Впрочем, после экономической блокады центром наших административных границ это нас не очень и удивило. Такие же заявления неоднократно делали и другие руководители Грузии.

Видно, принято негласное решение окончательно задавить Аджарию. Мешают реализации наших программ, уговаривают иностранных инвесторов не вкладывать деньги в Аджарию. Все это непонятно, потому что делается по отношению к своей стране, своему народу.

— А как вы прокомментируете заявление президента Грузии Шеварднадзе на заседании правительства 18 октября прошлого года: “Как мне известно, в Аджарии задержано более четырехсот машин с контрабандным грузом... Фактически — это расхищение бюджета. Я не знаю, кто дал разрешение на это. Требую от МВД, силовых ведомств, министерства финансов, чтобы в отношении Аджарии велась беспощадная борьба, исходя из государственных интересов. Применить в отношении Аджарии опыт Панкиси и перекрыть все пути. Практически это начало разрушения государства, и даже если дело дойдет до конфликта, мы должны довести дело до конца”.

— Это фактически реальная угроза военного вторжения. Так начиналась Абхазия. Но им никак не удается заставить нас сделать шаг, который даст возможность развернуть здесь, в Аджарии, то, что они развернули в Абхазии и Осетии.

— Как вы относитесь к идее вывода российских миротворцев из Абхазии?

— Я думаю, в случае их вывода там сразу же начнутся процессы, результаты которых сейчас трудно предсказать. Столкновения, которые приведут к войне. Это же касается и военных баз.

— А вы сами будете выставлять свою кандидатуру на следующих президентских выборах?

— Если правящая элита по-прежнему под любым предлогом, любыми способами нагнетая обстановку, будет идти на эскалацию напряженности в стране, угрожая нашему населению и целостности государства, тогда однозначно — да.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру